Возможно, стороннему наблюдателю усиливающийся скандал вокруг выборов астраханского мэра может показаться бессмыслицей. В самом деле, зачем голодать и ломать копья, когда хозяином Астрахани в конечном счете будет не мэр, а предложенный Кремлем губернатор? Зачем Сергею Миронову говорить о фальсификациях на мэрских выборах, если он не удосужился всерьез поставить вопрос о фальсификациях на выборах депутатов Госдумы? И должна ли демократическая общественность, чьи представители в массовом порядке выезжают в Астрахань, поддерживать кандидата-справоросса? Ведь еще недавно мало у кого были сомнения в том, что «Справедливая Россия» — филиал «Единой», а Сергея Миронова несколько раз избирали председателем Совета Федерации голосами партии власти.
Но астраханское противостояние имеет особый смысл: им может быть определено будущее российского электорального процесса как такового, обозначены красные флажки, за которые даже власти заходить не дозволено. Любое хамство должно иметь свои пределы — и, напротив, если не обращать внимания на происходящее, высокопоставленный хам будет продвигаться все дальше и дальше, пока у вас не останется территория нерушимого блока единоросов и беспартийных — за них и голосуйте!
Накануне украинских президентских выборов 2004 года, завершившихся Оранжевой революцией и победой Виктора Ющенко, были выборы мэра закарпатского Мукачева — тоже, между прочим, малоизвестные за пределами Украины. Даже сам кандидат в мэры от власти позже назовет эти выборы репетицией президентских — и не ошибется: на выборах мукачевского градоначальника отрабатывалась победа преемника Леонида Кучмы Виктора Януковича. И нельзя сказать, что кандидат демократов был таким уж ангелом; вовсе нет, у него были свои интересы, и он был не то что выдвиженцем, а двоюродным братом всесильного Виктора Балоги — главы секретариата президента Ющенко и министра по чрезвычайным ситуациям в действующем украинском правительстве. Но суть была не в лицах, а в технологиях. Именно поэтому оппозиция сделала все возможное, чтобы мукачевские фальсификации дорого стоили власти. Так закладывался фундамент будущего Майдана.
Об астраханских выборах говорят уже после избрания президента России, но параллель здесь прямая. Если власть беспардонно навяжет свою волю — а реакция Владимира Путина на вопрос Елены Драпеко в Госдуме демонстрирует, что именно этого ей, власти, и хотелось бы, — то все будущее путинское президентсво пройдет под знаком беспардонного игнорирования прав электората. Могут проводиться губернаторские выборы, мэрские — но это все неважно: руководить регионами будут те, кого назначит Путин. Избирателю останется только прийти и согласиться с высочайшей волей — так, как сейчас с ней соглашаются депутаты региональных законодательных собраний.
Но если удастся доказать астраханские фальсификации, если удастся провести новые выборы — то власть будет куда осторожнее в своих махинациях. А это означает, что будут появляться не покорные бюрократы, готовые уничтожить вверенный им регион, если на то будет воля московских хозяев, а политики, заинтересованные в народной подержке, способные если не сопротивляться, то хотя бы лавировать. Это означает, что зона политических и олигархических возможностей Путина и, шире, сохранивших его во власти кланов будет уменьшаться просто потому, что эти люди правят Россией путем подлога. А там, где подлог заканчивается, где звучит честное слово, где проводятся настоящие выборы, где люди действительно думают о своей стране, а не жонглируют словами о ней, — там заканчивается их мертвящая власть.
Именно поэтому то, что происходит в Астрахани, — это борьба за будущее России.