Александр Анкваб, лидер отколовшейся от Грузии Абхазии, выжил, когда 23 февраля его кортеж напоролся на мину и был обстрелян пулеметов и гранатомета. Однако это покушение, произошедшее всего в сотне километров от места, в котором будет проводиться Зимняя олимпиада 2014 года, стало очередным ударом по попыткам России убедить мир в том, что она сумеет обеспечить безопасность на Играх.
Теракты, в том числе с участием смертников, которые продолжают происходить на Северном Кавказе, и характерная для региона глубоко укоренившаяся коррупция делают безопасность Олимпиады в Сочи серьезной головной болью для Москвы. Хотя предполагается, что Олимпийские игры должны подчеркнуть возвращение России к статусу сверхдержавы, аналитики сомневаются, что Кремль сможет должным образом подготовиться к подобному мероприятию. Попытка убить Александра Анкваба, фактического президента отколовшейся от Грузии провинции Абхазия, предпринятая 23 февраля примерно в 100 километрах от места проведения Игр, выводит на первый план многочисленные региональные проблемы безопасности – и усилия, которые прикладывает Россия, чтобы удержать в узде местные кланы, мафии и вооруженные бандитские группировки.
Хотя, по мнению аналитиков, прямой связи между Олимпиадой в Сочи и покушением на Анкваба нет, это событие указывает на множество проблем безопасности, с которыми России приходится иметь дело в ходе подготовки к Играм.
Город Сочи расположен приблизительно в 30 километров от Абхазии. Несмотря на то, что о причастности непризнанного государства к этому мероприятию официально не заявлялось, оно сыграло свою роль в подготовке к нему, поставляя стройматериалы и рабочую силу для масштабных строительных и ремонтных проектов, которые разворачиваются в Сочи в преддверии Олимпиады.
Специалист по конфликтам на Кавказе и старший научный сотрудник программы «Россия и Евразия» Фонда Карнеги Томас де Ваал (Thomas de Waal) полагает, что связь между нападением на Анкваба и Играми в Сочи не носит прямого характера. «Наиболее очевидное объяснение этой попытки убийства заключается в том, что она была осуществлена некоей преступной группировкой, возможно, связанной с одной из тех фракций политической элиты, которые опасаются за свою власть в связи с предпринимаемым Анквабом наступлением на коррупцию и преступность в Абхазии, — сообщил он BNE. – Преступность и трудности с безопасностью долгое время были серьезной проблемой для Абхазии. [Анкваб] избрал борьбу с ними своим приоритетом и начал вести ее в открытую».
Борьба группировок за участие в прибыльных олимпийских строительских контрактах могла подтолкнуть кланы попытаться убить Анкваба до того, как развернутся его антикоррупционные реформы, считает де Ваал. «Так как Олимпиада в Сочи для этих групп важный источник доходов, подобная связь может существовать».
Э. Уэйн Мерри (E. Wayne Merry), эксперт по Европе и Евразии вашингтонского Американского совета по внешней политике утверждает, что, если нападение было связано с «местными преступными группировками», оно не имеет отношения к Олимпиаде-2014 или к российскому военному присутствию.
Тем не менее, тот факт, что покушение на Анкваба произошло близь Гудауты, в которой расположена российская военная база, выглядит для Москвы, обещавшей после российско-грузинской войны 2008 года защищать Абхазию, досадным провалом в области безопасности. По данным СМИ, на базе в Гудауте Россия держит танки T-62, бронетранспортеры, зенитные ракетные системы С-300 и несколько самолетов.
В августе 2008 года Москва признала Абхазию и Южную Осетию – еще одну сепаратистскую республику – суверенными государствами и быстро разместила тысячи солдат на непризнанных границах между ними и Грузией, фактически создав барьер между Тбилиси и мятежными территориями. Как сообщается, только в одной Абхазии находятся 5300 солдат и новая военная база.
Грузия, вместе с большей частью остального мира, не признает суверенитет Абхазии. Российское военное присутствие в регионе усиливает напряженность между Тбилиси и Москвой. Российские официальные лица неоднократно обвиняли Тбилиси в подготовке терактов или диверсий на Олимпиаде. Тем не менее, расследование покушения на Анкваб концентрируется на версии абхазских кланов. Это была уже шестая попытка убить Анкваба, до этого занимавшего пост премьер-министра в фактическом правительстве Абхазии.
«Абхазия ни в коей мере не должна стать страной, где политические отношения и планы по наведению порядка пресекались бы криминальными, экстремистскими и близкими к ним политическими кругами, — заявил Анкваб, по сообщениям информационных агентств. — Я разделяю мнение граждан Абхазии, которые говорят о том, что это покушение на нашу государственность и суверенитет, что это попытка изнутри дестабилизировать ситуацию».
По словам грузинского аналитика Александра Рондели, Москва «полностью» контролирует Абхазию, и вся внутренняя борьба за влияние ведется там с согласия Кремля. При этом Рондели считает, что Россия хочет использовать нестабильную ситуацию в регионе – и потенциальную возможность каких-либо инцидентов на Олимпиаде, – чтобы наказать Грузию. «Мы совсем не против Олимпийских игр [в Сочи]. Олимпиада – неполитическое явление, хотя в российских руках она политизируется, — заявил он. – [С Олимпиадой] есть ряд серьезных проблем [в области безопасности]. Кремль вполне способен предпринять некие превентивные действия, заявив, что “грузины что-то планировали“ ….у них хорошо получается распространять ложь… Хорошо, что есть Миссия наблюдателей Европейского Союза. Если бы не она, можно себе представить, сколько бы обвинений звучало».
Де Ваал отмечает, что особую опасность для олимпиады могут представлять мусульманские радикалы, стремящиеся отомстить за Чечню. «Олимпиаду может ждать множество проблем», начиная от технических трудностей под готовки Сочи к подобному мероприятию и заканчивая угрозами безопасности, утверждает он.
«На Кавказе тысячи мусульманских радикалов. Помешать им осуществить теракт на каком-нибудь из десятков публичных мероприятий будет крайне непросто. Для этого потребуется сотрудничать с иностранными ведомствами, в том числе западными, так, как Россия никогда с ними не сотрудничала и как ей будет крайне сложно сотрудничать с идеологической точки зрения», — говорит де Ваал.
(«Business New Europe«, Великобритания)
04.03.23.