Последние полтора года «арабская весна» стала едва ли не самой обсуждаемой международной проблемой. Вот и сейчас дипломаты ведущих мировых держав пытаются понять, выполнят ли противоборствующие стороны условия «плана Аннана». На самом деле то, что происходит в Сирии, происходило в Египте, Йемене, Бахрейне и будет происходить дальше — это обычные арабские бунты с добавлением технологий XXI века. Конечно же, они порождены, прежде всего, внутренними проблемами. Первая и главная из них — бедность подавляющей части населения. Так взрыв в Египте очевидным образом был вызван тем обстоятельством, что Россия сократила поставки пшеницы после засухи. В результате в стране взлетели цены, правительство не смогло их субсидировать, и народ вышел на улицы, поскольку значительная часть населения живет за счет субсидированного хлеба.
Кроме того, коррумпированные авторитарные режимы вызывают растущее недовольство у интеллигенции, небольшого просвещенного класса, который существует в этих странах. Если во всех этих процессах и есть какое-то внешнее участие, то это, скорее, не «коварный Запад», а прежде всего поднявшие головы на огромных «нефтяных» деньгах монархии Персидского залива, в первую очередь, Катар и Саудовская Аравия. В какой-то степени за некоторыми из этих движений стоит Иран. В Сирии, помимо недовольства населения существующими порядками, важным фактором является внешняя поддержка со стороны монархий Персидского залива, которые хотят подрубить позиции союзника Ирана. Во многом то, что происходит – результат вышедшей на поверхность борьбы суннитских монархий против шиитского Ирана, усилившегося после войны в Ираке, где к власти тоже пришли шииты.
Что касается западных держав, то их активной роли в этом процессе не наблюдается. Их идеологическая поддержка арабских революций есть некое умопомрачение. Поддержка некоторыми западными деятелями и даже странами так называемых революций на Ближнем Востоком ведет к тому, что коррумпированные, авторитарные, но хотя бы светские режимы будут заменяться наверняка не менее коррумпированными, наверняка более авторитарными и уж точно исламистскими режимами, при которых эти страны ждет дестабилизация и социальная деградация, которые являются, как правило, результатом усиления традиционных исламистов.
Мне могут возразить, что Вашингтон, понимая все это, тем не менее, поддерживает сирийскую оппозицию. Во-первых, США продолжает свою традиционную линию поддержки любых революционно-демократических движений и режимов, провозглашающих демократические лозунги. Во-вторых, США хотят подорвать позиции Асада или, по крайней мере, ввергнуть Сирию в состояние нестабильности, чтобы ослабить своего основного соперника в регионе — Иран. Правда, в США никто, за исключением некоторых умных людей вроде Збигнева Бжезинского, не хочет замечать, что таким образом усиливается другой потенциальный соперник в регионе, не лучший, чем Иран, а именно — фундаменталистские режимы Персидского залива. Внутри американской политической элиты существует небольшая группа, сделавшая ставку на то, чтобы свалить Асада любым способом. Насколько я понимаю, министр обороны и президент США ведут себя более осторожно.
Не берусь назвать американскую и европейскую политику на Ближнем Востоке разумной. Действия Запада в этом регионе вызывают у меня огромную озабоченность: мы все-таки привыкли, что США и Европа действуют рационально, согласно своим собственным интересам, а сейчас они противоречат (по крайней мере, на словах) собственным интересам, действуя иррационально. Уже подорвав двумя неудачными войнами свои позиции на Ближнем Востоке и продолжая их подрывать, а заодно и позиции всех региональных игроков. Кроме Ирана, который благодаря американским войнам усилился.
Что же касается России, то у нас в Сирии нет каких-то явных целей. Россия не хочет дальнейшего расшатывания правил международного общежития, которые буквально разваливаются на глазах. С другой стороны, Россия не хочет сдавать Асада — подобно тому, как США сдали прозападного Мубарака. Для России это было бы потерей лица. Это не значит, что Россия будет изо всех сил бороться за Асада, он нам не брат и не сват. На мой взгляд, на данном этапе Москва действует весьма холодно и расчетливо. Россия пытается остановить конфликт и не допустить дальнейшей дестабилизации ситуации. Кстати, наша позиция созвучна позиции Израиля, который хоть и недолюбливает режим Асада, но боится его падения и, как следствие, дестабилизации Сирии и прихода к власти наверняка более фундаменталистских, а значит — антиизраильских сил.
Во время конфликта в Ливии Россия косвенно согласилась на то, чтобы НАТО подавила силы ВВС Ливии. Теперь, насколько я понимаю, руководство России считает, что нас просто обманули, поскольку в результате были предприняты усилия по смене ливийского режима. Поэтому мы больше не хотим помогать кому бы то ни было и были бы крайне довольны, если бы наши партнеры на Западе потерпели в Сирии поражение.
Расклад сил в мире изменился. Наступает реальная многополярность. Появилось очень много новых игроков. Гегемоны уходят, и повестку дня формируют те, кого раньше особо не спрашивали или кто плелись в хвосте у своих гегемонов. Но повестка дня у этих новых игроков далеко не всегда является позитивной. Турция хочет в той или иной степени возродить свое величие времен Османской империи, Иран хочет возрождения великой Персидской империи, а арабы — появления Арабского халифата. Это мир, в котором мы теперь будем жить. Мы требовали многополярности — мы ее получили.
Это и многое другое можно считать предпосылками к новой мировой войне. Есть и более существенные предпосылки, чем названные выше амбиции тех или иных стран. Из наиболее значимых можно назвать самое быстрое за всю историю человечества перераспределение сил в мире. За десять-пятнадцать лет — по историческим меркам мгновенно — вырос новый центр силы, Китай и страны вокруг него. А Европа и США, с точки зрения международно-политических позиций, резко ослабли. Позиции США ослабли в меньшей степени, но тоже довольно существенным образом.
Мировой войны, тем не менее, не будет, поскольку существует ядерное оружие, которое продолжает внушать мистический ужас политическим классам, народам и странам и заставляет их искать другие методы разрешения противоречий. Если же приходится прибегать к военным методам, то все равно никто не будет доводить их до большой войны, которая может выйти на мировой термоядерный уровень. Здесь ядерные арсеналы России и США, пусть уже совершенно другим образом, чем раньше, по-прежнему являются гарантами мира.
Но большая война на Ближнем Востоке вероятна. И из-за внутрирегиональных противоречий. И из-за того, что большие старые державы, запутавшись в своих проблемах, похоже, не прочь отвлечь внимание от них с помощью большой, но не мировой войны. Меня это беспокоит.