Кройдон — 140 лет ушло на то, чтобы построить мебельный магазин «Дом Ривза» (House of Reeves), и всего несколько часов, чтобы его уничтожить. 9 августа, на утро после того, как поджигатели оставили достопримечательность Кройдона в руинах , его владелец пытался сделать вид перед журналистами, что не так уж все и плохо. «Он стоял тут с 1867 года, пережил две войны, депрессию. А теперь община сожгла его дотла», — говорит Морис Ривз (Maurice Reeves) журналистам. «Мне 80 лет. Вчера была годовщина моей свадьбы. Я не знаю, каким образом я еще тут с вами, но я здесь». Ривз ходит вокруг руин — красный кирпич, обугленный дочерна, деревянные доски, расколотые как зубочистки — но взгляд его уставлен в асфальт. Затем, когда желтый бульдозер, украшенный словом «СНОС», подъехал, Ривз ушел прочь.
Для города, восстанавливающегося после сильнейшей вспышки насилия со времен бомбежек Второй мировой войны, разрушение «Дома Ривза» является символом бессмысленного разбоя, охватившего Кройдон и города по всей Англии. Миллионы наблюдали, как разгорался кройдонский пожар, во время живой телетрансляции; полиция не могла гарантировать, что толпа не нападет на пожарные команды, поэтому пожарные прибыли слишком поздно, чтобы спасти магазин. От соседа к соседу распространились слухи, что погромщики подожгли здание, чтобы отвлечь власти от грабежей, происходивших в это время в торговом районе города. В течение двух десятков лет Ким Уоткинсон (Kim Watkinson), секретарша, работала в шести домах от мебельного магазина. Она закрылась в доме в тот вечер. «Я смотрела телевизор и думала о том, что если ветер переменится, мой офис сгорит дотла».
Она может считать себя той, кому повезло. Пожар остановился прямо в непосредственной близости от ее офиса и находящейся по соседству Кройдонской церкви. Но в других местах вандалы поджигали дома, оставив 28 человек без крыши над головой; а в самом оживленном торговом районе города хулиганы, многие из которых были девушками, разграбили компьютерный магазин и поджигали автомобили. Социологи выдвинули теорию, согласно которой их действиями двигало чувство социальной изоляции, а некоторые лейбористские политики указывали пальцем на сокращение расходов как на причину. Но зрители, наблюдавшие за пожаром в «Доме Ривза», приписывают его уничтожение чему-то дурному в самих грабителях. «Моя девятилетняя внучка сказала: «Бабушка, что овладело этими людьми, что они начали совершать такое?», — вспоминает Мэрилин, 60-летняя местная жительница. «Я сказала ей: «Они дикари, варвары. Другого слова нет».
Когда Морис Ривз осматривал ущерб в последний раз перед сегодняшним сносом, улицы, ведущие к обломкам, казались необычайно тихими. Местные говорят, что группы гогочущих подростков и двадцатилетних, которые обычно слоняются на перекрестках и возле магазинов с жареными курами, поредели на волне беспорядков. «Это вполне заметно», — говорит Фрэнсис, которая не захотела представляться по фамилии из опасения мести. «Они пригнут голову на пару дней, а потом снова вылезут в новых кроссовках и с новыми телефонами, не правда ли?»
Это скорее утверждение, нежели вопрос, и оно подчеркивает тот скептицизм, которые испытывают многие в отношении способности полиции контролировать молодежь страны. «Полиция была абсолютно бесполезной», — говорит Малькольм Картер (Malcolm Carter), дворник, который провел большую часть предыдущих двух дней за уборкой мусора. «Двести детей властвовали над полицией в Кройдоне. Полиция их боится». Конечно, 16 тысяч полицейских заполонили улицы Лондона 9 августа — по сравнению с 6 тысячами ночью ранее. И теперь ясно, что демонстрация силы помогла в какой-то мере восстановить спокойствие. Но когда ряды полицейских неизбежно поредеют, для поддержания мира и порядка могут потребоваться дружинники с цепями и крикетными битами. В течение двух ночей после пожара до пятидесяти человек собирались в пабе в Кройдоне на закате, чтобы быть готовым к худшему. «Если они придут сюда, они встретятся с ними», — говорит Картер. «Они собираются сделать то, что не сделала полиция, и взять закон в свои руки».
Большинство жителей одобряют менее экстремальные решения. Некоторые предложили забрасывать бунтовщиков пейнтбольными шариками, чтобы позднее их было проще идентифицировать. Другие хотели, чтобы был установлен комендантский час, чтобы зрителям было неповадно фотографировать хаос, а полиции было проще распознавать настоящие угрозы. 47-летняя Джоанн, которая продает на Суррейском уличном рынке, уверена, что полиция хорошо поработала в условиях ограниченности ресурсов, но говорит, что пришло время «разгромить их всех». «Я думаю, что они должны задействовать военных», — говорит она, передавая покупателю ветку лаванды. «Они должны задействовать и пластиковые пули».
Вызывает беспокойство то, что есть и те, кто поддерживает погромщиков. На небольшой аллее, отходящей от кройдонской Хай Стрит, неподалеку от разграбленного магазина электроники, звуки ямайской музыки приводят к магазину, устроенному в честь Боба Марли. Владелец внутри него говорит, что он симпатизирует тем, кто обрушивается на правительственных чиновников и банкиров, которые «зарабатывают больше денег и покупают большие яхты», в то время как низшие классы борются за выживание. «Дэвид Кэмерон и все эти банкиры, они поклоняются дьяволу. Деньги их бог», — говорит он. «Будут новые волнения. Вы помните Французскую революцию? Русскую революцию? Люди убили всех своих лидеров. И это вскоре произойдет здесь».
11/08/2011