Прошло 21 декабря — день рождения И.В. Сталина. Начиная с ХХ съезда КПСС, непрерывно, то усиливаясь, то ослабевая, в нашей стране идет со всех трибун антисталинская кампания, ставящая своей целью «развенчание кумира». Представители различных политических платформ, в особенности либерально-демократического направления, не устают нам твердить о необходимости «десталинизации».
Вот и совсем недавно, в октябре этого года, на встрече с пермским партактивом «Единой России», бывший президент Дмитрий Медведев вынес Иосифу Виссарионовичу очередной суровый приговор:
«Иосиф Сталин и другие руководители советского государства того времени заслуживают самой жесткой оценки. Это должно остаться в анналах нашей истории, чтобы никогда этого не повторилось. Потому что война со своим народом — это тягчайшее преступление».
Пигмей высказался о титане… Как ни удивительно, но разместив данный текст в своем фейсбуке, экс-президент вызвал шквал откликов (менее, чем за сутки ему ответили почти 400 пользователей соцсети, а число «лайков» почти добралось до миллиона), причем откликов в основном язвительных, не одобряющих подобную критику с его стороны. А один из респондентов метко написал: «Напомним, что именно при Сталине, который «воевал с собственным народом», численность русских (великороссов, малороссов и белорусов) увеличивалась по данным переписей в среднем на 1,3-1,5 млн. в год».
Правда, в российских верхах можно услышать и другую точку зрения. Так, первый мэр Москвы Лужков, чуткий к общественным настроениям, в 2010 году заявил о намерении впредь украшать столицу России плакатами и информационными стендами с изображением Иосифа Сталина, причем не только по случаю Дня Победы, но и в ходе других торжественных мероприятий. Лужков объяснил свою позицию тем, что он является не почитателем Сталина, а почитателем объективной истории. Но осуществить свой план Юрий Михайлович не успел.
Поразительно, но факт: несмотря на 56 лет почти непрерывной «десталинизации», русский народ продолжает чтить Сталина. Страна не только всенародным трауром (кроме некоторой части репрессированных — не всех! — и их родственников) проводила Сталина в иной мир, но и неизменно избирает его в число национальных героев, наиболее популярных персон российской истории. По рейтингам Сталин опережает таких известных радетелей государства Российского, как Александр Невский, Сергий Радонежский, Петр Первый и даже «наше все» — Александра Пушкина. Последний такой опрос 2008 года («Имя России») в очередной раз это убедительно подтвердил.
Спрашивается: русский народ — глуп? Русский народ — слеп?
Русский народ не видит, кто друг — а кто враг? Кто герой — а кто антигерой, злодей? Кого благодарить, а кого проклинать?
Русский народ — беспамятен?
Вряд ли. Такое обвинение целому народу бросать по меньшей мере безрассудно и несправедливо. Если уж народ, несмотря на непрекращающееся многолетнее массированное давление пропаганды, продолжает ставить Сталина столь высоко, то у этой загадки должна быть вполне рациональная разгадка.
А если это так, то надо не попрекать русских «непониманием» феномена Сталина, а постараться понять секрет его популярности в народе.
Чем Сталин люб русскому сердцу?
Вопреки различным расхожим версиям, именно для русских важны вовсе не бросающиеся в глаза достижения, связанные с эпохой Сталина:
— не только и не столько научно-технический подъем СССР по банальной формуле «от сохи — до атомной бомбы»;
— не только превращение СССР в сверхдержаву, не только занятие всемирно-исторического паритета с мощнейшей державой мира США;
— не только распространение влияния СССР на всю Восточную Европу, Китай, Монголию, многие страны мира.
Это все, конечно, замечательные приметы внешнего могущества, способные тешить тщеславие, национальную гордость, но они совершенно не затрагивают экзистенциальных основ бытия. А именно к этим основам русские по натуре особенно чутки.
Гораздо важнее для русских другие обстоятельства.
Во-первых и прежде всего, именно Сталин, руководя почти единолично огромной страной, сумел сломать хребет двум самым страшным, самым смертельным за всю историю врагам русского народа, прямо и непосредственно угрожавшим нашей жизни. А именно:
1) большевикам-ленинцам, «ленинской гвардии», бросившей было русский народ в топку «мировой революции», проведшей первый тур беспощадного и беспримерного геноцида и этноцида русских в ХХ веке (недаром вся русская эмиграция рукоплескала московским расправам над Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Бухариным и другими палачами русского народа);
2) гитлеровской орде, учинившей второй тур геноцида русских, намеревавшейся вовсе лишить его исторического бытия.
Сталин разгромил и уничтожил обоих наших смертельных врагов одного за другим. И тем одним уже заработал право на нашу благодарность.
Сталин не только расправился с основными врагами нашей страны, но и дважды сумел в невероятно краткие сроки восстановить ее после чудовищных нашествий и разрушений, вначале большевистских, затем нацистских. Этот двойной подвиг был совершен на глазах одного поколения.
Жертвы были велики, но и свершения грандиозны. И они, в конечном счете, заслоняют жертвы в исторической перспективе.
Во-вторых, Сталин, руководствуясь отчасти и личными соображениями, но при этом, как правило, не упуская из виду и государственную необходимость, вел непрерывную борьбу с теми, кого он называл «проклятой кастой» — верхними эшелонами штатской и военной бюрократии, оторвавшейся от народа, коснеющей, норовившей свои личные интересы ставить выше общественных, забыв о бескорыстном служении стране и народу.
Ротация руководящих кадров, проводившаяся вполне брутально, постоянно открывала широкие перспективы перед новыми поколениями. Это была эпоха массового карьерного взлета (в том числе и даже особенно русского), о которой лучше всех написал выдающийся русский философ Александр Зиновьев:
«Почему моя мать хранила портрет Сталина? Она была крестьянка. До коллективизации наша семья жила неплохо. Но какой ценой это доставалось? Тяжкий труд с рассвета до заката. А какие перспективы были у ее детей (одиннадцать душ!)? Стать крестьянами, в лучшем случае — мастеровыми. Началась коллективизация. Разорение деревни. Бегство людей в города. А результат этого? В нашей семье один человек стал профессором, другой — директором завода, третий — полковником, трое стали инженерами. И нечто подобное происходило в миллионах других семей. Я не хочу здесь употреблять оценочные выражения «плохо» и «хорошо». Я хочу лишь сказать, что в эту эпоху в стране происходил беспрецедентный в истории человечества подъем многих миллионов людей из самых низов общества в мастера, инженеры, учителя, врачи, артисты, офицеры, ученые, писатели, директора и т. д. и т. п.»
Колоссальные энергии, высвобождавшиеся в процессе форсированного раскрестьянивания (сам процесс начался до революции), Сталин и его кадры сумели направить в созидательное русло. Поколения русских людей (опять-таки, за вычетом репрессированных) получили уникальную возможность максимальной самореализации. Они заслуженно гордились зримыми результатами совместного воинского и трудового подвига.
Все это вместе взятое воодушевляло людей, давало мощный стимул жизни и творчеству. Конечно, кругом было много горя, страха, нечеловеческого напряжения сил, страданий. Сталин был далек от абстрактного гуманизма, как, впрочем, и вся его эпоха в целом. Но ведь всегда и всюду, во всех странах, проходящих через раскрестьянивание, цена человеческой жизни падает предельно. А чувство опасности, неизменно сопутствовавшее советскому человеку в силу репрессивных практик, обостряло ощущения от достигнутых успехов.
Легендарная работоспособность и требовательность сталинских кадров-работоголиков, начиная с самого генсека, их личная непритязательность и бескорыстие, их заточенность на «общее благо», подвижничество, особенно выпукло предстающие и остро понимаемые в сравнении с последующими эпохами, представляют сегодня сталинскую эпоху в весьма выгодном свете. И прежде всего ее символ — самого Сталина.
Говоря о феномене народной популярности Сталина, нельзя забыть и о том, что начиная с 1934 года в СССР начался поворот от идеологии коммунистического интернационала к идеологии традиционного патриотизма с отчетливым уклоном в русскую национальную тему. Поворот, с огромным энтузиазмом подхваченный русским народом, русской интеллигенцией.
На пороге — реставрация?
Итак, мы насчитали немало причин для народной памяти и народной любви к суровому и далекому от всякой сентиментальности «отцу народов», как называли в те времена Сталина.
А может быть, народ просто соскучился по отцу? Хоть какому-нибудь, пусть даже и такому суровому? А то Родина-мать у нас вроде бы есть, да только после Сталина в ее доме все больше какие-то отчимы наблюдались. У которых бегают по двору десятки ребятишек, все не совсем чужие, но и не совсем свои…
Русские, скажем прямо, устали от подобной безотцовщины.
Не случайно сегодня по данным соцопросов 42% жителей России считают, что России нужен такой лидер, как Сталин. Русский Сталин, который расправился бы с антинародной частью элиты, навел бы порядок в доме и повел бы свой народ от победы к победе.
Именно этот тип руководителя востребован современной Россией, его прихода с надеждой ждут огромные массы населения.
Это чувствуют очень многие.
Поэтому одни на свой страх и риск восстанавливают прославляющий Сталина текст на ст. метро «Курская», а другие ведут речь о восстановлении его памятников и барельефов.
Бюст Сталина как одного из командующих Красной Армией уже стоит в Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве.
В Калининграде в 2005 году на стеле мемориала 1200 гвардейцам 11-й гвардейской армии, погибшим при штурме Кенигсберга, была выгравирована Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» с профилем Сталина.
Что говорить, если памятник Сталину не так давно восстановлен даже в далекой теперь от нас и не слишком дружественной Литве (Друскининкай), а в 2012 году и в еще более далекой Словакии (Братислава)!
По этой же причине наше общество непрестанно возвращается к вопросу о восстановлении исторического легендарного имени Сталинграда.
И по этой же причине с таким энтузиазмом воспринимают люди поднимающуюся в России волну антикоррупционной борьбы, желая видеть в ней попытку возврата к сталинским нормам личной честности и бескорыстия власть имущих.
Все это можно назвать одним словом: «реставрация».
Что ж, реставрация в том или ином виде, как известно, является исторически закономерным продолжением всякой революции. Даже в самом правлении Сталина многие историки справедливо усматривают черты реставрации дореволюционной России, уничтоженной, убитой большевиками-ленинцами, но постепенно восстанавливаемой во многих памятных деталях. О чем с излишним гневом писал еще Лев Троцкий, а с излишним умилением — «сменовеховцы».
Как видно, буржуазно-демократическая революция 1991-1993 гг. в России не стала исключением из правила. Маятник истории, как ему и положено по закону, вновь качнулся в другую сторону, и под шестью десятилетиями «десталинизации» не сегодня-завтра, похоже, может быть подведена черта.
Впрочем, поживем — увидим.