Буквально на днях ко мне поступил вопрос от одного многоуважаемого профессора, доктора исторических наук с просьбой поделиться моим видением некоторых аспектов нахского прошлого. Приведу выжимку из присланного текста:
«Мы имеем в I тысячелетии до н.э. нахский массив от Верхней Месопотамии до, условно говоря, Азовско-Каспийского междуморья. Почему нахи не сложились как единый народ с письменностью и государством? Что воспрепятствовало (не сколько извне, а сколько «изнутри»)? На что мы променяли подчинение вождям, а потом системе и государству как другие — иранцы. армяне. грузины и им подобные? На свой менталитет или как?
Законы общественного развития и логика истории, конечно, теоретически всё это объясняют. Но можно ли будет написать своё собственное объяснение того, почему нахи не стали теми, кем потенциально могли стать? Почему мы по сей день наступаем на те же грабли? Почему мы такие, а не другие? На что мы потратили или поменяли свою пассионарность за последние 3 тысячелетия?»
Сразу же скажу, что к подобного рода вопросам я не был готов, но рад возможности изложить свои рассуждения в предложенном русле, хотя сама постановка вопроса, его содержание автоматически вызывает мое несогласие, так как он заранее постулирует утверждение, будто у нахов в прошлом не было государственности. Они (государства) якобы не сложились. На самом же деле они сложились. Имеется в виду эпоха после падения Биайны (Урарту), то есть середина I тысячелетия до новой эры и вплоть до периода развитого Средневековья. Пранахские государственные образования складывались и они успешно существовали: две Халдии (Севанская и Колхидская), Эрети (Цанарети, Кахети), Арцах. Упрощенно говоря, нахские государственные образования обнаруживаются как в центральных и отчасти восточных областях Закавказья, так и на западе этого региона.
Конечно, население этих закавказских государственных образований в этническом отношении не были полностью идентичными современным чеченцам и ингушам. По моему глубокому убеждению, оно говорило на языках, представлявших собой какие-то переходные диалекты между собственно чечено-ингушским и хуррито-урартским языками. В своей публикации «Дорога Эров» я на примере народа эров (хIири, hери) попытался осветить некоторые вопросы по этой тематике, проследив продвижение этого народа от северной периферии Урарту до Северного Кавказа, занявшее более полутора тысячи лет.
Как свидетельствуют древние закавказские письменные источники, подобные миграции проходили не только с юга на север, но и с севера на юг. Случалось также, что какое-то нахское племя переселялось с севера на юг и затем, с течением времени, возвращалось на прежнее свое место жительства (в частности, так описывает миграцию нахоязычных цанаров средневековый армянский историк Вардан Великий). Однако эти вопросы еще предстоит детально исследовать.
Первое постурартийское государство располагалось в районе озера Севан. Второе государство, населенное или этническими урартийцами, или близкородственными им племенами, располагалось в Колхиде, и это государство продержалось довольно долго. Третье нахоязычное государство гаргареев и, возможно, части кистинцев, утвердилось в пределах нынешнего Арцаха (Карабаха).
Затем известно еще одно нахское государство на территории древней Кахетии, которое вбирало в себя цанаров, эров, бацбийцев и, судя по некоторым данным, шаройцев. Кстати, грузинские ученые отмечают глубокое нахское влияние на язык современных кахетинцев, о которых царевич Вахушти Багратиони в XVIII веке писал, что они «считают своими дзурдзуков, глигвов и кистин, а те не ведают об этом с того времени, как отпали». По-видимому, мы должны говорить не о влиянии нахского языка на кахетинский, а о субстратном характере нахского языка.
Кахетия пала по причине опрометчивой политики ее царя Ахсартана, сына Гагика, который, поддавшись уговорам своих вельмож, лоббирующих интересы соседней Картли, вступил в антисельджукскую коалицию. Это решение Ахсартана имело роковые последствия для жителей Кахетии (Эретии), которые в 1068 году подверглись страшному разгрому со стороны сельджуков во главе с султаном Алп Арсланом и, по выражению грузинского летописца, «бежали на Кавказ», что указывает на Северный Кавказ, населенный кавкасианами-нахами.
Одна часть эров (хIирий) осела на самом западе нахского этнического массива и впоследствии слилась с осетинами, дав им свое имя, другая часть переселенцев из числа эров-хIирий осела в Восточной Чечне, где они попали в зависимость от местных владетелей. Так, в известном завещании аварского хана Андуника они числятся его подданными. Затем эти восточные эры исчезли, растворившись, по всей видимости, в аварской среде. А те эры-кахетинццы, которые остались на родной земле, впоследствии огрузинились, но, как уже отмечалось выше, оставили в языке нынешних кахетинцев отчетливо улавливаемый нахский «след». Считаю, что большой интерес чеченских исследователей могло бы вызвать детальное ДНК-тестирование современных кахетинцев, с целью выявления их показателей и определения кровнородственных уз с нахами.
Еще предстоит исследовать историю, в том числе и политическую, нахоязычных двалов, которые растворились частично в грузинской и частично в юго-осетинской этнической среде.
Исходя из зафиксированного в «Картлис цховреба» факта женитьбы первого грузинского царя Фарнаваза на девушке из дзурдзуков (нахов), мы можем полагать, что и среди последних в указанное время (рубеж IV-III вв. до н.э.) имелась весьма влиятельная семья, с которой царь Фарнаваз решил заключить через этот брак военный и политический союз (известно, что за редчайшими исключениями женитьба любого монарха – это сугубо политическая акция). Следует отметить, что расчет Фарнаваза оправдался: когда его сын и следующий картлийский царь Саурмаг попал в бедственное положение, он бежал к родственникам своей матери и эта неизвестная нам семья сумела организовать из нахов-дзурдзуков сильное войско, которое отвоевало у князей-мятежников Картлийское царство для Саурмага.
Из этих фактов мы можем сделать вывод, что если у нахов Северного Кавказа в то время и не было государства в классическом смысле этого слова, то, по крайней мере, имелось в наличии очень знатное семейство, с которым цари иностранных держав заключали династические браки и которое было столь влиятельным, что могло организовывать сильное войско, способное побеждать в серьезных войнах.
Государства были, причем, нередко весьма значительные. Но почему они не сохранились? Здесь в каждом случае имеются свои отдельные причины. Но если искать некое общее глобальное объяснение, то, на мой взгляд, причины кроются в христианской религии, которую исповедовали эти закавказские нахские народы. Народами, которые стали проводниками христианства в Закавказье и на Северный Кавказ, были армяне и грузины. Эти два народа (особенно грузины) находились под сильным влиянием Византии и византийской культуры, которая, сконцентрировав в себе все достижения античной эпохи, являлась в то время наиболее развитой, передовой в мире.
И поскольку армяне и грузины «ретранслировали» на остальной Кавказ именно эту блестящую византийскую культуру, местные народы и племена естественным образом стали «принимающей» стороной, то есть объектами миссионерской деятельности и культурного просвещения со стороны армян и грузин. Понятно, что вместе с христианизацией закавказских и северокавказских нахов шла их, если можно так выразиться, «арменизация» и «грузинизация» не только в религиозном и культурном смыслах, но и в языковом.
Известно, что гаргарейцы в Арцахе приняли христианство от армян и, вследствие этого ассимилировались в армянской этнической среде, потому что вместе с христианством население воспринимало и сам язык, на котором велось богослужение. Арцахские священники обучались и читали проповеди на армянском языке, создавая у паствы двуязычие, и дальше эта речь постепенно воспринималась местным населением как «родной язык», переделывая их в армян. (Кстати, недавние результаты ДНК-тестирования среди арцахских армян в какой-то мере подтверждают правильность высказанного тезиса).
Аналогичные процессы происходили и в нахских регионах Закавказья и Северного Кавказа, охваченных миссионерской деятельностью грузинских священников. Известное выражение царевича Теймураза о том, что «кистины, галгаи и дурдзуки прежде говорили на грузинском языке и были христиане» стоило бы переписать в такой последовательности: «кистины, галгаи и дурдзуки приняли христианство и заговорили на грузинском языке».
Что остановило процесс грузинизации нахов Северного Кавказа? Во-первых, в силу политических неурядиц в Грузии (не будем их сейчас уточнять и перечислять) резко ослабло ее влияние на Северный Кавказ. Но главной причиной нейтрализации ассимиляционных процессов явилось принятие нахами ислама. Принятие ислама позволило гармонично сплести воедино нашу этническую идентичность с религиозной. В противном случае нахи так же огрузинились бы, как пшавы, тушины и хевсуры. Эти народы, географически будучи жителями Северного Кавказа, т.е. обитая по эту сторону Главного Кавказского хребта, тем не менее, подпали под культурное влияние Грузии и огрузинились. Похожий процесс мы, как говорится, в режиме онлайн наблюдаем на примере бацбийцев, буквально на наших глазах утрачивающих свои последние нахские черты и становящихся грузинами.
Что касается нахского государства в Колхиде, то оно прекратило свое существование из-за вторжения римлян. Существуют письменные источники, повествующие о том, как римский наместник в Каппадокии (II в. н.э.), Флавий Арриан в своем донесении в императорский Рим грозится изгнать из Колхиды цанов-цанаров за то, что те отказываются платить дань империи. Исторические данные свидетельствуют, что вслед за этим Колхида «обезлюдела», и можно предположить, что Флавий Арриан привел свои угрозы в исполнение.
Нахское население в данном регионе исчезает. В то же время непокорные цанары переселяются в район Дарьяльского ущелья, где позже создают мощное государство, которое на равных вело диалог с Персией, Византией, Хазарией и Киевской Русью. О силе и боеспособности указанного государственного образования свидетельствует хотя бы тот факт, что цанарам, действовавшим в военно-политическом союзе с Тбилисским эмиром Исхаком бен Исмаилом, удалось в середине IX века разгромить мощную военную группировку Багдадского Халифата во главе с полководцем Бугой аль-Кабирой.
Следует еще раз повторить: не приходится говорить, что нахские государства не сложились. Они сложились, но погибли: одни под ударами римлян, другие от нашествия турков-сельджуков, а третьи оказались уязвимыми для ассимиляции со стороны христианских метрополий – Грузии и Армении. В те времена подобное влияние не считалось чем-то зазорным, так как религиозный фактор превалировал над национальным. К примеру, автор «Витязя в тигровой шкуре», ясно выдает свои нахские корни, в конце своей поэмы написав: «Месх безвестный из Рустави, Кончил я свое творенье» (месхи в прошлом – один из нахских народов Закавказья). То есть определяя своё происхождение от нахского этноса, в религиозном, культурном и языковом отношении Шота Руставели уже несомненно являлся грузином. Такова была тенденция эпохи.
Chechenews.com
16.07.17.