В преддверии «дней политзека» — серии акций перед 30 октября, меня особенно интересует вопрос: оппозиция, проявившая гуттаперчивость по отношению к ксенофобским высказываниям «русофила» Навального (лишь бы против Путина), сможет ли так же безоговорочно включить в единый список политзеков «русофоба» Бориса Стомахина?
Он-то ведь, в отличие от Навального, за свою нелюбовь к Путину сидит отнюдь не условно. Единый список — это значит не так, чтобы сначала ходить маршем за освобождение узников Болотной, потом читать у Соловецкого камня возвращенные имена жертв сталинских репрессий, а после уже, тихонечко упомянуть Стомахина, очередное заседание суда над которым назначено, что символично, на сам День политических заключенных — 30 октября.
А теперь поделюсь своими впечатлениями от заседания, прошедшего 22 октября в Бутырском районном суде Москвы. Придя на это судилище, я поймал себя на мысли, что мне всегда психологически трудно участвовать в таких событиях — ведь поневоле становишься соучастником. Это почти то же самое, что ходить на публичную смертную казнь. У невиновного человека отнимают свободу, а ты не можешь этому помешать, ты там заведомо — зевака, даже если сердце разрывается от боли… Да даже если человек сидит в клетке «за дело», все равно на это невозможно спокойно смотреть, как невозможно спокойно слушать плач ребенка. И, впрочем, любой плач. Что уж говорить о тех, кто сидит за публично высказанную правду.
Прийти в суд над близким тебе человеком — это значит расписаться в собственной слабости. Но когда-то же надо признать ее. Честность перед самим собой — именно к ней призывает нас Борис в своей такой неудобной, такой колючей публицистике, за которую и сидит уже год, по второму кругу, после пятилетней отсидки в 2006-2011 годах.
Последний раз мы виделись с Борисом у Таганского суда, куда привезли девушек из Pussy Riot. Он пришел поддержать этих святых, юродивых нашего времени, сказавших правду о власти и церкви, и дал мне интервью для портала-Credo.Ru. Борис ничуть не изменился со времен пикетов против еще первой войны в Чечне, на которых мы с ним и познакомились. Он был из тех гражданских активистов, кто не только приветствовал наше, буддийских монахов, участие в антивоенных акция, но и всегда с радостью сам, будучи атеистом и сторонником вооруженного сопротивления, принимал участие в молитвенных стояниях и сидениях, которые проводили мы, призывая к мирным переговорам и ненасильственной сатьяграхе, по примеру Махатмы Ганди.
На уровне логики противоречие было кричащим: мы — и этот прямой, как стрела, молодой человек с плакатом «Басаева в президенты России» (не ручаюсь за точность цитаты, по духу что-то вроде этого). Но на уровне сердца, бунтующего против несвободы и несправедливости, мы были едины. В этом парадоксе и крылся самый что ни на есть буддийский дзэн. А может быть, и не было никакого парадокса. Просто мы говорили на одном языке, на котором геноцид чеченского народа всегда назывался именно геноцидом, безо всяких кивков в сторону борьбы с терроризмом или в сторону территориальной целостности РФ. Территориальной, а может, и «террористической целостности», как оговорилась, по Фрейду, прокурор, зачитывавшая обвинение Борису Стомахину в Бутырском суде. Разве может быть более точное определение метода, с помощью которого поддерживается целостность этого государства?
Слушая цитаты, вырванные прокурором из статей Бориса, опубликованных на заблокированном ныне сайте http://soprotivlenie.marsho.net/, но по-прежнему доступных на сайте http://stomahin.info/, я думал о том, что инкриминируемые ему «призывы» физически уничтожать сотрудников правоохранительных органов, работающих на преступное государство, и мирное население, молчаливо поддерживающее их, в устах Бориса Стомахина никакими призывами не являются не только потому, что не доказано ни одной прямой связи с «исполнителями» этих «призывов».
Прежде всего это всего лишь очень острая фигура речи, точно такая же, как у японского буддийского святого XIII века Нитирэна. Тот призывал рубить головы священникам, которые извратили истинные слова Будды, срослись с властью и были в тогдашней Японии чем-то вроде РПЦ МП в нынешней России. Нитирэн был наказан за эти слова так же, как и Борис. Однако те, кто почти убили Нитирэна, были вооружены до зубов, а он — безоружен. И точно так же безоружен Борис перед стократно превосходящей его государственной машиной. Эта машина на самом деле «мочит в сортире» направо и налево как мирных, так и немирных граждан, а Борис — да если бы он действительно «призывал», то давно бы присоединился к боевикам, как это сделали уже многие русские — но он всего лишь отзеркаливает позицию власти, показывает то, как следовало бы ей отвечать по законам военного времени.
Да, порой от его статей прошибает холодный пот. Но в них есть своя логика. Его самиздатовская «Радикальная политика» становилась все более радикальной по мере того, как рос градус государственного террора в России. Но это всего лишь логика противостояния этому террору. И если уж пытаться что-то противопоставить ей, то следовало бы делать это с помощью аргументов. А коль скоро государственная машина просто сажает Бориса в тюрьму, это значит, что у нее нет никаких аргументов, кроме грубой силы, и значит Борис, как это ни страшно, прав?
Я призываю всех оппозиционеров и правозащитников не присоединяться к позиции государства — и разговаривать с Борисом, дискутировать и спорить с ним. Но для этого сначала нужно вызволить его из тюрьмы, налечь на его освобождение всем миром, собирать за него подписи и устраивать акции точно так же, как и за всех других политических заключенных. Ведь не делаете же вы исключение для тех узников Болотной, чьи взгляды не соответствуют вашим! А когда он выйдет на свободу — не гоните его со своих митингов и пикетов, как стали делать это в 2000-х, испугавшись «запачкаться» и сесть в тюрьму. Но в тюрьму-то сел — он.
Возможно, подсознательно Борис Стомахин сам шел к тюрьме, желая хоть как-то не на словах, а на деле разделить нелегкую участь чеченцев. Потому и провоцировал власти своими статьями. И в своем сострадании он превзошел тех, кто остался «чистыми».
Источник: grani.ru
27.10.13.