Вряд ли можно упрекнуть наших далеких предков (политиков и военных) в том, что они оставили России Чечню такой, что она и сегодня будоражит умы россиян, волнует мировое общественное мнение и костлявой рукой смерти стучится в российские семьи. Государственные деятели, так или иначе ответственные за судьбу России на Кавказе в прошлых столетиях, были дальновидны и предусмотрительны. Они предупреждали: «Чечня еще может себя показать». Вот только воспользовались ли их дальновидностью и прозорливостью последние власть предержащие?
Речь идет о книге заведующего Северо-Осетинским отделом народного образования, преподавателя Горского пединститута Дзагурова «Переселение горцев в Турцию. Материалы по истории горских народов» (издательство «Севкавкнига», Ростов-на-Дону, 1925). Америки автор не открыл. Он лишь систематизировал архивные документы «Дела канцелярии начальника Терской области по секретному столу о переселении туземцев Терской области в Турцию». Дело это начато 14 июня 1863 года и окончено 18 апреля 1867 года. В книге Дзагурова из этого дела опубликовано 120 документов (письма, рапорты, докладные).
Новая национальная политика советской власти, утверждает Дзагуров, диктовала в 1920-е годы необходимость изучения прошлого всех национальностей, входящих в СССР, и, в частности, горских народностей. «Материалы о них лежали под спудом в течение многих десятилетий… Вопрос переселения горцев в Турцию раскрывает на основании секретной переписки завоевательную политику царской России во всей ее наготе, документы показывают, к каким способам прибегала царская Россия для того, чтобы сокрушить сопротивление горских народностей».
Основными причинами переселения горцев в Турцию Дзагуров считает следующие:
1) в 1859 году после взятия Гуниба и пленения Шамиля… Восточный Кавказ принужден был смириться перед силой оружия гордого победителя; 2) в 1861 и в 1864 годах «Западный Кавказ был покорен генералом Евдокимовым, и черкесам ультимативно было предложено очистить свой край путем переселения на плоскость за Кубанью или же переселиться в Турцию»; 3) в 1865 году переселенцами в Турцию в основном стали чеченцы и карабулаки. Причина — «глубокое хозяйственное потрясение их жизни под ударом тяжелого молота царской России». Если бы мы сегодня располагали биохроникой Сталина, можно было бы установить, когда, какие материалы и документы из архивного наследия по Чечне он изучал, какие решения принимал. Думается, в роли наркома по делам национальностей, автора проекта о взаимоотношениях между РСФСР и независимыми республиками, а затем и в качестве первого лица в государстве он не мог не обратить внимания на документы, которые мы приведем ниже. А возможно, именно они и сыграли определенную роль в судьбе чеченцев и ингушей в 1944 году. Назначенный в 1863 году военным начальником Терской области и командующий войсками в ней Лорис-Меликов писал начальнику Главного штаба:
«Из всех туземных племен Терской области чеченское по количеству населения, общественному устройству своему, а еще более по топографическим свойствам занимаемой ими местности, долее прочих сохранило возможность к сильному сопротивлению и действительно более всего оказывало его против нас самым упорным образом.
Экспедиции первых годов нашего столкновения с этим народом, в которых мы потратили столько средств, времени и военной доблести русского солдата, в сущности мало имели влияния на вопрос окончательного покорения его нашей власти». Если Лорис-Меликов ограничился общей характеристикой горцев, то начальник Главного штаба Кавказской армии генерал-адъютант Карцев, будучи осенью 1864 года в Петербурге, представил военному министру Милютину записку, в которой, опираясь на свидетельства бывшего начальника Чеченского округа генерал-майора Кундухова, близко знакомого с положением горцев, и на основании собственного опыта внес конкретные предложения. Из записки Кундухова на имя командующего войсками на Кавказе Карцов заимствовал один весьма существенный абзац: «Оставляя горцев в настоящем положении, не следует верить в будущее спокойствие.
При настоящем положении нельзя не смотреть на них и правительство, как две восставшие стороны, стоящие друг против друга, из коих победившая удовольствовалась своей победой, а побежденная, сохранив свое оружие и силы, выжидает случая возобновить ожесточенную борьбу». (Сравним с началом нынешней чеченской войны.) Далее Карцов, давая характеристику горским народам, рассуждал: «Проникнутая мусульманским фанатизмом, раскаленная продолжительной войной, она (масса населения Терской и Дагестанской областей) продолжает ненавидеть нас как недавних еще заклятых врагов, как неверных, и будет сохранять это чувство до тех пор, пока мы останемся в ее глазах гяурами. Что бы мы ни делали для горцев, как бы ни благодетельствовали нашим управлением, всякое добро, им сделанное, они будут принимать как ненавистный дар гяура. Никакие самые мудрые законы, никакая самая искусная администрация не в состоянии изменить этих отношений до тех пор, пока цивилизация не ослабит фанатизма горцев и экономическое развитие не разовьет в них новых потребностей жизни».
Значительную часть записки генерала Карлова составляют его предложения. «Чтобы выйти из этого неопределенного, но тяжелого для нас положения, представляется два способа действий: решительный, ведущий прямо к окончательному уничтожению возможности восстания в будущем, заключается в переселении всех чеченцев на левый берег Сунжи и Терека, а станиц 1-го и 2-го Сунженского полка — на места чеченцев, так, чтобы занять всю линию предгорий от Верхней Сунжи до Качкалыкского хребта и таким образом отделить Чечню от горных округов Терской области и Дагестана. Исполнив это, мы окончательно и навсегда успокоили бы себя не только в Терской, но и в Дагестанской области. Отрезанное от Чечни дагестанское население уже от одного опасения за продовольствие не посмело бы никогда восстать против нас. Но чтобы исполнить этот план, нужно быть готовым встретить и преодолеть сопротивление отчаянное. Но есть другие соображения, которые, вероятно, заставят в настоящую минуту отвергнуть этот план и стараться изменить настоящее положение Чечни другим путем, хотя более медленным и менее верным, но подающим надежду избегнуть кровопролития.
Предложения эти заключаются в следующем: 1) переселить до 1 000 семейств из Большой и Малой Чечни в Надтеречное наибство, есть для этого запасные участки; 2) малокабардинцев выселить в Большую Кабарду, к которой присоединить в случае нужды землю Зольской станицы, а сию последнюю расселить по станицам 1 -го Владикавказского полка или водворить на новом месте; 3) часть чеченцев и всех карабулак поселить на землю малокабардинцев и землях Бековича, составляющих 140 000 десятин, и 4) облегчить, по мере возможности, переселение чеченцев в Турцию. Засим, когда затруднения от недостатка земли будут устранены, наделить аулы землей по числу душ и тотчас же обложить их податями, в то же время усиливая мало-помалу строгость надзора, приучать постепенно народ к повиновению и труду. Исполнение всех этих предположений возможно без особых потрясений, но оно потребует не менее пяти или шести лет при непременном условии, чтобы в течение этого времени мы имели в Терской области достаточное число войск, во всякую минуту готовых к действию, и чтобы в течение этого времени не было внешней войны.
Но и при этих условиях нельзя ручаться, чтобы не произошло вспышки от каких-либо случайных и непредвиденных обстоятельств. В таком случае уже достоинство нашей власти и поддержание ее в глазах других кавказских народов требует мер решительных, и на подобный случай необходимо предоставить главнокомандующему право привести в исполнение первое предположение, т. е. переселение всех чеченцев за Сунжу, чтобы раз и навсегда положить предел возможности восстания». Наверное, всех, кто следит за событиями в Чечне, не оставят равнодушными предложения генерала Карцова. Что касается императора России Александра II, то он по докладу военного министра Милютина, основанному на предложениях Карцова, выразил желание, чтобы «вопрос успокоения Чечни разрешился, по возможности, мирным путем —добровольным переселением чеченцев», уполномочив в то же время кавказское начальство, в случае надобности, «прибегнуть к предполагаемым в записке крутым мерам», «не отступая в крайнем случае и перед необходимостью выселить всех чеченцев на левый берег Сунжи и Терека». *** Примечательно, что из всего пакета документов только одна записка генерал-адъютанта Карцова по чеченскому вопросу вошла в 1947 году в «Хрестоматию по истории СССР». Не берусь утверждать, что именно этот материал —- некий отзвук известных чеченских событий, этакое оправдание сталинской политики насильственного переселения чечено-ингушского народа в 1944 году. Можно только предполагать, что Сталин счел недостаточными предложения Карцова и принял более крутые меры.
Юрий БРАТЮЩЕНКО
http://ynik.info/2008/04/21/chital_li_stalin_zapisku_generala_karpova.html
11.03.12.