Более ста беженцев из палестинского лагеря Ярмук, который оказался в окружении армии, уже погибли от голода.
Все началось с представленной ООН в конце февраля фотографии: на ней мы видим бесконечную вереницу людей, которая тянется среди остовов зданий в палестинском лагере Ярмук в надежде добраться до пункта снабжения. Затем в понедельник появился отчет Amnesty International, в котором приводится тревожная картина последствий недоедания людей из-за армейской блокады.
С начала восстания против режима Башара Асада прошло уже почти три года, а катастрофическое положение жителей Ярмука стало наглядным отображением всех ужасов жизни в Сирии. «Сирийская армия совершает военные преступления, используя голод как оружие в этой войне», — говорит представитель ближневосточного отделения Amnesty International Филип Лютер (Philip Luther). Ему довелось выслушать рассказы «людей, которым пришлось есть кошек и собак, и мирных жителей, которые попали под обстрел, когда пытались найти еду».
Лагерь Ярмук был создан в 1954 году примерно в восьми километрах от центра сирийской столицы. С течением лет он превратился в полноценный городской район, где жили бок о бок палестинцы и сирийцы. Тем не менее, в июле прошлого года армия режима вязла его в настоящую осаду. Под предлогом операций против мятежников военные без разбора наносили удары по гражданским зданиям (школам, медицинским центрам, мечетям) и перекрыли каналы поступления еды и медикаментов для тысяч жителей. И все это несмотря на обговоренное в начале года перемирие.
«После договоренности о перемирии в начале января у жителей появилась надежда, но все быстро пошло прахом, и они снова оказались между молотом и наковальней армии и повстанцев. Туда проникли несколько сотен бойцов “Джабхат ан-Нусра” и других экстремистских движений, которые согласились эвакуировать Ярмук, и режим вновь возобновил обстрелы», — рассказывает палестинец Ахмед (вымышленное имя).
Он поддерживает связи с Народным фронтом освобождения Палестины, живет в Дамаске и по меньшей мере раз в неделю бывает в Ярмуке. В телефонном разговоре с корреспондентом Le Figaro он объясняет, что отправленная месяц назад ООН гуманитарная помощь подошла к концу, и что теперь голодающим жителям пришлось продолжить отчаянный поиск еды. «Те, у кого есть средства, покупают предметы первой необходимости по бешеным ценам, но большинству приходится есть растения и мертвых животных, чтобы выжить», — говорит он.
Стратегия удушения
Как отмечают в Amnesty International, за восемь месяцев из-за лишений погибли 200 человек, из них 128 — от голода. По меньшей мере 60% из 20 000 застрявших в лагере людей недоедают. Большинство жителей уже давно не видели овощей и фруктов. Цена риса на черном рынке может достигать 100 долларов за килограмм. Ярмук — всего лишь один из множества примеров сирийской трагедии. По информации правозащитников, осада этого района лишь «самая убийственная из целой серии вооруженных блокад других гражданских зон, которые устраивают сирийская армия и вооруженные оппозиционные группы по всей стране». В общей сложности в окружении оказались 250 000 человек.
Такая стратегия удушения особенно сильно бьет по больницам Ярмука: многим из них пришлось прекратить работу из-за нехватки даже самых базовых средств. То же самое происходит и по всей стране. В обнародованном в понедельник отчете Save The Children говорится, что с начала конфликта было разрушено или повреждено 60% сирийских больниц. «Система здравоохранения Сирии находится в хаосе: врачам приходится использовать старую одежду вместо бинтов, а пациентов оглушают ударами металлических прутьев из-за отсутствия обезболивающих», — подчеркивают правозащитники.
По данным The Syrian American Medical Society, с начала войны 200 000 человек скончались от хронических заболеваний из-за недоступности необходимого им лечения. Эпидемии кори и менингита возникают все чаще. Что касается полиомиелита, который был официально побежден в Сирии в 1995 году, сегодня он поразил 80 000 сирийских детей, отмечают в Save The Children. На недостаток лекарств накладывается и нехватка людских ресурсов: за три года конфликта из страны бежали более половины врачей.