Украина для Америки – это проверка на силу

Если бы китайское руководство начало поступать так, как Путин, как бы на это отреагировали США и их союзники?

Несколько недель тому назад даже европейцы не обращали почти никакого внимания на украинские события. Но сейчас за ними наблюдает весь мир. Дело в том, что российское вторжение на Украину многие расценивают как прямой вызов системе, во главе которой стоят США. Если президенту Владимиру Путину это сойдет с рук, то многие другие страны, такие, как Китай и Иран, могут решить, что неподчинение Америке стало делом менее опасным и рискованным.

Оппоненты Барака Обамы в Вашингтоне утверждают, что американский президент сдался в вопросе применения силы в Сирии и проявил слабость в отношениях с Ираном и Китаем. Сенатор Джон Маккейн, проигравший Обаме на выборах в 2008 году, утверждает, что украинский кризис стал «итогом беспомощной внешней политики, и теперь уже никто больше не верит в американскую мощь».

Но в истории о «слабаке Обаме» упущены важные моменты. Это не холодная война, в которой от американского президента требуется проявлять несокрушимую решимость в глобальной борьбе с непримиримым советским врагом. Украинский кризис является важной проверкой внешнеполитических правил в новую эпоху – в эпоху глобализации, когда самые опасные противники Запада зачастую являются его ключевыми торговыми партнерами.

Связь с холодной войной заключается в одном: Соединенные Штаты знают, что не могут применять на Украине силу, как они не могли применять ее в 1956 году в Венгрии. То обстоятельство, что Обама, похоже, исключает военный ответ, доказывает не его слабость, а его здравомыслие.

Тем не менее, определяющее отличие нынешнего кризиса от кризисов холодной войны состоит в том, что сегодня конфронтация с Россией, как и возможная будущая конфронтация с Китаем, содержит в себе элемент экономических отношений, чего не было, когда мир был разделен на противоборствующие политико-экономические блоки. Сейчас пока не ясно, выработал ли Запад правила экономической игры с теми картами, которые он получил из колоды глобализации.

Проблема здесь заключается в следующем. Западные державы знают, что они могут нанести экономический ущерб России. Но они также знают, что нанося вред Москве, они одновременно причинят побочный ущерб своим собственным экономикам. Готовы ли европейцы и американцы пойти на такой шаг?

Читайте также: На пороховой бочке

Веру в потенциальную силу экономических санкций подкрепляет тот поразительный ущерб, который эти санкции нанесли Ирану, отрезав эту страны от мировой финансовой и торговой системы. Однако экономическое давление на Иран дало результат отчасти из-за того, что у этой страны не было ничего такого, чего Запад не мог бы найти в других местах. По иронии судьбы иранский газ вполне можно было заменить на российские поставки.

Россия — это орешек покрепче. Западные творцы политики знают, что не смогут нанести реальный вред Москве, не понеся при этом ущерба и не выявив собственные слабые места, будь то зависимость Германии от российского газа, роль Британии как финансового центра, или французский контракт на 1,2 миллиарда евро, предусматривающий поставку кораблей для российского ВМФ. У Америки объемы торговли с Россией меньше, но она понимает, что без участия Европы американские санкции будут намного менее эффективны.

Борьба с Россией будет иметь глобальные последствия, потому что она может стать прецедентом, создав предпосылки для еще более мощной конфронтации, которая может когда-нибудь возникнуть с Китаем. Как и с Россией, с Китаем у США все более враждебные политические и стратегические отношения. А ведь эта страна жизненно важна для мировой экономики. Если китайское руководство решит когда-нибудь «поступить по-путински» и применит силу в территориальном споре с Японией из-за островов Дяоюйдао (Сенкаку), как на это отреагируют США и их союзники? В отличие от украинцев, у японцев есть официальная гарантия защиты в виде договора о безопасности с США. Но Китай, как и Россия, может посчитать, что Америка не станет рисковать и не вступит в войну с ядерной державой – особенно из-за каких-то необитаемых скал на другом конце света.

Тогда Запад будет рассматривать экономические санкции. Однако здесь ставки будут еще выше, чем с Россией, потому что Китай сегодня — это вторая экономика в мире. Теоретически Соединенные Штаты могут ограничить импорт китайских товаров, а в крайнем случае использовать американские ВМС для блокирования импорта энергоресурсов в КНР. Но у китайцев, как и у русских, богатый экономический арсенал ответного удара — от разрыва цепочек поставок для американских корпораций до отказа покупать ценные бумаги казначейства США.

Понимание того, что китайцы, а также иранцы, сирийцы и прочие страны внимательно наблюдают за происходящим на Украине, усиливает стимулы для активных действий Америки. Разговоры о «слабом Обаме» несправедливы и являются чрезмерным упрощением, но в мире к ним прислушиваются, и им придают немалое значение. Если президент грозит России последствиями за ее действия на Украине, а потом не выполняет свое обещание, он выглядит глупо. Потенциальные соперники Америки могут также прийти к заключению, что глобальная экономическая взаимозависимость не укрепляет политические позиции Запада, а ослабляет их.

В ближайшей перспективе это, может, и правильно: поживем – увидим. Но в более долгосрочном плане глобализация все равно работает на благо Запада, даже в политическом отношении. Она может уменьшить карательный потенциал Запада, однако обязательно повысит его притягательность. В конечном итоге самым страшным наказанием для Путина станет «утрата» Украины. Но оккупируя Крым и угрожая восточной Украине, Россия наверняка навсегда отдалит от себя украинское население. В то же время, Запад покажет, что политически и экономически он гораздо привлекательнее российской альтернативы. Даже если в ходе украинского кризиса Запад будет временно выглядеть слабым, долгосрочные тенденции все равно благоприятнее для США и ЕС, чем для России.

Источник: («The Financial Times«, Великобритания)

12.03.14.