Правильную развернула здесь полемику Валерия Новодворская вокруг ностальгирующего по СССР Дмитрия Быкова с его статьей «Чума и чумка«. Не согласен с ней только в одном. Валерия Ильинична еще надеется на какую-то Россию, хотя бы размером с Люксембург, а я полагаю, что русским и Люксембурга многовато будет.
Предлагаю еще раз задуматься над смыслом слова «оксюморон». Давно подмечено, что русский национализм — это оксюморон, что в начале 90-х отделяться России было не от кого и что ее суверенитет — это фикция и пустой звук. В своей статье о «Русских маршах» я объяснил, почему считаю, что никакого русского народа после СССР не существует и в помине. Однако, поскольку добрая часть статьи была посвящена подробному описанию конкретных событий 4 ноября, нетерпеливый читатель до концептуальной части мог и не дойти. Посему предлагаю ее к прочтению, и да простят мне цитирование самого себя.
Народ, затевающий империю, теряет свою культуру. Порабощая другие народы военной силой, он оказывается побежден их силой духовной. Вот почему все римские боги — это переименованные боги греческие. Рим не создал своих богов или не дал развиться их зародышам, он все заимствовал у греков и прочих «побежденных». У евреев взял христианство и так далее. Ничего своего — не в этом ли банальная отгадка и «великой загадки русской души», которая всеотзывчива, всевосприимчива и так далее? Тут русские как раз не уникальны, это всего лишь обычное свойство любого народа, создающего империю. Остается ли от такой нации хоть что-то после гибели империи, и о чем народу стоит тосковать — по империи или по самому себе? Об этом — мой текст.
«В чем же уязвимость самой идеи русского национализма на современном этапе? Все очень просто. Без империи русские не смогут существовать в их нынешнем формате. Если идентифицировать русский народ по географической локализации на карте России, то есть как области вокруг Москвы, то без своих провинций этой условной «Москве» просто не на что будет существовать. Куда она без нефти и газа? Даже сельского хозяйства не осталось, чтобы, как Беларусь, молоком торговать. Поэтому лозунги о том, чтобы отпустить Кавказ (тоже, кстати, в недавнем прошлом, пока не начались войны в Чечне и в конечном итоге не пришел Кадыров, эта провинция давала России нефть не хуже Сибири), хороши с точки зрения демократа, правозащитника и гуманиста, не желающего, чтобы его страна ассоциировалась с бесчинствами на Кавказе. Но для русского националиста этот лозунг самоубийственен. Ведь после Кавказа начнут отделяться все, вплоть до ныне нефтеносной Сибири. Чем тогда займется Святая Русь, давно и безнадежно сидящая на сырьевой игле?
Допустим, русские в стрессовой ситуации быстро мобилизуются и найдут-таки, чем удивить мир, и произойдет «экономическое чудо». Но для этого придется отказаться от изоляционистских идей, под которыми произойдет отделение Руси от всей остальной мусульманской России, и стать маленьким, но развитым европейским государством, открытым для всего нового и иного. Способна ли страна на такой идеологический кульбит?
А ведь после него придется сделать кульбит еще более вычурный. Исходя из европейских ценностей и прав человека, этой преуспевающей Новой Руси придется пустить к себе мигрантов из бывших российских республик, перед которыми русские в точно таком же неоплатном долгу, как Европа – перед своими бывшими колониями. Кризис «европейского мультикультурализма» и прочие радости настигнут Новую Русь точно так же, как настигли Запад.
Так имеет ли смысл после этого говорить о борьбе с миграцией, если логически вытекающие последствия такой изоляции в конечном итоге только усилят ее? Иначе зачем отделяться, если не для построения экономически процветающего «государства-города», типа Люксембурга? Русские националисты просто-напросто не додумывают свои идеи до конца.
И, наконец, самое главное. Насколько вообще еще существует на нынешней российской территории аутентичный русский народ? Ведь большевики вытравили здесь все лучшее, что было в русском этносе, сгноили или выгнали в ту же Европу (уж не эти ли дореволюционные русские стали поднимать ее после отпадения колоний?). Говорить можно только о возрождении этноса «с нуля», как это делает, например, молодежное течение Великая Скифия, стремящееся воскресить несуществующий уже много веков народ скифов.
Однако если мы говорим о возрождении нации, то точно так же, как эти новые скифы, нужно говорить сначала о возрождении в духе, а уж потом (а, может, и никогда) о возрождении в землях и крови. Когда мертв дух и везде одна только пластмассовая имитация внешнего русского облика в виде хоругвей, балалаек, кокошников и прочего, на что хватит креатива, стоит ли спорить о том, каковы исконные земли Руси? Да, может быть, и стоит вернуться к ним, признав, что идею диктаторской империи демократическим русским княжествам навязала татарская Золотая Орда. Но какое это сейчас имеет значение? Нужен гораздо более кардинальный отказ ото всего. Русским, чтобы стать этносом в духе, надо просто забыть абсолютно обо всем, чем они владели в теле.
Если посмотреть на тех же евреев, то они ведь сумели сохранить свою национальную и религиозную идентичность через столько веков, возможно, именно потому, что они не были физически привязаны к Земле Обетованной, пускай и вечно мечтали о ее обретении. А теперь, когда они наконец обрели ее наяву, их бесконечная война с арабами превращает еврейское государство в одного из игроков в борьбе за региональное лидерство на Ближнем Востоке.
Поэтому русским нужно задуматься не о том, чем они лучше или хуже других, а кто они вообще есть. Иначе опять будет одна ненависть и пьяная драка… Нужно учиться у евреев и тех же кавказцев, которых сейчас многие так ненавидят. Поскольку эти этносы не были «титульной нацией» большевистской империи, им удалось, с теми или иными потерями, сохранить нетронутой линию национальной преемственности. Народы Кавказа, как и некоторые народы Сибири, те же алтайцы, до сих пор ощущают себя именно этносами, со своей культурой и незыблемыми обычаями, вполне самодостаточными, способными прожить без Москвы в духе и вере. Да, приезжая в Москву, они портятся и становятся «Иванами, не помнящими родства». Но ведь это вина тех самых Иванов, которые здесь живут и разлагают своей развращенностью тех, кто сюда приезжает из более традиционных культур. На своих же землях эти этносы остаются самими собой. Вот почему русским необходимо отбросить свое высокомерие (оно, кстати, изначально не было свойственно русскому этносу, пока он не стал заложником собственной империи) и поехать в республики России не в качестве представителей «государствообразующего народа» (часто это качество трудно отличить от оккупантского), а в качестве смиренных наблюдателей. И если многие русские ощущают еще себя православными христианами, то это самый лучший способ проверить свое православие на любовь и терпение, которые, конечно же, пройдут тяжелое испытание той застарелой ответной ненавистью, которую русские вызывают у «нацменов». Только пройдя через горнило этого смирения, русские возродятся и смогут вернуть себе Святую Русь».
grani.ru
17.11.11.