Тридцать лет назад, 2 апреля 1982 года, 130 аргентинских коммандос высадились под покровом тьмы в южной части Атлантики на британских Фолклендских островах, находящихся на расстоянии 1100 миль от Буэнос-Айреса. Они захватили аэродром, казармы морских пехотинцев, а после короткой перестрелки и правительственное здание. После этого в гавани Порт-Стэнли высадилась пехота.
К 8:30 утра острова уже не принадлежали Британии. Новая аргентинская хунта под руководством генерала Леопольдо Гальтиери (Leopoldo Galtieri) достойно отметила 150-ю годовщину оккупации островов британцами в 1832 году, а также спасла себя от бунтов оппозиции в Буэнос-Айресе. Она считала, что имеет полное право владеть этими островами, и думала, что мир, и в первую очередь, Соединенные Штаты с ней согласятся, как было с Индией, когда она в 1961 году захватила португальское Гоа.
Для проснувшейся тем утром Маргарет Тэтчер эта новость была катастрофой. Разведка уже два дня докладывала, что к островам приближается аргентинский флот. Туда отправили подводную лодку, но переход должен был занять две недели, а новость об отправке субмарины лишь ускорила вторжение. Тэтчер позвонила своему другу президенту Рональду Рейгану, чтобы тот вступился за Британию. Но Рейган убедился, что Гальтиери пьян и непреклонен.
Пробыв на посту премьер-министра менее трех лет, Тэтчер мало чего добилась, если не считать сокращения налогов для богатых и урезания расходов для бедных. Ее коллеги по кабинету открыто бунтовали, а новые социал-демократы переживали самый мощный подъем своей партии за полвека.
Читайте также: WikiLeaks публикует засекреченные данные о конфликте вокруг Фольклендских островов
А теперь еще и это. При ней на британскую территорию вторгается иностранная армия. Капитан первого ранга Баркер с единственного находившегося в том районе британского боевого корабля Endurance послал радиограмму: «Это унизительный день». Тэтчер в то утро пришлось столкнуться со своим кабинетом, а на следующий день — с парламентом. «Это было худшее, что со мной случалось», — скажет она потом. В официальной истории той войны говорится, что Тэтчер грозила отставка.
В 21-м веке Фолкленды могут показаться пост-имперской диковиной. Сама мысль о том, что британские войска будут воевать далеко от дома, казалась тогда гораздо более странной, чем в сегодняшнюю эпоху многочисленных войн. Многие аргентинцы утверждали, что Тэтчер «сама спровоцировала Гальтиери на удар» ради спасения своей политической шкуры. То, что она не направила в Буэнос-Айрес предупреждающий ультиматум, определенно озадачило историков.
На самом деле, Тэтчер была в шоке. Этому вторжению несомненно способствовали ее планы в области обороны. Она намеревалась вывести из строя корабли дальнего действия, а также убрать из Южной Атлантики сторожевой корабль Endurance. В ООН в Нью-Йорке шло обсуждение вопроса о передаче островов Аргентине с их последующей арендой, и срыв этих переговоров привел к тому, что хунта возродила свой давно уже лежавший на полке план вторжения.
Также по теме: Венесуэльские воиска будут сражаться вместе с Аргентиной за Фолклендские острова
Тем временем, в документе по вопросам обороны от министра Джона Нотта (John Nott) указывалось на незащищенность и уязвимость островов, а также на то, что освободить их в случае захвата будет практически невозможно. Ни министра иностранных дел лорда Каррингтона, ни начальника штаба вооруженных сил лорда Льюина в стране не было. Находись эти люди в Лондоне, они бы также начали призывать к крайней осторожности и к упору на дипломатию.
Но затем произошло нечто из ряда вон выходящее. В мгновение ока настроение резко изменилось, что потом признавали все присутствовавшие. На заседание без приглашения явился командующий ВМС адмирал сэр Генри Лич (Henry Leach). Он вел яростную борьбу с Ноттом из-за сокращения ассигнований на ВМС, и услышал, что Нотт находится на совещании у Тэтчер в парламенте.
Премьер-министр спросила, можно ли подготовить оперативное соединение для восстановления контроля над островами. Лич ответил, что оно может быть направлено туда в течение 48 часов. Когда адмирала спросили, как бы он отреагировал на это решение, будь он аргентинским генералом, тот сказал: «Я бы немедленно вывел войска». Это было безрассудное и своекорыстное заявление.
Такое излишне эмоциональное поведение Лича понравилось Тэтчер с ее решительностью. Это была та самая соломинка, за которую она могла ухватиться в полном мраке. Утром 2 апреля кабинет услышал новость о том, что губернатор Фолклендов Рекс Хант (Rex Hunt) капитулировал, и что британских морских пехотинцев с островов изгнали.
На следующий день пресса обрушилась на Тэтчер со всей своей язвительностью. Мелкотравчатый диктатор застал правительство врасплох. Times призвала лорда Каррингтона «выполнить свой долг» и уйти в отставку. Express потребовала, чтобы «все виновные люди Тэтчер» покинули свои посты.
Читайте также: Великобритания планирует направить атомную подлодку на Фолкленды
Выступая в субботу 3 апреля в парламенте (это были первые парламентские дебаты со времен Второй мировой войны, состоявшиеся в выходной день), Тэтчер не отважилась даже пообещать, что власть Британии над Фолклендами будет восстановлена. Она осторожно использовала такие слова как «британская администрация на островах». Но у Тэтчер была военно-морская эскадра, которой она могла помахать перед носом у депутатов парламента. Не отличавшийся особым ура-патриотизмом лидер лейбористов Майкл Фут (Michael Foot) вдруг начал орать, что нужны «не слова, а дела», и она попросила поддержать ее с отправкой войск, которые все еще находились на британской земле.
Теперь все внимание было обращено на военно-морские силы Лича. В среду он поспешил с совещания с приказом всем имеющимся в наличии кораблям и судам «быть в готовности к выходу через 48 часов». В Портсмуте и Плимуте началось столпотворение. Со всех концов острова созывали матросов и морских пехотинцев. Ошеломленного и не поверившего в происходящее командующего морской пехотой генерала Джереми Мура (Jeremy Moore) разбудили в 3 часа ночи и приказали отправляться на Фолкленды и освобождать их.
Публичную библиотеку Плимута буквально разграбили в поисках книг по Южной Атлантике. По улицам Портсмута и Плимута всю ночь шли грузовики с припасами. Решением, живо напомнившим Дюнкерк, было реквизировано около 50 гражданских судов для перевозки предметов снабжения. Лич боялся, что кабинет проявит трусость и отзовет оперативное соединение из похода.
То, что позднее стали называть операцией «Corporate», едва не стало катастрофой. Погибла тысяча человек, 255 из них были британцы. Если бы взорвалось больше аргентинских бомб, сброшенных на британские корабли (у них были неисправны часовые механизмы), то начать успешную операцию по высадке было бы практически невозможно. Так получилось, что все британские вертолеты ушли на дно вместе с грузовым судном Atlantic Conveyor. Этим объясняется неоднозначное затопление аргентинского крейсера General Belgrano в момент, когда возникла реальная опасность тупика и унижения американцев в ходе готовившейся спасательной операции. Тэтчер очень сильно повезло.
Несмотря на совершенно очевидную странность войны за Фолкленды, ее результат трудно переоценить. Над Британией все еще висели тучи неудач 1970-х годов, кульминацией которых стали жесткие бюджеты министра финансов Джеффри Хоу (Geoffrey Howe) в 1980 и 1981 годах. Британская экономика плелась в хвосте немецкой, французской и итальянской экономики, а в политических настроениях господствовала усталость и пораженчество. Даже победу в Южной Атлантике встретили не ликованием, а простым удовлетворением от хорошо проделанной работы. По крайней мере, Британия показала, что может довести до победного конца крохотную войну.
Также по теме: США утихомиривают страсти вокруг фолклендского конфликта
Однако ее воздействие на личность Тэтчер было поразительным. Раньше она была мало заметна как дома, так и за рубежом. Война показала ее доминирующее присутствие. Ее язык, ее решительность и ее упорство стали боевым кличем той войны. Вскоре после этого Тэтчер превратилась в мировую знаменитость и в совершенно иного лидера.
Критики из кабинета были вынуждены замолчать. Поверившая внезапно в себя Тэтчер почувствовала себя вправе проводить политику, получившую затем название «тэтчеризм». Постоянно взывая к «духу Фолклендов», она преодолевала сопротивление шахтеров и занималась делами промышленности в целом. Она взялась за Ирландскую республиканскую армию — с большим ущербом для себя. Она спасла совет Большого Лондона. Она принялась за приватизацию, хотя раньше относилась к ней скептически.
У войны были и другие, более продолжительные последствия. Главным фактором, подтолкнувшим Аргентину к вторжению, был документ Нотта об обороноспособности Британии. С согласия Тэтчер задачи военно-морских сил страны планировалось свести к береговой обороне и сдерживанию. Будучи активным противником коммунизма и получив за это прозвище «железная леди», Тэтчер ранее не проявляла интереса к иностранным делам и пошла на пост-имперское отступление в Гонконге и Родезии. Фолкленды такое отношение изменили, как у нее самой, так и у ее преемников.
Все это было на руку истинному победителю в той войне — флоту Лича. Он победоносно провел операцию, которую будущие военные стратеги изо всех сил хотели исключить — высадку десанта под огнем противника вдали от дома. Теперь сокращения были уже невозможны, и все попытки в этом направлении постигала неудача. С тех пор в ассигнованиях на оборону постоянно учитывался «фолклендский вариант».
Великобритания и Аргентина обмениваются ударами по поводу Фолклендских островов
Потребности ВМС и ВВС были защищены, а сухопутные войска начали сокращать. Фолкленды привели к появлению расточительной программы строительства новых авианосцев, против которой министерство финансов выступало с 1960-х годов. Флот также получил новые средства для высадки морского десанта. Все это сопровождалось одним и тем же рефреном: «Это на случай Фолклендов». Потраченные на войну 3 миллиарда фунтов стерлингов были мелочью по сравнению с ее последствиями.
Фолкленды положили конец длительному периоду пост-имперского спада в британской внешней политике. Лидеры страны, начиная с Тэтчер, продолжая Джоном Мейджором, Тони Блэром, Гордоном Брауном и кончая Дэвидом Кэмероном, стали самозваными глобалистами, «готовыми выступать не в своей весовой категории».
Тридцатилетний период заморского мира для британских войск подошел к концу, и в 1990-х годах началась серия «войн по выбору». Их интенсивность и стоимость увеличивается постоянно и по сей день. Если большая часть стран Европы перековала мечи на орала, то Британия по-прежнему тратит огромные средства на оборону.
Аргентине после войны посчастливилось, и там появилась демократия, которой эта страна привержена по сей день. Ее народ так и не смирился с поражением в войне за Фолкленды — и никогда не смирится. И на его стороне весь американский континент. А в Британии сегодня нет смелого политика, способного хотя бы прошептать слово «переговоры». Как часто случается на войне, ничего она так и не решила.
(«The Guardian«, Великобритания)
02.04.12.