Ни один мусульманин не вышел по амнистии 2013 года. Ни один мусульманин не помилован. Правозащитное сообщество бесстрастно взирает на то, как их коллегу Фаниса Шайхутдинова пытали, оговорили, посадили на 10 лет и держат в крытой тюрьме.
Фанис был одним из первых мусульман в нашей стране, кто обратил внимание, как тяжело верующему мусульманину в тюрьме. Дело было 10 лет назад. Он попытался переломить эту ситуацию – вместе с друзьями развозил по тюрьмам передачки. Невинное, казалось бы, дело. Фанис и его товарищи ничего на этом не зарабатывали. Они не собирали денег на разные виртуальные кошельки, не «шакалили у посольств», не организовывали НКО, партию и даже группу по интересам, не были «иностранными агентами». Они делали то, что делают совестливые люди повсюду – помогали тем, кто попал в тюрьму, и их семьям.
Силовые структуры Татарстана приметили их, взяли на карандаш, устрашали, арестовали, пытали и осудили на сталинские срока – повторяю, за оказание помощи зекам.
Бессмысленные действия силовиков уже никого не удивляют. Спасибо, как говорится, что не похитили средь бела дня, и человек не пропал без вести навсегда, как происходит по всей стране.
Не удивляет и пассивность мусульман. Мусульмане в нашей стране не умеют, к сожалению, самоорганизовываться, последовательно отстаивать свои права, использовать все возможные рычаги легальных форм борьбы за свои права. Всякого, кто проявляет такие способности, дискредитируют или арестовывают.
Сообщество инфильтровано агентами самых разнородных сил и спецслужб, которые сводят на нет всякое более или менее осмысленное усилие. Мусульмане – все – находятся под неусыпным вниманием, давлением и прессингом. Им трудно, особенно им трудно под непрекращающейся медийной атакой, которую против них ведут СМИ 24 часа в сутки.
Но вот безразличие правозащитных сообществ к судьбе мусульман вообще, а Фаниса Шайхутдинова в частности, поражает.
Российские и международные правозащитные организации, за редким исключением, не занимаются заключенными мусульманами.
Возможно, далеким от религии людям, а большинство правозащитников таковы, трудно понимать, зачем вообще защищать верующих. Что религия предписывает человеку молиться, делать пожертвования, помогать сидящим в тюрьмах единоверцам, не лгать, не лжесвидетельствовать и многое другое, а власть отрицает право человека на что-либо, кроме того, что оговаривает ее законы, правила и нормы.
Возможно, правозащитникам трудно проследить, как изощренно государственная и общественная система пытается мешать верующему, использует его, создает вокруг него негативное поле. И получается так, что мусульманина – почти что любого – можно обвинить в чем угодно. И никто за него не заступится.
В свое время правозащитники объяснили мне, что их институт создан для защиты элементов гражданского общества, а религиозные общины таковыми не являются.
В итоге, мусульмане повсюду в мире остаются самым бесправным сообществом, а правозащитники ими не занимаются даже тогда, когда эти мусульмане являются их коллегами, то есть оказывают помощь заключенным и семьям заключенных.
Счастливое исключение – Зара Муртазалиева. Она отбыла от звонка до звонка свой 9-летний срок за записанные разговоры с девчонками в общежитии и фотографии девчонок в метро, которые суд квалифицировал как посягательство на терроризм. Правозащитники ею занимались, писали о ней постоянно.
Из всех мусульман правозащитники для своего мониторинга избрали преимущественно тех, кого причисляют к запрещенной в России организации «Хизб ут-тахрир». Причина такого внимания именно к этим людям как правоохранительных органов, так и правозащитников, является своего рода загадкой.
С одной стороны, эта организация нигде и никогда не была замечена в терроризме. С другой стороны, и сроки хизбутчики получают регулярно, хотя и небольшие по сравнению с другими единоверцами. Но ни в чем не замешанными мусульманами, кому подбрасывают наркотики или оружие и дают по 5-10-20 лет, правозащитники не занимаются.
Возможно, не знают, как начать?
Мусульмане повсеместно стали удобным материалом для системы. Мусульманина можно обвинить в терроризме и экстремизме только потому, что он поддерживает строительство мечети, женский платок или пятикратную молитву.
Отца девочки, которая всего лишь хотела ходить в школу в платке в станице Зеленчукская, судят – ему подбросили наркотики. Фанзиля Ахметшина, собравшего и доставившего гуманитарную помощь умирающим от голода детям в Сомали, арестовали по возвращении, подкинули ему наркотики и осудили на четыре с половиной года.
Весной 2013 года 56-летнего Сальяхьяна Ахмярова, отца одного из бывших российских узников тюрьмы в Гуантанамо, долго «пасли» непонятные спецслужбы в Татарстане, а затем похитили. У его жены обманом вытянули его паспорт, дела не завели, тела нет, человека — тоже…
Друзья едят и молятся вместе? Значит, это вербовщики. Организуют кассу взаимопомощи? Не иначе, собирают деньги для террористического подполья…
Грамотного, интеллигентного, образованного мусульманина, умеющего работать с людьми, сплачивать их, налаживать взаимопомощь, ждет не возможность мирной деятельности в соответствии с нормами его религии, а пытка, оговор и тюрьма.
Ничего такого не происходит ни с кем, кроме мусульман. А если происходит, то вся правозащитная рать стоит на страже их интересов.
Судьба Фаниса Шайхутдинова из Набережных Челнов – зеркало, в котором отражается тяжкая доля других его единоверцев.
Фанис Шайхутдинов обычный соблюдающий мусульманин, не принадлежащий ни к каким «запрещенным группам», «сектам» или «направлениям». Самый обыкновенный верующий человек, который старается, чтобы его вера и его дела не расходились друг с другом.
Но у него есть «отягчающие обстоятельства».
Под пытками он не признал всего, что он не совершал, но что от него требовали признать. В суде он тоже вины не признал.
На зоне он продолжает быть соблюдающим мусульманином, отказывается работать на кабальных условиях, значительную часть своего 10-летнего срока пребывает в карцере за то, что подал жалобу в Страсбургский суд, молится и соблюдает пост.
Последние 16 месяцев он просидел в месте, которое на тюремном новоязе называется ЕПКТ – единое помещение камерного типа. В переводе на обычный язык – карцер в крытой тюрьме, без передач, без прогулок, в полумраке и холоде.
Накануне Нового года, когда либеральная общественность жадно ловила каждое слово Ходорковского и Толоконниковой, Фаниса Шайхутдинова еще на год отправили в этот ЕПКТ.
Можно судиться, что в крытой тюрьме нельзя столько времени держать заключенного. Можно долго слать бумаги в самые разные ведомства и требовать соблюдать законы. Этим и должны заниматься правозащитные организации.
17-18 января 2014 года правозащитники посещали эту зону. К Фанису Шайхутдинову они не зашли, хотя его имя они знают. Ведь в самый разгар болотных брожений 2011-2012 годов активисты оппозиции составили список политзаключенных для президентского помилования. В него включили и Фаниса.
Фанису сейчас 48 лет.
Двадцать лет назад он стал соблюдающим мусульманином. Он не состоял ни в каких кружках, группах или организациях, запрещенных или разрешенных. Не был «профессиональным» мусульманским деятелем.
Когда в начале 2000-х годов покатилась волна арестов активных мусульман в связи со второй чеченской кампанией, его она миновала, хотя чуть было не зацепила. Умный, образованный, интеллигентный татарин в очках явно не вписывался в «список ваххабитов».
К 2004 году в Татарстане ловили маньяка, убивавшего женщин в лесополосе. Следствие начало с того, что первым делом загребло молящихся мусульман по всей республике. Некоторые семьи арестованных были стеснены в средствах, не могли возить передачи своим мужьям и сыновьям. И Фанис с товарищами взял на себя такую обязанность – доставлять в тюрьмы передачи. Они занялись самым обычным волонтерством, самым первичным делом правозащитников всего мира – помощью тем, кто в беде.
Казалось бы, государство и правозащитники должны только приветствовать таких активистов.
Но действительность щедра на самые невероятные сюрпризы.
Заметив активность такого рода, следователи Фанису и его товарищам открытым текстом говорили, что если те не прекратят свою «деятельность», то у них начнутся проблемы.
Они не прекратили. Проблемы начались.
8 января 2005 года в Бугульме произошел взрыв бытового газопровода. Никто не пострадал. Ущерб минимальный. Следователь, прибывший на место, квалифицировал событие как техническую аварию.
Фанис Шайхутдинов и его товарищи в это время не были в Бугульме, у всех них имелось алиби.
Однако спустя несколько дней местное УФСБ переквалифицировало аварию в теракт. Фанис Шайхутдинов и двое бывших гуантанамовцев Тимур Ишмуратов и Равиль Гумеров были арестованы. Они втроем развозили посылки заключенным.
Их пытали несколько дней. http://gazeta.gzt.ru/2005/193/ (стр 26-27).
От них потребовали признать не участие в этом взрыве, а нечто гораздо более фантастическое. Они должны были сознаться, что московское ФСБ требовало от них, чтобы они подготовили теракты в Татарстане.
Фанис впервые попал в пыточный конвейер. Он отказался признавать свою вину. Ему пообещали, что судьба его будет незавидна.
Однако суд присяжных 28 сентября 2005 года их оправдал.
Прокуратура обжаловала оправдательный приговор суда присяжных, что вообще нигде в мире не в ходу.
Татарстанские опера приехали в Москву и устроили облаву на этих людей. Тимур Ишмуратов, переживший пытки в американской тюрьме в Афганистане, а потом и в Гуантанамо, попытался сбежать на Украину, но был арестован на границе.
Вторичный суд признал их виновными.
Как и обещали силовики, Фанису дали самый большой срок – 10,5 лет строгого режима. Отбывать его он должен на Дальнем Востоке, в Елизово на Камчатке — так, что никто к нему из родных приехать не в состоянии просто из-за дороговизны.
Не буду утомлять читателя аббревиатурами тюремных и лагерных ужасов – как их ни называй, суть неволи не меняется век от века.
Большую часть времени его держат в карцере, в тюрьме. Лишают писем и передач – просто по факту. В нарушение всех норм и правил, Фанис без перерыва провел 16 месяцев в штрафной зоне. На его деле стоят отметки, предписывающие обращаться с ним максимально жестко. На него не распространяется ни УДО, ни помилование, ни амнистия.
Повторю: Фанис оправдан первым судом, он ничего не подрывал, а срок ему дали за то, чем занимаются люди всюду – он просто развозил посылки по зонам и является верующим.
Его товарищ Тимур Ишмуратов вышел на волю в прошлом году, отбыв срок. Первым делом дома он записал видеообращение, в котором повторил, что он сам и его товарищи ни в чем не виновны и отбывают гигантские срока ни за что.
Не колышется море законности. Ни единой волны на его ровной глади.
«Русь сидящая» в 2011 году зачислила Фаниса, Равиля и Тимура в список политзеков. Отголоски анекдотцев и шуточек либералов звучат до сих пор — как оскоромилась благородная оппозиция, записав в «свои» «головорезов аль Каиды»…
У Фаниса Шайхутлинова зрение минус семь. В карцере, где он провел 16 месяцев, оно стремительно ухудшается. За предстоящий год в ЕПКТ он может ослепнуть. У него развилась анемия, целый букет хронических недугов. Никакого лечения на зоне нет – его просто не предусматривает российская тюремная система.
На фоне десяти лет битвы за Ходорковского и составления списка Магницкого поражает молчание сообщества профессиональных правозащитников.
Источник: kavpolit.com
02.01.14.