Ученые под воздействием политической конъюнктуры неоднократно меняли свое мнение об имаме Шамиле, подтвердил чеченский историк Хасан Бакаев.
«Если до революции имам Шамиль в российской историографии оценивался в целом положительно, то в последующие времена оценки имама Шамиля колебались в диапазоне от «революционера и демократа» до «реакционера и англо-турецкого шпиона».
Героизация имама Шамиля в советской историографии объясняется тем, что он боролся с царизмом, который для коммунистического режима был четко выраженным политическим [злом].
Впоследствии, когда завоевание Северного Кавказа стало характеризоваться как прогрессивное явление, личность имама Шамиля, который сопротивлялся этому завоеванию, стала оцениваться резко негативно, и тогда он был назван «англо-турецким шпионом»», — рассказал Бакаев «Кавказскому узлу».
По словам историка, отношение к имаму Шамилю стало более сбалансированным и в целом позитивным в 1960-х и 1970-х годах, но уже в 1980-х ситуация изменилась: в историографию стала внедряться концепция «добровольного вхождения» чеченцев в состав Российской империи. «Личность имама Шамиля снова была вынесена на обсуждение, и его роль в истории Северного Кавказа стала обозначаться «реакционной». Этот процесс очередной демонизации имама Шамиля был прерван перестройкой, когда появилась свобода слова и репрессии за противодействие партийным установкам ушли в прошлое», — пояснил он.
Бакаев согласен, что сегодня в чеченском обществе существуют полярные мнения о личности имама. «Чеченцы в основной своей массе никогда не восставали против имама Шамиля. Восстания носили локальный характер и были вызваны различными причинами: назначением в различные чеченские области неугодных населению наибов, попранием местных традиций и т.д.
Однако в целом имам Шамиль в Чечне вел себя по-иному, чем в Дагестане. Известный российский историк Р.А.Фадеев отмечал: «Из всех восточных горцев чеченцы больше всех сохранили личную и общественную самостоятельность и заставили Шамиля, властвовавшего в Дагестане деспотически, сделать им тысячу уступок в образе правления, в народных повинностях, в обрядовой строгости веры» («Шестьдесят лет Кавказской войны», Тифлис, 1860 г.)», — процитировал историк выдержку из книги.
Противоречивые суждения о Шамиле оправданны, полагает Хасан Бакаев. «На мой взгляд, имам Шамиль в разные периоды своей жизни был разным. В начале своей карьеры он, безусловно, был героем, в личном плане очень мужественным человеком, который непосредственно участвовал во многих сражениях и боях. Однако в 1850-х годах, к закату имамата, у имама Шамиля стали проявляться некоторые черты характера, которые не могли нравиться ни чеченским, ни дагестанским его последователям.
Так, к примеру, объявив своего сына Гази-Магомеда наследником, имам Шамиль стал преобразовывать теократическое государство с выборным главой в династическую монархию, что вызвало отторжение у многих наибов, воинов-мюридов и народов имамата. Особенно сильное неприятие эта акция вызвала у чеченцев, не знавших ни монархии, ни феодализма», — пояснил историк.
Наиболее неоднозначным моментом в биографии Шамиля является его сдача в плен — именно этот момент в основном критикуют чеченцы, отметил ученый.
«Однако, чтобы объективно отнестись к этому событию, следовало бы изучить не только российские, но и местные, кавказские, источники. Как пишет личный секретарь имама Мухаммед Тахир аль-Карахи, у Шамиля с князем Барятинским была договоренность, что он и его люди прямо из Гуниба выедут в Турцию. По другой трактовке, Шамиль вышел из Гуниба, чтобы заключить с Барятинским такое соглашение, но все повернулось по-другому и Шамилю пришлось стать почетным пленником российского императора.
Мы знаем, что имам Шамиль является для аварцев, для всех дагестанцев величайшим героем, — но чеченцы не должны забывать, что наши предки, чья доблесть в Кавказской войне засвидетельствована сотнями очевидцев, добровольно приняли Шамиля как своего имама, а значит, не сомневались в мужестве и полководческом даровании этого человека.
Мне кажется, любые действия Шамиля на разных этапах его жизни и политической карьеры мы должны оценивать глазами наших предков, которые были его современниками и соратниками — почитать те стороны личности Шамиля, которые почитали они, и порицать то, что порицали они. Это будет самый верный подход», — заключил историк.
Chechenews.com
18.08.19.