В связи с 25-летием окончания советской интервенции в Афганистане множатся призывы пересмотреть оценку этой войны как ошибочной и преступной. Глава Российского союза ветеранов Афганистана и функционер «Единой России» Франц Клинцевич утверждает, что в Афганистане «на несколько десятилетий мы защитили мир от страшной беды и XX, и XXI века – международного терроризма и экстремизма». На самом деле советское вторжение в Афганистан было и ошибкой, и преступлением.
Интервенция началась с того, что советский спецназ атаковал и захватил дворец президента Хафизуллы Амина. До сих пор в бравых юбилейных фильмах эта операция преподносится не как вероломное массовое убийство (убили не только Амина, всю его семью и охранников, но и советских врачей), а как подвиг, а сам Амин представляется как нехороший человек и авантюрист. Хорошо хоть не повторяется байка об Амине как агенте ЦРУ, что в советское время объявлялось главной причиной его устранения. Правда, это начисто разрушало столь же официальную версию, гласившую, что советские войска пришли для оказания братской помощи по просьбе законного афганского правительства, то есть того же Амина.
Неудивительно, что уже 14 января 1980 года Генеральная Ассамблея ООН на своей чрезвычайной сессии 108 голосами против 14 приняла резолюцию, где квалифицировала акцию Советского Союза как открытое применение вооруженной силы за пределами своих границ и военную интервенцию.
C позиций сегодняшнего дня ясно, что самую большую ошибку Москва совершила еще в 1978 году, когда позволила афганским коммунистам свергнуть и убить тогдашнего президента Мухаммеда Дауда. Тот был настроен по отношению к СССР вполне дружественно — но советским руководителям захотелось включить Афганистан в состав мировой социалистической системы и получить плацдарм для броска к Индийскому океану. Брежнев не знал, что, дав добро на свержение Дауда, он открыл ящик Пандоры. Афганские коммунисты, имевшие опору лишь в армии и раздираемые фракционной борьбой, своими непродуманными реформами восстановили против себя большинство населения, которое начало вооруженную борьбу с ними под исламскими лозунгами.
Когда к концу 1979 года положение правительства Амина под натиском повстанцев-моджахедов стало совсем скверным, у СССР оставался только выбор между плохим и очень плохим. Возможно, имело смысл оказать массированную военную и финансовую помощь режиму Амина, чтобы он попытался создать боеспособную армию и продержался хотя бы несколько лет. Вместо этого пошли по чисто криминальному пути: Амина свергли и убили – за то, что тот ранее без санкции Москвы сверг и убил своего предшественника, тоже коммуниста, Нур Мухаммеда Тараки. А чтобы оправдать вторжение, выдумали байку про Амина – агента ЦРУ и американских десантников, готовых вот-вот высадиться в Кабуле.
Бывший командующий ограниченным контингентом Борис Громов и другие советские и российские генералы дружно утверждают, что у советских войск в Афганистане не было цели победить в войне. Что ж, этот прием не нов и был уже хорошо опробован в историографии Великой Отечественной войны. Если операция не достигала успеха, то объявлялось, что перед войсками как раз и ставились только те цели, которые были в действительности достигнуты. В случае же с афганской войной генеральские утверждения, если можно было бы принимать их всерьез, должны были бы свидетельствовать о глубоком идиотизме и мазохизме советского военного и политического руководства, которое, получается, начало войну ради самой войны, не имея никаких целей.
На самом деле не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что у Брежнева со товарищи и их преемников вплоть до Горбачева была одна ясная цель – разгромить отряды моджахедов, выступавших против просоветского правительства, стабилизировать положение этого правительства и создать боеспособную афганскую армию, в принципе способную противостоять новым вооруженным выступлениям без помощи советских войск. Поскольку ни одна из этих целей не была достигнута, то можно говорить о проигрыше СССР в афганской войне, хотя советский ограниченный военный контингент в Афганистане, разумеется, не был разбит и сохранил боеспособность. Моджахеды, практически не имевшие тяжелого вооружения, никак не могли его разгромить. Но чтобы не говорить о фактическом поражении советской армии в Афганистане, генералы утверждают, что у них и не было задачи выиграть войну. А когда Горбачев понял бесперспективность продолжения боевых действий, он предпочел вывести войска из Афганистана. Альтернативой могло быть только увеличение советского контингента в 4-5 раз – до 500-600 тысяч человек и переход к фактическому геноциду афганского населения, что подразумевало уничтожение не только вооруженных моджахедов, но и всех заподозренных в помощи или сочувствии им. Однако, учитывая вероятную реакцию Запада и мусульманских стран, ни один советский лидер пойти на такое не решился.
По официальным данным, афганская война обошлась Советскому Союзу в 15 031 убитых, около 54 тысяч раненых и 416 тысяч больных. По оценке военного историка Валентина Рунова («Афганская война. Боевые операции». М., 2008. С. 92), погибших было около 26 000. Потери афганцев подсчитать невозможно даже приблизительно. Говоря и о миллионе, и даже о двух миллионах погибших — главным образом мирных жителей.
Советские войска совершили в Афганистане целый ряд военных преступлений и преступлений против человечности, но они до сих пор остаются очень слабо документированными. Были случаи, когда советские трибуналы приговаривали военнослужащих к различным мерам наказания, включая расстрел, за убийства, изнасилования или грабеж мирного населения. Но начальство часто старалось списать такие преступления на моджахедов (душманов). Так, генерал армии Александр Майоров, главный военный советник в Афганистане и первый заместитель главкома сухопутных войск, вспоминал, как в феврале 1981 года под Джелалабадом одиннадцать солдат во главе со старшим лейтенантом изнасиловали трех молодых женщин, а затем убили их, а также двух стариков и семерых детей. Командование 40-й армии, получившее соответствующее указание из Москвы, и руководство афганских силовых структур пытались свалить преступление на переодетых в советскую форму душманов, хотя виновные уже признались в преступлении. На версии о душманах настаивали первый заместитель начальника Генштаба генерал армии Сергей Ахромеев, министр обороны Дмитрий Устинов и глава КГБ Юрий Андропов. Лишь непреклонность Майорова позволила довести дело до суда. По словам генерала, «бандитов-насильников судили, нескольких приговорили к высшей мере наказания. Остальных к большим тюремным срокам».
А военный следователь Валерий Шахов рассказывал, как ему пришлось расследовать дело трех военнослужащих, убивших пятерых мирных афганцев с целью грабежа, и один из них искренне недоумевал: «Во время рейда в Герате в базарный день на центральном рынке началась какая-то стрельба. По нам стреляли или нет, мы не поняли. Командир командует: «Осколочным заряжай, огонь!» И мы по толпе из пушки осколочным снарядом дали. Сколько там народа полегло, даже не знаем. И слова никто не сказал. А вы тут нас всего за пять человек!».
Если кто-то из насильников и убийц и был наказан советским командованием (на реквизиции продовольствия оно внимание не обращало), это не означает, что не было преступлений, совершавшихся по приказу или при явном попустительстве начальства. Вот что вспоминал лейтенант Игорь Котов:
Пленных не жалели, многих пытали. Расскажу про один случай.
Один из батальонов взял пленных, загрузил в МИ-8 и отправил на базу. Передав по рации, что их направили в бригадную. Получивший радиограмму старший офицер бригады спросил:
— На х.я они мне здесь нужны?
Связались с сопровождающим офицером, летящим в салоне вертолета. Тот и сам не знал, что делать с пленными, и решил отпустить их. С высоты в 2000 метров.
Еще один случай, когда на одной из операций взяли то ли духа, то ли мирного жителя. На вопрос, есть ли поблизости душманы, тот молчал. Так ему в ухо всунули шомпол от ПМ (пистолета Макарова. – Б.С.). Помер бедняга.
А вот рассказ одного из рядовых участников войны: «Поехали утром на водовозке к реке. Черпают ведрами. Процесс длинный. На другом берегу девчонка появляется. Изнасиловали, убили — ее и деда старого. Пытался помешать. Кишлак сорвался, ушел в Пакистан. Новые бойцы — и вербовать не надо».
И вот что случалось, если в селении находили оружие:
В одном кишлаке нашли пару карабинов.
— К ответу!
Задержали подозрительных людей, человек восемь и муллу (считались врагами народа).
Командир роты:
— Расстрелять! Добровольцы?!
Построили в шеренгу… молчат. В глазах ожидание смерти, каменные лица…
— Клац! — передернули затворы.
— Тра-та-та!
Очередь. Одна, вторая.
Попадали в пыль… судороги предсмертные.
— Уходим!..
Согнали за кишлак всех мужиков…
Человек с пятьдесят. Большая разновозрастная толпа.
Запах крови!
Руки гудят. Звериное желание — Сделать! Кашу…
Не только у меня… в воздухе летало.
Групповой психоз.
— Разорвать… уничтожить!
Затворы передернуты… один выстрел и…
Всё!
Массовое убийство.
А по утверждению генерала Игоря Родионова, которому тоже довелось покомандовать 40-й армией, «армия стала терять авторитет и поддержку у афганского народа, так как в погоне за победой побыстрее и любой ценой были неоднократно приняты решения о применении дальней авиации, систем площадного поражения ГРАД, стиравших с лица земли кишлаки со всеми жителями, включая стариков и детей».
Таких рассказов можно найти немало. Многие из них иллюстрируются фотографиями. Подобные преступления лишь умножали ряды моджахедов. Но, в отличие даже от двух чеченских войн, об осуждении советских военнослужащих за преступления против афганцев ничего не сообщалось в советской печати. О таких историях большинство уцелевших ветеранов предпочитает забыть. Может быть, стоит попробовать расследовать хотя бы некоторые из этих преступлений? Интересно, как к этой идее отнесутся афганские ветераны.
Справедливости ради надо отметить, что и моджахеды воевали не в белых перчатках. Они пытали и убивали пленных и уничтожали сторонников кабульского правительства вместе с семьями. Только эти преступления документированы еще меньше, чем советские.
У нас принято сетовать на условия, в которых до сих пор живут в России воины-«афганцы». Между тем участники боевых действий в Афганистане приравнены к ветеранам Великой Отечественной войны и получают такие же льготы и пенсии. Российский союз ветеранов Афганистана, возглавляемый г-ном Клинцевичем, является влиятельной провластной организацией и в центре, и в регионах, а многие «афганцы» преуспели и в бизнесе, и на государственной службе. Конечно, немало и тех, кто находится в тяжелом положении, страдает физически и душевно. Им, разумеется, надо помогать, но все-таки в целом «афганцы» у нас далеко не самый обездоленный класс населения.