Мулла Мухаммад – мюршид из Яраг1а, и его воинствующие ученики. Арслан-Хан. Генерал Ермолов.
После возвращения на родину кадий использовал все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы посвятить земляков в свои планы. Цель этих планов, должно быть, давно угадал внимательный читатель. Мулла Мухаммад устраивал обеды и ужины, собирал горцев на встречи, предпринимал все возможное для того, чтобы привлечь людей и приумножить число своих сторонников. Его усилия приносили свои плоды, ибо окружение его увеличивалось изо дня в день с невиданной быстротой.
Однажды, когда перед его домом собралось много людей, Мулла Мухаммад обратился к ним с такими словами: «Я очень грешен перед Аллахом и Пророком. До сих пор я не понимал ни воли Аллаха, ни предсказаний Его посланника Мохаммада. По милости Всевышнего только сейчас у меня открылись глаза и я, наконец, вижу, как подобно сверкающим алмазам проходит мимо меня источник вечной правды. Все мои прошлые деяния лежат на моей душе как тяжелое бремя грехов. Я потреблял плоды вашего поля, я обогащался за счет вашего добра, но священнослужителю не пристало брать и десятой доли, а судья должен судить только за вознаграждение, которое обещал ему Аллах. Я не соблюдал этих заповедей и сейчас совесть обвиняет меня в грехах. Я хочу искупить свою вину, попросить прощения у Аллаха и у вас и вернуть вам все, что я брал ранее. Подходите сюда: все мое имущество должно стать вашим! Берите его и делите все между собой!»
Так поступил Мулла Мухаммад, кадий, но народ единодушно объявил, чтобы он сохранил и свой дом и свое имущество, и что суровая кара настигнет каждого, кто осмелится дотронуться до них.
А Мулла Мухаммад продолжал говорить с народом, который все стекался сюда: «Я не нашел бы лучшего времени и не смог бы создать лучшего настроения у вас, чем сейчас, чтобы объявить вам святую истину законов нашего Пророка (а.с.с.). Мы живем сейчас так, что нас нельзя назвать ни мусульманами, ни христианами, ни идолопоклонниками. Но человек должен верить во что-то одно, единственное, то, что он признает лучших на земле, и это единственное, наше высшее добро, — есть вера наших отцов.
Первой заповедью этой веры всегда была Свобода. Ни один мусульманин не должен быть подданным или рабом, и меньше всего он должен жить в рабстве у чужих народов, которые вместо того, чтобы укреплять и распространять нашу религию, стремятся подавить ее.
Вторая заповедь похожа на первую, ибо одна не может существовать без другой. Эта заповедь провозглашает войну против неверных и неисполнения законов шариата.
Кто не придерживается Шариата и никогда не воевал с мечом в руках против неверных, тому не видать тех благ, которые обещал нам Аллах через своего Пророка (а.с.с.).
Но кто воистину стремится исполнить требования Шариата, тот должен отказаться от всех земных благ, должен поставить на карту свое добро и жизнь во имя Аллаха, он должен оставить жену и детей, чтобы в любое время идти за Него в бой. Только так, полностью посвятив свою жизнь вечному Аллаху, он пройдет по тонкому как лезвие ножа мосту Сират и войдет в Рай, где его ждет вечное блаженство. Но пока на нас лежит чей-то гнет, будь то гнет верующих или неверных – все наши дела и мысли станут позором, ибо молитвы рабов не будут услышаны. Ибо они просят освобождения, но могут добиться силой того, о чем они молитвенно ропщут. Все ваши благодеяния по отношению к бедным, все молитвы, все паломничества в Мекку, все покаяния и жертвы – все ваши действия будут бесполезными, пока вы находитесь под бременем хотя бы одного московита (русского). Даже ваши браки будут недействительными, а святой Коран не принесет вам спасения, пока среди вас живут московиты (русские). Как может служить Аллаху тот, кто сам служит русским? Ибо я еще раз говорю вам: Бог истинно верующих знает своих детей, Он следит за ними и наказывает по своему разумению, Испытания Его тяжки, а кара ужасна. Мужчины ЯрагIа и Кюринских аулов! Послушайте, что я говорю! Неужели ради мимолетных земных благ вы откажитесь от небесного блаженства? Здесь дни наши сочтены, как часы одного дня; там, на небесах, наша жизнь становится вечной. Там – наша Родина, а здесь, на земле, мы чужаки, бродяги и странники, которые не знают своего пути, пока нас не поведет зов Пророка (а.с.с.).
Там, на небесах, каждому уготован свой дом, но не каждому в нем суждено жить. Черноглазые гурии с глазами, подобными солнцу, и руками, похожими на лебединые шеи, будут нам улыбаться, но не каждому они достанутся; из беломраморных колодцев там бьет вода, чистая как алмаз, но не каждый насладится ее свежестью. Под стройными кипарисами и густыми чинарами всегда царит прохлада, но не каждый отдохнет в их тени, ибо Пророк говорит: «Вы должны покинуть дом, жену и ребенка, чтобы распространить мое учение в мире, чтобы ограничить власть неверных. Я за тех, кто пойдет за мной, и я обещаю им на том свете славу святых и счастье избранных». Мужчины ЯрагIа и все, собравшиеся вокруг меня, идите и освободите свои души от духа рабства, который сковывает вас, идите в мечети и упадите перед лицом Всевышнего, рыдайте и молитесь в покаянии, не думайте ни о сне, ни о пище, и Аллах явит вам свою милость. Он поведет вас праведным путем и наделит вас силой для великого дела, которое вы призваны совершить. Аллах подаст мне сигнал, а я объявлю его вам. Будьте готовы проявить мужество, когда настанет час битвы. А пока плачьте и молитесь!»
После этих слов Мулла Мухаммад удалился в свой дом, где у него было приготовлено специальное место для омовения и молитв.
Весть о Мулле Мухаммаде и его учении со скоростью молнии облетела весь Дагестан; со всех сторон приходили паломники и любопытные в аул ЯрагI, чтобы увидеть кадия и услышать его слово. Все, кто восхищался им, учился у него или те, кого он благословлял, становились мюридами. Изо дня в день число сторонников нового учения росло: многие священники и верующие месяцами жили в ауле ЯрагI, чтобы поближе познакомиться с образом жизни Муллы Мухаммада. Кадий проводил время исключительно за чтением Корана, соблюдая пост и молясь. Видя его набожность в его словах и в делах, все почитали его как святого.
В 1824 году тайна нового учения стала очевидной. Мюриды из аула ЯрагI сделали себе деревянные шашки, которые носили как знак отличия; к тому же в углу своих комнат они вооружали своего рода деревянные алтари, к которым в течение дня они несколько раз подходили, ударяли по ним шашками и, обращаясь лицом к востоку, громко кричали: «Мусульмане! Война против неверных! Война против неверных! Ненависть и уничтожение гяуров!» Такие крики можно было слышать весь день на всех улицах, во всех общественных местах, везде, где появлялись мюриды.
Как огонь в лесу, из аула в аул распространялось это учение, и вскоре вся Кюринская округа находилась в состоянии возбуждения и смущения, которое обычно предшествует всенародному восстанию. Даже на севере Дагестана, где в это время находился генерал Ермолов со своими войсками, можно было услышать угрозы мюридов в адрес неверных. Генерал приказал прибыть в Кубу, во временную резиденцию, Арслан-Хану, Казикумухскому наместнику, чтобы обсудить с ним причины восстания и способы быстрейшего его подавления.
После этих переговоров Арслан-Хан отправился в аул Касумкент, куда также были вызваны как Мулла Мухаммад, так и большинство мюридов, которые примкнули к новому учению. Арслан-Хан спросил Муллу Мухаммада о содержании его нового учения и упрекал его в том, что тот своим учением доставляет неприятности представителям народа, а также русскому правительству.
— Разве ты не знаешь, — продолжил он, — силу и власть русских войск? Ты понимаешь какое несчастье может свалиться на племена Дагестана из-за твоих бунтовщических планов?
— Конечно я понимаю, — отвечал Мулла Мухаммад, — что сила русских далеко превосходит нашу, но я также знаю, что Аллах намного сильнее, чем русский царь со своей силой, и мое дело – дело Аллаха, мои мысли поднимаются к Нему и приходят от Него: то, что я делаю, я делаю для Его прославления. Мы бродили в темноте, забыв об источнике правды; наши мысли греховны, а деяния кощунственны, факел, который Аллах сам зажег когда-то через своего Пророка (а.с.с.), чтобы осветить для нас темные переулки жизни, потух, здание веры превратилось в развалины, а между нами и святостью пролегла пропасть. Я пришел, чтобы заполнить эту пропасть и вновь построить храм веры, чтобы зажечь погасший факел и обратить блуждающий народ к правде, дать ему свет во имя Аллаха единого.
— Никто не будет мешать твоим устремлениям, — возразил Арслан-Хан, — но ты должен мне ответить, почему твои вооруженные мюриды ходят из аула в аул, прочесывают ущелья и леса, задерживают встречных путников, почему, обращаясь на восток, издают дикие крики и призывают к борьбе против русских?
— Мои мюриды являются лишь слепыми орудиями Всевышнего. Хотя все они уже достигли высокого уровня сознания и следуя моему примеру, направляют свои мысли и дела на то, чтобы испытать все великолепие и величие Аллаха, а также последовать Его воле, не обращая внимания на мнение людей, не боясь их наказаний, ибо они сами не знают, что творят. Они пребывают еще в состоянии фанатизма, который предшествует настоящему сознанию, и поэтому не виновны в том, что они совершают. Но мне кажется, что их действия достаточно явно показывают, что нам следует делать. А тебе, Арслан-Хан, я бы посоветовал отказаться от светских прихотей и честолюбия, и покориться Аллаху вместо того, чтобы повелевать людьми. На этом свете нет ничего святого или величественного, здесь мы только ищем путь, что ведет на тот свет, но мы никогда не найдем его, если не будем следовать заповедям тариката, который содержит святую волю Всевышнего.
— Я следую тарикату, — возразил Арслан-Хан, — как это предписывают святые книги.
— Ты ошибаешься, Хан, — возразил серьезным тоном Мулла Мухаммад – как можешь ты следовать тарикату верующих, в то время как сам являешься рабом неверных?
При этих словах темные облака гнева заволокли взор князя и он, вспылив, нанес удар кулаком в лицо кадия, а всем остальным муллам велел исполнить танец дервишей, что являлось самым большим оскорблением, которое можно было им нанести. Целый час Арслан-Хан находился в таком гневе, а муллы исполняли его приказ; но затем он успокоился и ему стало стыдно. Правда слов кадия задела его за живое, но ему не хватило сил сразу принять новое учение, а собственная корысть не позволяла ему пойти на тяжкие жертвы, которые были с ним связаны. Обратившись к Мулле Мухаммаду, он сказал:
— Прости меня за оскорбление, которое я тебе нанес в легкомысленной злобе, но исполни просьбу, которую я выскажу во имя твоего и моего блага: — прикажи своим мюридам вести себя тихо и не призывать больше народ к возмущению. В противном случае русский наместник потребует, чтобы я привел тебя к нему и мне придется исполнить его волю. Я боюсь совершить тяжкий грех, передав такого большого алима, как ты, в руки неверных русских. Если же я встану полностью на вашу сторону, то русские заберут у меня мою землю и наследство, а меня прогонят из моего дома, с моей Родины.
— Оскорбление, которое ты мне нанес, — ответил Мулла Мухаммад, — простит тебе Аллах; что касается остального, мне кажется, что можно найти решение, которое послужит обоюдному благу. Если не можешь быть за нас, то не выступай и против нас; не хочешь разрешить своим подданным принять новое учение, — дай хотя бы остальным жителям Дагестана свободу в их вере и действиях. Будь для русских другом на словах, чтобы обезопасить себя и быть нам полезным. Скоро произойдет кровавая битва между нами и неверными, но твоей безопасности ничто не будет угрожать. Если мы победим, то мы защитим тебя и твою землю; если победа склонится на сторону врага, то они осыпят тебя, как старого кунака, почестями и наградами.
Арслан-Хан обещал следовать совету Муллы Мухаммада и расстался с кади как друг, выразив ему свою благосклонность и в знак доброго отношения сделав кади дорогие подарки; но на других мулл для видимости наложил легкое наказание. К генералу Ермолову Хан вернулся с заверениями, что ему удалось уладить все распри и восстановить спокойствие.
Вернувшись домой, Мулла Мухаммад выступил перед собравшимся народом с большой речью и строжайше запретил выкрикивать на улицах, бегать взад и вперед с шашками, сказав, что вскоре настанет час и их позовут в бой, тогда все и должны быть готовы, а до того времени ради осторожности необходимо держаться тихо.
Спустя несколько дней в аул прибыли представительные, до этого не знакомые жителям, гости: Гази-Мухаммад и шейх Шаабан из Аварии, мулла Хаджи Юсуф из аула Аксай на шамхальской территории, мулла Джелал-Эддин из страны Казикумухов, находившейся под властью Арслан-Хана и Шулли-Мулла-Хан-Мухаммад из Табасарана.
Мюршид Мулла Мухаммад сообщил своим гостям, что Кюринское ханство находится в руках русских, что в ауле Курах дислоцированы русские войска, что Арслан-Хан из боязни и по своей корысти не осмелился предпринимать ничего решительного против неверных, и что его страна вынуждена в данное время следовать примеру князя.
— Но ваш визит, — продолжил он далее, — уважаемые мюриды из Аварии и Табасарана, является для меня знамением Всевышнего. Во имя Пророка (а.с.с.) приказываю вам: вернитесь на свою родину, соберите мужчин вашего племени, сообщите им мое учение и призовите их к борьбе, к Священной борьбе против проклятых московитов (русских)! Угнетенные должны освободить себя, а свободные отвести от себя рабство! Я призываю вас обратиться к народу от моего имени. Если нас объединит вера в Аллаха и в заветы Его Пророка (а.с.с.), нам нечего бояться людей и их угроз. Для нас не может быть другого страха, чем рабство и другого позора, чем стать добычей неверующих христианских собак. Итак смерть или победа! Здесь нас привлекает свобода, там – Рай; нужно сделать выбор; почему же мы медлим?
Боритесь и вы будете свободными, — умрите и Вы будете счастливы! Не кажется ли вам награда сладкой? Вашим первым желанием должна быть Свобода, а последним – ненависть против неверных! Ненависть и уничтожение. Пусть тела ваших убитых врагов будут ступенями, по которым вы поднимитесь к радостям Рая; ибо так говорит Пророк (а.с.с.): «Кто убьет одного неверного, имя его должно восхваляться, но кто умрет в борьбе за мою веру, тот будет возвеличен!»
Подождите еще немного и толпы наглых врагов наводнят наши аулы, как грозовые тучи; они уведут наших детей в рабство, опозорят наших девушек и сравняют наши дома с землей; наши священные храмы будут опустошены или переосвящены белокурыми слугами богов московитов, а Аллах будет смотреть вниз сердитым и карающим взглядом на своих подданных из-за позора, который вы Ему причинили. Он будет проклинать вас, рабство здесь и вечное проклятие там, на небесах, станет вашей участью!
Но я несправедлив к вам, храбрые мужи Дагестана, никогда не потерпите вы такого позора; я знаю, нет среди вас таких, кто бы боялся русских и их огромных ружей, таких, о ком когда-либо сказали, что враги видели вашу спину.
Меч — за меч и глаз — за глаз! Сколько бы ни было врагов, мы должны победить. Вы знаете наше древнее изречение: один мусульманин должен идти против десяти неверных; ибо вера делает сильным, а неверие – трусливым.
Теперь идите, вернитесь к своим племенам и передайте им то, что я вам сказал, говорите и действуйте в духе Того, кто поведал нам свои девяносто девять имен».
С тех пор стало все оживленнее и беспокойнее в долинах и ущельях Дагестана; повсюду образовывались тайные общества по распространению нового учения и по формированию вооруженных отрядов мюридов; с напряженным ожиданием каждый ждал момента, когда раздастся призыв к битве, к великой борьбе за Свободу и за Ислам.
Генерал Ермолов, снова услышавший об этих событиях (1825 год), сразу же приказал Арслан-Хану удостовериться в личности виновника беспорядков Муллы Мухаммада и доставить его в Тифлис. Арслан-Хан в свою очередь приказал находящемуся на службе у русских Харун-Беку исполнить приказы генерала. Мулла Мухаммад без всякого сопротивления сдался. Он был доставлен в Курах, в штаб русских, откуда под усиленной охраной его намеревались доставить в Тифлис.
Но этот план сорвался из-за неожиданного побега кади. Была ли это его собственная хитрость, или же ему помогла охрана, остается загадкой. Кади ушел и нашел убежище в ущельях Табасарана, где его учение уже имело много сторонников. Та легкость, с которой он был схвачен и искусный побег кади наводят на мысль, что дело не обошлось без тайного вмешательства Арслан-Хана.
Фридрих Боденштедт
Chechenews.com
Продолжение следует …..
25.07.12.
p