Неважно, ГДР ли, Венгрия или Польша. Результаты нового исследования ясно свидетельствуют о том, как жестоко Сталин подчинил себе восточноевропейские страны после 1945 года. Автор исследования — американка Энн Эпплбаум. 
«Русский улыбался», вспоминает венгерский писатель Шандор Мараи, когда весной 1945 года в Будапеште уважаемый, седовласый патриарх с длинной бородой пригласил к себе в гости одного советского офицера и признался ему, что он еврей. «Красноармеец снял висевший у него на шее автомат, подошел к старику и расцеловал его, по русской традиции, в правую и левую щеку. И сказал, что он тоже еврей. А потом снова повесил себе на шею автомат и потребовал от старика и его домашних отойти в угол, отвернуться к стене и поднять руки вверх. Деваться этим людям было некогда, и они позволили русскому спокойно ограбить их».
Конец войны — но не конец террора
Судьбу этого старика еще можно назвать «счастливой» по сравнению с судьбами многих других жертв сталинского террора после «освобождения» Восточной Европы Красной армией. Множество таких историй, описанных очевидцами, привела американская исследовательница Энн Эпплбаум (Anne Applebaum) в своей новой книге «Железный занавес».
Эту метафору придумал Черчилль вскоре после окончания Второй мировой войны, когда Сталин порвал со своими союзниками по антигитлеровской коалиции и начал порабощение стран Восточной Европы.
После успеха своей книги «ГУЛаг» Эпплбаум рассказывает теперь о том, что тоталитарный советский режим времен расцвета сталинизма (с 1944 по 1956 годы) означал для простых жителей стран Восточной Европы, в частности, ГДР. Автор описала общие черты и различия между разными восточноевропейскими странами в период их развития под «руководством» террористического режима в Москве.
Ничего нового, но рассказано по-новому
Хотя исторический феномен советской оккупации Восточной Европы и ее влияние на эти страны общеизвестен и хорошо изучен, Эпплбаум приводит множество конкретных примеров судеб отдельных людей, пострадавших от стремления жестокого сталинского террора построить в восточноевропейских странах новые общества и даже создать новый тип человека — homo sovieticus.
Очевидцы доходчивее, чем любой официальный учебник, описали, как обычные люди — каждый по-своему — старались приспособиться к жизни при советском режиме. Именно истории жизни простых людей делают это исследование особенным.
Как начинался сталинский «Большой террор»
Для Сталина Вторая мировая война обернулась большой исторической удачей. К нападению гитлеровской Германии на Советский Союз в 1941 году в нарушение Договора о ненападении от 1939 года, он был не готов. Так же, как оказался не готов к завоеванию всей Восточной Европы после встречи с Рузвельтом и Черчиллем в Ялте в 1943 году (на самом деле в 1945 году – прим. пер.).
Сталинский «Большой террор» в СССР, начавшийся в 1937 году, когда по стране прокатилась волна репрессий против представителей собственной номенклатуры, стал символом глубокого кризиса сталинизма.
Лишь с приближением победы в Великой отечественной войне Сталин окончательно почувствовал, что его режим находится в безопасности. К отчаянию Черчилля, Рузвельт пожертвовал Восточной Европой, о которой он не имел ни малейшего понятия и которая была ему не нужна. Взамен Сталин поддержал действия США на Тихом океане. Так что уже для Рузвельта Азия была важнее Европы — похоже, что история иногда действительно повторяется.
«Люди Москвы» на ключевых постах
Насколько Сталин стремился к распространению коммунистической революции по всему мире и принимал бесчисленное множество коммунистических беженцев из Европы, настолько же плохо он был готов к политическому восстановлению восточноевропейских стран после их оккупации Красной армией.
Сталин просто перенес основные элементы советской системы на каждую из стран Восточной Европы, как это наглядно описывает Эпплбаум на примере судеб отдельных людей: вскоре везде появилась тайная полиция, занимавшаяся устранением любых мало-мальски опасных для власти конкурентов. Кроме того, во главе всех государственных радиостанций (а радио в те годы было главным средством массовой информации) были поставлены местные коммунисты.
Общественно-политические организации, будь то церковные группы, независимые профсоюзы или молодежные объединения, контролировались и в случае возникновения любой опасности жесточайшим образом подавлялись сталинистами. А еще во всех странах Восточной Европы проводились этнические чистки, в результате которых оттуда были изгнаны миллионы немцев, поляков, украинцев и венгров.
Сталинизм не сразу стал сталинизмом
Насильственное построение национальных политических режимов в соответствии с представлениями Сталина проходило очень по-разному, потому что условия и предпосылки в каждой отдельной стране сильно различались. В оккупированной Советским Союзом восточной части Германии Вальтер Ульбрихт под руководством и при поддержке товарищей из Москвы построил партийный режим очень быстро. В Польше просоветски настроенный глава местной Коммунистической партии Болеслав Берут сумел обезопасить собственное правительство от краха только после выборов 17 января 1947 года, во время которых власти пошли на массовую фальсификацию результатов голосования.
С самоуправством офицеров оккупационных войск и местных партийных функционеров каждому отдельному гражданину оккупированных стран пришлось познакомиться по-своему. Один польский очевидец рассказывал: «У нас не было никаких смешанных чувств по отношению к ним. Они освободили нас». Другой же свидетель тех событий, в свою очередь, сказал, что это было «какое-то монгольское нашествие».
Польская подпольная армия правительства в изгнании, находившегося в Лондоне, после «освобождения» и до самого конца войны рассчитывала на сотрудничество с Красной армией. Ее командующий, генерал Окулицкий принял приглашение советского генерала Серова к совместным действиям и 27 марта 1945 года прибыл в один из пригородов Варшавы. Но там его сразу же арестовали, перевезли в Москву и «образцово-показательно» приговорили к длительному сроку заключения, в котором он умер. И это не было единичным случаем. Таково было «сотрудничество» на советский манер.
Массовые изнасилования как восточногерманская проблема
В Восточном Берлине и других говорах восточной части Германии массовые изнасилования женщин солдатами Красной армии приняли невиданные ни для одного другого города Восточной Европы масштабы. Это один из немногих недостаточно хорошо изученных аспектов истории советской оккупации. В этом разделе книги автор, по сути, пересказывает известные страшные воспоминания писателей Льва Копелева, Василия Гроссмана и Александра Солженицына.
Когда Красная армия в январе 1945 года вошла в Будапешт, Венгрия была для нее не более чем страной, сотрудничавшей с нацистами. Поэтому русские зачастую без объяснения причин схватывали многих зажиточных взрослых, а также детей со светлыми волосами и вывозили в лагеря на территорию Советского Союза. В восточной части Германии продолжали действовать бывшие фашистские концентрационные лагеря — но не для систематического уничтожения заключенных, а для их изоляции от чистого коммунистического общества. При этом из 150 тысяч заключенных 30 тысяч умерли от голода.
Сталин умер — но осталось много «маленьких Сталиных»
После смерти Сталина подошла к концу стадия расцвета сталинизма. Восточноевропейским «маленьким Сталиным» (Ульбрихту в ГДР, Беруту в Польше, Ракоши в Венгрии) пришлось столкнуться с ростом недовольства жизнью со стороны сограждан. В 1953 году случилось народное восстание в Восточной Берлине. В 1956 году аналогичная ситуация сложилась в Будапеште. Эти бунты, конечно, были подавлены, но террористическим режимам Восточной Европы пришлось убедиться в том, что их развитие будет иметь определенные границы.
В своей книге Эпплбаум приводит множество примеров отдельных человеческих судеб. Однако обобщающего и всестороннего анализа в ней нет.
Но автор указала, что, в конце концов (и в этом заключается позитивный посыл книги), каждый тоталитарный режим потерпел крушение о свое собственное стремление контролировать частную сферу своих граждан. Каждая, даже самая незначительная область жизнедеятельности людей становилась полем боя между режимом и отдельно взятым гражданином. Граждане сопротивлялись, и в конечном итоге режим рушился. Крушение режима — это всегда лишь вопрос времени. И дальнейшая история Восточной Европы это убедительно доказала.