— На этой неделе мы поговорим о том, что, как раз когда командиры американской коалиции и политики говорят о том, что делают твердые успехи в Афганистане, талибы продемонстрировали неспособность сил безопасности защитить важнейшие объекты в Кабуле, типа посольства США и штаб-квартиры НАТО. В конечном итоге атаки не удались, однако в какой степени талибан нанес психологический удар по США и их союзникам?
Добро пожаловать на передачу Agenda с Джорджем Фридманом. Джордж, операция талибов провалилась в военном смысле, однако заставила людей задуматься, не так ли?
— Ну во-первых, давайте определимся с тем, что случилось. Произошло нападение на комплекс объектов командования и контроля в Афганистане. Бои длились 24 часа. Было продемонстрировано, что Талибан способен пробить оборону и что западным силам понадобится очень много времени на то, чтобы искоренить талибов. Может быть, психологического эффекта и не последовало, но военный эффект имел место. Потому что это означает, что меры безопасности вокруг этих объектов, и, по сути, всех объектов по всему Афганистану, будут усилены. Это значит, что состав будет перенаправлен из противоповстанческих миссий в другие миссии. Так что всякий раз, когда происходит успешное нападение или нападение, которое доставляет неудобство другой стороне, происходит переброска сил на оборону, а это всегда выгодно. Однако очевидно, что в политическом смысле происходит нечто важное.
Мы знаем, что сейчас идут обсуждение между Талибаном, правительством Карзая и Соединенными Штатами, и мы это знает, потому что об этом заявили высокопоставленые лидеры со всех сторон. В ситуации переговоров о войне повстанцев мы всегда вспоминаем войну во Вьетнаме, которая являет собой хороший пример. Во Вьетнаме мы имеем два примера. Во время войны против французов — битва при Дьенбьенфу, когда северные вьетнамцы, коммунисты, провели атаку против французской базы, что создало психологическое ощущение того, что французы, вероятно, могут и не выиграть.
Также нам вспоминается Тетское наступление 1968 года против США, которое, хотя и обернулось военным поражением северных вьетнамцев и Вьетконга, Национальным фронтом освобождения Южного Вьенама, это был психологический удар по США, потому что по сути доказало, что американский дискурс о том, что северные вьетнамцы ослабевают и что они больше не могут предпринять атаку против США, не является правдой. В конечном итоге, они действительно могли ослабнуть, но они могли предпринять нападение. Это поставило под вопрос авторитет администрации Джонсона и не случайным образом повлияло на его решение не баллотироваться на пост президента. Сейчас США снова готовятся к президентским выборам.
Администрация Обамы говорит о том, как она поставила талибов в ситуацию обороны, как они становятся все слабее и слабее, а Талибан провел атаку, которая может продемонстрировать, в зависимости от интерпретации, что они не только еще далеко не повержены, но и и имеют существенный боевой потенциал. Это очень важная история, потому что, даже если она не оказала прямого влияния на психологию США, если талибы способны осуществлять военные атаки подобного рода, это может вызвать серьезные сомнения в заявлениях администрации Обамы и создать удобные условия в процессе переговоров с точки зрения Талибана.
— Однако Дьенбьенфу и Тетское наступление широко обсуждались в мировых СМИ. Эти же атаки почти не продержались на первых страницах газет!
— Ну, я думаю, что может быть дело в том, что Талибан недооценил степень ослабления западных СМИ со времен событий во Вьетнаме. Повезло, что Майкл Джексон умер не на этой неделе — иначе наступление талибов вообще прошло бы незамеченным.
Я думаю, дело в том, что битва при Дьенбьенфу длилась довольно долго. Тетское наступление также заняло какое-то время. Мы не знаем, является ли последнее нападение началом серии атак, и мы не знаем об их других планах атак на другие места и районы. Штатам следует опасаться того, что Талибан начнет осуществлять налеты на различные американские объекты и начнет брать пленных. Это стало очень важным фактором в случае северных вьетнамцев. Думаю, что талибы внимательно изучили опыт северных вьетнамцев. Не знаю, способны ли они это сделать, но уверен, что им бы этого хотелось. Так что я думаю, что мы должны считать это первой попыткой, и то, как быстро СМИ заметят происходящее, будет зависеть от того, как много событий еще случится, однако, с течением времени это все равно подорвет авторитет заявлений администрации Обамы насчет США.
— И, в частности, заявления о том, что безопасность будет передана в руки правительства Карзая?
— Не думаю, что кто-то заявляет, что мы сейчас можем просто переложить эту ответственность на афганцев. Они заявляют, что движутся в этом направлении. Однако я хотел бы подчеркнуть очень важный момент — мишень была достаточно важной. Это была крупная мишень — штаб-квартира. Пространство было очень охраняемое. Очевидно, что у Талибана были четкие цели, что операция была тщательно спланирована и что силы были брошены очень хорошие, потому что плохие не смогли бы так долго продержаться. Талибы сделали это не случайно. Я думаю, они таким образом прощупали почву — посмотреть, окажет ли нападение тот эффект, которого они желают. Я сильно подозреваю, что они вернутся за бОльшим и продолжат действовать до тех пор, пока и игнорировать их станет уже невозможно. Именно так поступала «Аль-Каида». Сначала боевики атаковали восточно-африканские посольства, а затем атаковали эсминец Коул. Резкой реакции со стороны США не последовало. В конечном итоге Аль-Каида провела теракт, который даже СМИ не могли проигнорировать — я имею ввиду 11 сентября, конечно, — так что я думаю, что мы сейчас в ситуации, в которой Талибан прощупывает почву.
— Разумеется, в этой ситуации есть и другие действующие лица, например, Пакистан. Американские власти обвинили в произошедшем базирующуюся в Пакистане группировку Хаккани. Они говорят, что, вероятно, за нападение ответственны они. Что на эту тему может Исламабад?
— Я думаю, что Исламабад долгое время говорил Вашингтону, что ситуация в Афганистане находится не под контролем, что их разведка сообщала американцам, что талибы довольно сильны и ожидают благоприятного момента, и я думаю, что пакистанцы сейчас жестко отрицают всякую свою причастность к случившемуся. Однако не стоит забывать о том, что граница между Афганистаном и Пакистаном достаточно произвольна и проницаема. По обе стороны границы есть люди, которые желают одного и того же, и я не удивлюсь, с учетом того факта, что Талибан использует Пакистан в качестве укрытия, что есть и такие, кто планирует теракты вместе с талибами.
Это просто делает ситуацию, с которой американцам грозит столкнуться, еще более сложно. Потому что если заявления американцев являются правдой, победить талибов будет еще сложнее. Кроме того, усложняются шансы переговорным путем добиться того соглашения, которого хотят США. Так что, если обвинения американцев правдивы, США по сути заявляют, что война на самом деле более серьезна, чем мы могли подумать, потому что планирование исходит из Пакистана.
— Теперь, когда талибы открыли представительство в Катаре, где располагается американское центральное командование, как вы думаете, что предпримет в качестве решения проблемы перед выборами?
— Ну, судя по тому, что утверждает администрация, они пытаются вести переговоры с Талибаном. Я думаю, как бы тут политически не разыграть ситуацию, все будет одинаково проблемно для президента Обамы. Если мир не воцарится до момента выборов, его могут обвинить в том, что он завяз в бесконечной войне, что он ведет политику подобную политике Буша и подвергнется критике с обеих сторон спектра. Если он сможет добиться соглашения, его обвинят в том, что они капитулировал перед лицом врага, и ему придется с этим жить. Самое худшее, что может с ним произойти, это то, что он пострадает от ряда значительных поражений с большим числом жертв с американской стороны, американцы будут пойманы на поле боя и прочее. Вот с этим справиться ему будет уже очень непросто. Ему в любом случае будет несладко, но это наихудший из возможных сценариев. Так что, если наступление талибов действительно имеет место, он должен его быстро прекратить — как по политическим соображениям, так и по стратегическим, военным.
20/09/2011