Теперь это уже «мейнстрим». Основная тема оппозиционных дискуссий, связанных с выборами, которых нет, и противостоянием путинскому режиму, данному нам в ощущениях до 2024 года. Имею в виду полемику об умеренном национализме.
Схема такова.
Любая революция, хоть мирная, хоть немирная, хоть на Украине, хоть в Ливии, основывается на оскорбленном чувстве всенародного собственного достоинства и желании сменить власть. Протест может быть жестко идеологическим, как в странах Восточной Европы, с явной антикоммунистической подоплекой, либо молодежным восстанием против зажравшихся старых элит, как в Египте. Однако в любом случае такая революция окрашивается в национальные тона. Как минимум речь идет о национальной гордости победителей, скинувших «оккупационную власть». Будь то чужеземные оккупанты, как в республиках Балтии, или до боли родной Чаушеску.
Идеологические революции тоже бывают разными. Достаточно сравнить «консолидацию власти» Гитлера после поджога Рейхстага с польским «круглым столом» и тихой отставкой Ярузельского. Нечего и говорить о том, что в футурологическом плане нацистский путч сулит стране неизбежную катастрофу, а либеральная революция возвращает общество, если использовать возвышенный слог, в семью цивилизованных народов.
Устоялось мнение, что либеральная революция нам пока не грозит, и это правда.
Тому есть целый ряд причин. Горбачевская перестройка, обернувшаяся развалом нерушимого Союза, что до сих пор болезненно воспринимается миллионами граждан России и бывших советских республик. «Несправедливый» капитализм, выстроенный на руинах того государства, где принято было с уверенностью смотреть в завтрашний день. Навязанное социуму в нулевые годы представление о том, что от дальнейших неминуемых бед его спасла твердая власть и жестокое подавление чеченского бунта.
При этом власть тандема с его рокировками, напоминающими шахматную партию в дурдоме, осточертела уже до крайности. Так называемый Медведев, надежда прикремленных демократов, после своей добровольной отставки в Лужниках окончательно превратился в клоуна на службе у единоросов, любителя карманных игрушек и игры в бадминтон. Одновременно в обществе растет социальная напряженность, густо замешенная на ксенофобии.
Оттого на повестке дня национальная революция и споры вокруг нее. Популярные слоганы последних недель: «Русский марш» и «Хватит кормить Кавказ». Оппозиционные политики, включая самых либеральных, ожесточенно спорят о том, стоит ли участвовать в этой игре.
С одной стороны, национализм любого сорта выглядит омерзительно, хоть умеренный, хоть неумеренный. С другой стороны, никакой другой реальной силы, способной противостоять путинскому режиму, в ближайшей перспективе не просматривается. Да и лозунги, которые кидает в массы новый наш герой, кажутся весьма соблазнительными и отчасти даже бесспорными.
Алексей Навальный по-своему гений. Законник и популист, он нашел самую простую отмычку к сердцам россиян. Он произносит волшебное слово «воруют», и миллионы граждан благодарно повторяют вслед за ним мантру про партию жуликов и воров. Ибо все знают, что он говорит чистую, беспримесную правду, абсолютно убедительную по отношению к любой нашей власти в любые времена. Он размышляет вслух о Кавказе, и каждый волен отыскать в его словах все что душе угодно. Хоть ксенофобию, хоть вполне справедливую мысль о том, что смысл жизни соотечественников не сводится к тому, чтобы оплачивать из своих налогов личный автопарк Рамзана Кадырова и его охрану, в которой, похоже, трудится чуть ли не половина населения Чечни.
Алексей говорит очень простые вещи, понятные любому избирателю. Он остроумен, хладнокровен, настойчив. Он бьет по самым болевым точкам Кремля, и удары эти неотразимы. Он прав во многом, и на фоне этой его правоты дискуссии о «маршах» и о Кавказе кажутся второстепенными.
Между тем дела обстоят гораздо сложней и печальней.
Главная беда в том, что путинская вертикаль, подобно советской власти, выстроена так, что поменять ее, не рискуя тотальным обвалом государства, весьма непросто. Убери воров – могут прийти отморозки. Уволь Кадырова – может взорваться Кавказ. Причем в первых рядах поджигателей окажется сам Рамзан со своей немереной армией, готовой воевать хоть в Чечне, хоть в Москве. Да и каждый видит свое, вспоминая новейшие кавказские бойни: кто Буденновск, а кто руины Грозного и зондеркоманды СС РФ в Самашках. Именно следствием этих войн являются и одичание общества, и какие-то небывалые даже в России размеры коррупции, и сам Рамзан с его многокилометровым кортежем и Аллахом в качестве спонсора. И те, кто взрывал дома в Москве, и стремился вбомбить Чечню в средневековье, и выковыривал Кадыровых из-под обломков, отлично знали что делали.
Поэтому люди, призывающие сегодня к отделению Кавказа или резкому сокращению финансирования этого региона, вольно или невольно выступают за развал России. Сокращать финансирование, конечно, надо, но медленно и без оскорбительных пояснений. Такой вот парадокс: чем патриотичней господа, желающие умерить аппетиты кавказских наместников Кремля, тем сильней их неосознанная тяга к уничтожению страны в нынешних границах. Собственно, так ведь было и в «совке», где писатели-почвенники и деятели Компартии РСФСР, громче всех оравшие о том, что хватит кормить нахлебников, разных там поляков и чурок, реально приближали гибель СССР и Варшавского договора.
Проблема еще и в том, что революции в мононациональных государствах сильно отличаются от того, что уже происходило и снова может произойти у нас. Эстонцам было куда проще: откажись от коммунизма, примкни к НАТО и ЕС – и все дела. А Россия слишком велика и многообразна, чтобы устраивать национальную революцию. Страна просто распадется на части. И хуже всего то, что развал едва ли будет бескровным. Один раз повезло, когда более или менее спокойно распался Советский Союз, в другой раз такого счастья не предвидится.
В общем, надеяться остается только на время. На мирные акции гражданского неповиновения. На тех девочек с журфака, пытавшихся докричаться до гаранта, занятого ныне уничтожением остатков своей репутации. На того же Навального, когда он занимается скрупулезным подсчетом свистнутого из казны, а не разжиганием межнациональной розни. На то, что особы царствующего дурдома понемногу исчерпают свой политический ресурс, — и тут гражданское общество должно стоять на подхвате, не повторяя ошибок проклятых 90-х. Тот факт, что замороченный, замордованный, оглупленный наш социум все-таки жив, отраден. А «мейнстрим» постепенно поменяется: эта речка течет в разные стороны, иногда поражая независимых наблюдателей, сидящих на берегу.