Неизбежность Путина

На излете своего президентства в январе 2007 года Владимир Путин нанес визит в Индию. Политическая система этой самой большой демократии в мире уже тогда была устроена несколько своеобразно. Формально высшим политиком страны являлся премьер-министр Манмохан Сингх. Но реально самым большим влиянием на власть обладала председатель правящей партии Индийский национальный конгресс, итальянка по происхождению Соня Ганди. И встретившись днем с главными персонажами местной политики, Путин не смог скрыть своего восхищения. “Как же она их всех держит! “— заявил вечером ВВП в своем окружении, по словам осведомленного источника “МК”.

Три с лишним года президентства Медведева показали, что по умению “всех держать” Путин как минимум не уступает Соне Ганди. И сейчас ВВП оказался перед выбором: оставаться и дальше “мадам Ганди”? Или, может, все-таки вернуться в более привычную для себя президентскую ипостась?

Порфирио Путин?

В 1876 году к власти в Соединенных Штатах Мексики пришел генерал Порфирио Диас. До того момента в самой большой испаноязычной стране мира постоянно творилось черт-те что. Попытка французов объявить их страну монархией и сделать австрийского принца Максимилиана императором Мексики. Постоянные гражданские войны и государственные перевороты. Однако Диас сумел подчинить мексиканскую политическую элиту своей воле. И к моменту следующих президентских выборов 1880 года ни у кого не было сомнения, кто является самым сильным политиком страны.

Но вот незадача: во время своего прихода к власти Порфирио Диас поклялся остаться в президентском кресле только один срок. Что делать? Добровольно отказаться от власти? Или, может, все-таки нарушить обещание?

Как и много лет спустя Владимир Путин, Порфирио Диас выбрал третий вариант. Он предложил в президенты своего ближайшего соратника генерала Мануэля Гонсалеса, а сам занял влиятельный в Мексике пост министра общественных работ. По мере приближения президентских выборов 1884 года Гонсалес стал исподволь намекать на свое желание и дальше оставаться в должности главы государства. Но это не помешало Диасу вновь с триумфом избраться на пост президента Мексики.

Именно так сегодня выглядит самый вероятный сценарий смены власти в России в политическом цикле 2011–2012 годов. Почему я так в этом уверен? Некоторым наблюдателям кажется, что сегодня Путин и Медведев сошлись в схватке за власть. Холодок между двумя тандемократами — это действительно медицинский факт. И затушевать его не способны никакие совместные велосипедные прогулки под прицелом телекамер. Но вот вопрос: за что на самом деле борется Дмитрий Медведев — за власть или все-таки за что-то еще?

Если бы Медведев по-настоящему хотел взять в свои руки высшую власть в стране, такой шанс у него теоретически был. Для этого президенту следовало произвести где-нибудь в 2009 году внешне несложный набор действий: отправить в отставку правительство, назначить новых руководителей своей администрации и силовых структур, распустить Государственную думу.

Подобные шаги главы государства были бы безумно рискованными. Как минимум часть населения восприняла бы их как фактический государственный переворот. Путин вполне мог бы отказаться уйти тихо, одержать победу на следующих думских выборах и вплотную подойти к объявлению импичмента президенту. Но вероятность победы Медведева тоже составляла бы не меньше 50%. Как показывает опыт, лишившись административного ресурса, даже самые брутальные тяжеловесы российской политики быстро сдуваются.

	фото: Александр Астафьев

В любом случае шансом радикально избавиться от опеки партнера по тандему Дмитрий Медведев в силу тех или иных причин не воспользовался. И сегодня его положение в системе власти лучше всего характеризуется добрым анекдотом. Поздним вечером троюродная тетушка Медведева выходит из дома на завалинку. “А чем сейчас занимается твой племянник Дмитрий? “— интересуется у нее соседка. “Ты что, старая, совсем из ума выжила? Он же президентом у Путина работает! “

За что реально может бороться Дмитрий Медведев в таких условиях? За то, чтобы остаться “президентом у Путина” еще на один срок? Вполне возможно. Но только вот зачем это Путину, если теперь у него самого есть конституционное право вновь баллотироваться в президенты?

Люди, которые цепляются за надежду на второй медведевский президентский срок, называют три причины, по которым ВВП не должен жаждать вернуться в Кремль.

Причина первая. Путин устал, хочет отдохнуть и пожить по-человечески. Любому человеку, который попробовал вкус власти, подобная аргументация покажется полным бредом. Власть — самый сладкий наркотик на Земле. Физически крепкие люди от нее никогда добровольно не отказываются. Марлин Фицуотер, пресс-секретарь президентов США Рейгана и Буша-старшего, три раза был свидетелем насильственных отставок руководителей аппарата Белого дома. И все три раза отставники плакали — хотя все они были очень сильными людьми.

Поэтому, рискуя показаться циничным, все же предположу: несмотря на свое утомление от труда “раба на галерах”, отдыхать Путин и дальше будет “без отрыва из производства”. Так не только приятнее, но и гораздо безопаснее. Если ВВП вдруг лишится власти, то его многочисленные враги — явные и пока скрытые — сразу попытаются согнуть его в бараний рог.

Причина вторая. Путину нужна реальная власть, а не церемониальные почести. “Нынешняя конструкция власти Владимира Владимировича устраивает. Она позволяет ему заниматься содержательными вопросами и не тратить время на всяческие церемонии, обязательные для главы государства. Ведь если в Москву приехал, например, глава острова Маврикий, то президент обязан его принять. Обязан он и ехать в какую-нибудь Гану — только по той причине, что лидер России не был там последние 25 лет. Путину все это не очень интересно”, — подобные слова я не раз слышал из уст уважаемых и хорошо лично знающих ВВП людей.

Возможно, общение с главой острова Маврикий и не является в глазах Путина эффективной и интересной тратой рабочего времени. Но давайте внимательно последим по ТВ за лицом ВВП в тот момент, когда президент Медведев дает ему какое-нибудь официальное поручение. “Язык тела” нашего премьер-министра по-прежнему свидетельствует о его недоумении. Мол, как это так! Я — хозяин земли русской — вынужден делать вид, что мной руководит мой собственный подчиненный.

Подозреваю, что ради избавления от таких обидных моментов Владимир Владимирович готов принимать в Кремле главу острова Маврикий хоть каждый день. Тем более что слухи о крайней церемониальной загруженности Президента России все же несколько преувеличены. Если кто-то и может регулировать количество протокольных кремлевских мероприятий, так это сам президент. Ему лишь достаточно твердо ответить на предложение съездить в Гану: “Вы говорите, что я обязан ехать потому, что лидера России там не было уже 25 лет? Ну тогда почему бы им не потерпеть еще годок-другой? “

Причина третья. Западу это не понравится. Возвращение Путина на пост президента Западу действительно не понравится. Как признал сам вице-президент США Джозеф Байден, на своей встрече с Путиным в марте 2011 года в Москве он на правах “старого политика” без обиняков дал нашему премьеру “дружеский совет”: отказаться от идеи выдвинуться в президенты на новый срок.

Американцам не привыкать давать подобные советы. Бывший посол США в Таиланде Чарльз Уайтхаус как-то вот что рассказал о своих коллегах — американском после во Франции после Второй мировой войны Дэвиде Брайсе и его политически влиятельной супруге Эванджелине: “Это был период — 1949–1952 годы, — когда французские правительства приходили и уходили с головокружительной скоростью. И каждый раз, когда формировалось новое правительство, в американское посольство отправлялся эмиссар — спросить супругов Брайс, будет ли новый кабинет приемлемым для Вашингтона”.

	“После смерти Махатмы Ганди и поговорить не с кем”, — пожаловался как-то Путин. Но из бесед с Соней Ганди (на фото) ВВП тоже сумел извлечь много полезного для себя. фото: Александр Астафьев

Но премьер Путин — это не глава французского кабинета министров на стыке 1940–1950-х годов. Американский “совет” — это для ВВП лишний повод поступить наоборот. И помешать ему Запад при всем желании не в состоянии.

Итак, у Путина нет причин не бороться за президентство. На что же тогда рассчитывает Медведев? Возможно, ДАМ еще психологически не готов смириться с тем, что срок его пребывания в главном кабинете Кремля неумолимо подходит к концу. Возможно, что мы не знаем чего-то крайне важного. Возможно, наконец, что Медведев, как прагматик, борется не за власть, а за свою роль во власти после 2012 года.

Какой эта роль может быть? Точно не премьерской. Соправители президенту Путину нужны не будут. Что тогда? Пост председателя Конституционного суда или новая должность главы всей судебной власти России? В Америке подобный случай был. Спустя восемь лет после своего ухода из Белого дома бывший президент Уильям Тафт возглавил в 1921 году Верховный суд. Нельзя исключать чего-то подобного и в России. В элите гуляет и другая версия: Медведев сочтет пост верховного судьи почетным, но не влиятельным, и захочет в той или иной форме возглавить “Газпром”. Но, как бы там ни было, первым лицом страны Дмитрию Медведеву, скорее всего, уже не быть. Возвращение Путина, видимо, неизбежно.

Не стать Диасом

Став в 1884 году президентом во второй раз, Порфирио Диас преобразил Мексику. Провозгласив лозунг “мало политики, но много администрации”, Диас прижал к ногтю своевольных региональных лидеров и установил в стране политическую стабильность. Экономика Мексики расцвела. За одно местное песо давали три с лишним американских доллара. Однако у правления Диаса была и своя теневая сторона. Парламент, суды и пресса — все эти институты полностью потеряли независимость и оказались под плотным контролем президента. В конце концов мексиканцам это надоело. В 1911 году Порфирио Диас был свергнут в результате государственного переворота.

Россия — не Мексика. А Путин — совсем не Порфирио Диас. Но сейчас ВВП все равно грозят те же самые проблемы, с которыми столкнулся Диас ближе к концу своего правления. Когда Владимир Путин стал президентом в первый раз, он казался глотком свежего воздуха. Новое вхождение ВВП во власть в общественном сознании будет восприниматься как повторение уже пройденного.

И, похоже, сам Путин прекрасно это осознает. Иначе он бы не тратил сейчас столько усилий для создания для себя политического эликсира молодости. Хочу сделать признание. Когда ВВП недавно объявил о создании Народного фронта, мне это решение показалось странным и экстравагантным. Но чем дальше, тем очевиднее становится: в глазах премьера Народный фронт — это универсальная палочка-выручалочка, способная помочь ему решить почти любую политическую задачу.

Одна из главных претензий общества к нынешнему политическому режиму — это, выражаясь на научном жаргоне, отсутствие социальных лифтов. Все закостенело. Если у тебя нет выходов на членов правящей питерской группы, то у тебя нет карьерных перспектив, шансов добиться хоть чего-нибудь крупного в этой жизни. Создание Народного фронта далеко не обязательно приведет к запуску этих самых социальных лифтов. Но оно вполне способно создать хотя бы иллюзию запуска. Ведь Народный фронт и еще одно премьерское нововведение — Агентство стратегических инициатив, — собственно, так себя и рекламируют: ты талантлив и тебе есть что предложить? Иди к нам, и мы тебе поможем!

Народный фронт — инструмент, с помощью которого можно произвести чистку парламентских рядов. Вкупе с ожидаемым всеми радикальным перетряхиванием правительства после президентских выборов это должно создать видимость радикальных перемен во власти. Мол, вы утверждаете, что у нас в стране застой? Но о каком застое можно говорить, если у нас в высших эшелонах такое радикальное кадровое обновление!

На первом этапе своей президентской карьеры Путину было очень выигрышно представлять себя ставленником силовиков. Вольница ельцинских времен всех предельно утомила. И казалось, что силовики во главе с молодым президентом наконец наведут в стране порядок. Но в последние 11 лет силовые структуры чересчур активно занимались бизнесом и в результате подрастеряли свой авторитет. Имидж “вождя силовиков” ВВП больше не нужен. С помощью Народного фронта он пытается создать себе новый образ — харизматичного лидера всех здоровых сил общества.

	Лики стабильности: президент Мексики Порфирио Диас (в центре с женой) в зените своего могущества.

Раздражение у публики сейчас вызывает и партия “Единая Россия”. Злая шутка блогера Алексея Навального про “партию жуликов и воров” вовсе не случайно вмиг обрела такую популярность. Образование Народного фронта позволяет Путину при желании растворить старый непопулярный бренд в новой организации. А это тоже создает видимость перемен.

Одним словом, Владимир Путин пытается стать политической “птицей Феникс” — возродиться из пепла “молодым и здоровым”. Но вот откажутся ли достаточными принимаемые ВВП для этого меры? Для реального обновления мало перетасовать челядь и наклеить новые ярлыки. Требуются перемены и в самом эпицентре власти.

Как мы уже установили, уступать кому-нибудь роль “хозяина земли русской” Путин не намерен. Тогда мы обязаны задать другой вопрос: способен ли Владимир Владимирович радикально измениться, явить миру “нового Путина”? Назовите меня неисправимым скептиком. Но я не очень-то верю в возможность чего-то подобного. Мало того что зрелые политики вообще мало способны к радикальной перестройке самих себя. Так у Путина к тому же нет для этого никаких по-настоящему сильных стимулов. Для завоевания и удержания власти ВВП достаточно создать видимость перемен, а не произвести эти самые перемены.

Каков же итог? В обозримом будущем Владимир Путин останется верховным лидером России. Однако править он будет совсем в другой общественной атмосфере, нежели во время своего первого президентского срока.

Ключевая ошибка российской власти последнего времени — отказ в регистрации оппозиционной партии ПАРНАС под формальным предлогом. Стратеги из Белого дома могут сколько угодно тешить себя мыслью, что таким образом они влепили “поганым либералам” звонкую пощечину. В реальности власть влепила пулю в собственную же ногу.

Почему десятилетие назад Путин мгновенно стал восприниматься элитой и простой публикой как верховный лидер? В том числе и потому, что у всех было ощущение: ВВП доказал, что он самый крутой. Методы, с помощью которых был побежден тандем Лужков — Примаков, возможно, и не были самыми чистыми. Но все-таки это была жесткая и бескомпромиссная схватка.

На выборах 2011–2012 годов можно говорить лишь о схватке в кавычках. Вместо того чтобы сойтись со своими оппонентами лоб в лоб, нынешняя власть просто не допустила их к состязанию. И можно ли после этого относиться к результатам таких состязаний без цинизма? Договорные матчи публика не любит не только в футболе, но и в политике.

В российском обществе происходят и другие глубинные изменения. Старые механизмы контроля постепенно изнашиваются. “Социологические опросы показывают: молодежь в возрасте от 12 до 16 лет совсем не смотрит телевизор, — не без злорадства сказал мне высокопоставленный российский чиновник. — Президентские выборы 2012 года могут оказаться последними, на которых ТВ сыграет ключевую роль”.

Меняется и мир вокруг России. Как уже было сказано выше, Америка и Европа не в силах радикально повлиять на внутриполитические процессы в нашей стране. Но вполне позитивное отношение к Путину на Западе десять лет тому назад сейчас сменилось на резко негативное. И это неизбежно наложит свой отпечаток на отношения между Москвой и зарубежными столицами.

На двенадцатом году своего правления Владимир Путин остается самым могущественным человеком в России. В его силах сделать следующим Президентом России либо самого себя, либо любого другого политика по своему выбору. Но вес шапки Мономаха на голове нашего нынешнего “князя Владимира” становится все тяжелее и тяжелее.