Темы для пресс-конференций мировых лидеров обычно согласуются заранее, и вчерашняя встреча Медведева и Меркель с прессой едва ли стала исключением. По-видимому, оба были готовы к этому двойному вопросу немецкой журналистки: насчет «чистки после выборов», обращенного к президенту РФ, и по поводу «Квадриги», а также возможной смены власти в Кремле, адресованного фрау канцлерин. Однако ответы согласуются далеко не всегда, и тут был именно такой случай.
Несогласованность ответов породила интригу.
Меркель высказалась коротко. Она поставила перед собой задачу уклониться от ответа, одновременно не выразив ни малейшего огорчения по поводу того, что Путин остался без «Квадриги». В спекуляциях, сказала, не участвую, а то, что случилось с премией, надо просто «принять к сведению». У российского посла в Берлине одно мнение, у членов оргкомитета «Квадриги» другое, и ладушки. Смысл высказывания заключался в том, что данная тема слишком ничтожна, чтобы ее обсуждать. Лукавая Ангела предлагала собеседнику молча согласиться с этой точкой зрения.
Однако Дмитрий Анатольевич в ловушку не попался. Мгновенно оценив ситуацию и поняв, что молчание — знак согласия, а согласие политической смерти подобно, он решил вступиться за друга. Поэтому, довольно долго порассуждав вслух о послевыборной личной гигиене Путина и в очередной раз попросив «еще немножко запастись терпением» в ожидании ответа на главный вопрос современности, он заговорил о «Квадриге». Хотя, как сам справедливо заметил, его об этом не спрашивали.
Ответ Медведева стал хитом в новостных лентах. С ходу выяснилось, что «это, конечно, немецкая головная боль, а не российская». Тем не менее, перекладывая проблему с больной головы на свою здоровую, он обвинил несчастных любителей Путина в «трусости и непоследовательности». Окончательный приговор «Квадриге», вынесенный Медведевым, был суров и обжалованию не подлежал: «…После известного решения эта премия закончилась, во всяком случае для международного сообщества».
Иными словами, Дмитрий Анатольевич успешно прошел конкурс на соискание почетного звания президента РФ в 2012 году. Он не смолчал, когда обидели его ближайшего друга. Он не согласился с тем, что эта обида ничтожна. Он заклеймил непоследовательных трусов, которые осмелились обнести нашего национального лидера заслуженной наградой. Он доказал свою верность Путину и косвенно ответил на призыв российской интеллигенции и ветеранов спецназа, предположивших, что у России есть выбор. В самом деле, отчего ж не позволить Медведеву еще на шесть лет задержаться в Кремле, если он защищает друга даже тогда, когда его об этом не просят?
Это был сильный ход.
В отличие от своих сторонников, Дмитрий Анатольевич мыслит реалистично и знает, что выбор безусловно есть, но не у России, а у тех ее лучших представителей, которых возглавляет близкий, но очень недоверчивый друг. В этом смысле письмо, опубликованное в «Новой газете», — затея вредная, а гневная речь о «Квадриге» — политически безукоризненное высказывание.
К тому же сама идея тандема, изобретенная и воплощенная в жизнь в 2008 году, Путину наверняка нравится. Практика показала, что работать вдвоем, одновременно обнадеживая и запугивая мировое сообщество, как на хорошем допросе, удобно. Но всякая, даже самая блестящая идея, устаревает и обнаруживает свои недостатки. Одна из основных ее слабостей сводится к тому, что нацлидер сегодня очень сильно надоел — и той части народа, что еще не забыла, как выглядят нормальные выборы, и элитам, которые устали метаться между двумя центрами власти. И все же он, судя по всяким фронтам и девушкам, готовым все на себе порвать за Путина, склоняется к тому, чтобы вернуться в Кремль. Ситуация в стране не улучшится, но хотя бы метания прекратятся.
С другой стороны, история с «Квадригой» показала, до какой степени премьер неприемлем на Западе. Если уж условные шредеры и де мезьеры не сумели обеспечить его скромной премией, о которой даже в Германии мало кто знает, то что ж говорить о грядущем президентском сроке? То есть, разумеется, Владимира Владимировича будут принимать на самых высших уровнях, но преобладающим станет чувство столь сильного разочарования, что это неизбежно скажется на отношениях России с Западом. Ангела Меркель дала это понять, отвечая на вопрос о «Квадриге» и отказавшись обсуждать свежую путинскую идею, связанную с расширением газопровода «Северный поток». Реакция Америки и многих других европейских стран на возвращение Путина может оказаться еще строже, особенно в той сфере, что связана с инвестициями.
В общем, интрига сохраняется, и если нацлидер еще до конца не определился со своими планами на 2012 год, то можно предположить, что в Ганновере Медведев попытался использовать свой последний шанс. Он сыграл по правилам, принятым в этой среде, а будет ли вознагражден — бог весть. Тут вам не «Квадрига»: ставки на кону гораздо серьезнее, и плата за поражение куда беспощадней. А чистка после выборов, о которой спрашивала немецкая журналистка, может оказаться весьма жесткой, о чем сегодня едва ли догадываются группы поддержи в тандеме, но политика в целом — абсолютно непредсказуемая вещь, и даже слабый вождь, который еще вчера защищал друга или, к примеру, плясал гопака на кремлевской даче, завтра вдруг с изумлением обнаруживает в себе неутолимую тягу к реформаторству и перемене курса.