Вчера газета New York Post опубликовала сенсационную новость, которая осталась (и, скорее всего, останется) совершенно незамеченной в России. Журналист Richard Johnson в разделе Page Six поведал, ссылаясь на анонимный источник, о том, что в ноябре прошлого года у одной известной бывшей спортсменки родилась дочь. Ну, родилась — и родилась. Дело житейское. Однако дочь эта необычная, ибо папой ее является Владимир Владимирович Путин. Известная же бывшая спортсменка, как нетрудно догадаться, — депутат Государственной Думы РФ от г. Нижнекамска, заместитель думского Комитета по Делам Молодежи, член партии «Единая Россия» Алина Кабаева.
Да, New York Post — не самая авторитетная публикация, хотя и не хуже довольно уважаемой в России «Комсомольской правды». Page Six — не самый серьезный раздел газеты.
Так что, может, известие о появлении у Путина третьей дочери (и четвертого ребенка) имеет таблоидное происхождение. Впрочем, может, и нет. Неоспоримым в этой истории является лишь одно: главный народный избранник поставил себя от народа так далеко, что о его настоящей жизни известно не больше, чем о жизни в созвездии Центавра. По какой-то причине мачо-президент, дзюдоист, дельтапланерист, человек, про которого многие говорят, что он заставил весь мир бояться Россию, впадает в страх оттого, что факты его биографии могут стать известны общественности. Все, что находится за пределами его искусственно созданного имиджа и официальной биографии — табу, государственная тайна.
У президента, вроде бы, две дочери. Вроде бы, их зовут, как и двух осужденных по делу Pussy Riot, — Maрия и Катя (заметим, что и в свете этого обстоятельства сердце президента не дрогнуло, когда он рассуждал о «двушечке», «залепленной» девушкам). Вроде бы, росли они в Питере. Вроде бы, даже выросли. Но почему все, связанное с их личностями и отношениями с отцом, — такой секрет? Никто не видел их в СПбГУ, где они как бы учились. Непонятно, где они сейчас живут и с кем.
Вроде бы, мамой их является нынешняя официальная супруга президента, Людмила. Но она на публике не появляется. Ее местопребывание — тоже тайна. Ходят слухи, что президент сослал первую леди под Псков, в Елизаровский монастырь. Шестого числа сего месяца ей исполнилось 55 лет, но почти все СМИ эту дату почему-то игнорировали. Коллеги президента — тоже. Исключением стал только начальник Чечни Рамзан Кадыров. В своем твиттере он оставил запись, проливающую свет на статус исчезнувшей г-жи Путиной: «Хочу поздравить первую жену Владимир Владимировича, Людмилу Александровну, с 55летием и пожелать ей кавказского долголетия». Не нужно уметь читать между строк, дабы понять: «первая жена» означает, что есть и вторая.
В 2008 г. газета «Московский корреспондент» вторую жену нашла, и даже объявила о грядущей свадьбе президента с Алиной Кабаевой. Но вот совпадение: не успел «Корреспондент» это сделать, как руководство в панике закрыло его, объяснив свой шаг внезапно обнаружившейся нерентабельностью издания. Потом олимпийская чемпионка исчезла на несколько месяцев, потом в Сети появились ее фотографии с маленьким мальчиком, Дмитрием. Снимки быстро исчезли, а Алина объяснила любопытным журналистам, что это вовсе и не сын ее, а так … племянник.
В этом году депутата Кабаеву тоже видели нечасто. Только в декабре она появилась на работе и проголосовала за антисиротский закон. Так что новость о третьей дочери Путина («племянницы» Кабаевой?), родившейся в ноябре, звучит совершенно реалистично.
И все-таки — откуда эта болезненная секретность вокруг жизни президента?
В древних деспотиях Востока табуированы были не только многие события жизни повелителя, но подчас — и его настоящее имя. Народу полагалось знать только его храмовое имя или титулы. В этом плане россиянам повезло: тем же журналистам разрешается обращаться к президенту по имени-отчеству. Но любой авторитарный режим построен на лжи по определению. Лидерам таких режимов историки составляют официальные биографии, а имиджмейкеры — официальный имидж. Настоящим фактам настоящей жизни лидера — место в сейфе. О Сталине граждане знали только то, что полагалось знать по им же одобренным каноническим публикациям. О Брежневе — то, что он якобы написал в трилогии воспоминаний.
Путин до воспоминаний пока не добрался, но в стране, где все общественные отношения основаны на лжи, где государственная структура — лишь имитация этой структуры, где за словами политиков нет никаких реалий, где судьи являются марионетками, а стражи порядка — угрозой населению, — в такой стране правда низведена до положения изгоя. Сегодня граждане выяснят, что старшие дочери президента не хотят жить в России, или узнают, сколько жен/детей у любимого президента, завтра — заинтересуются, сколько миллиардов на его оффшорных счетах, а послезавтра — выведают о вожде нечто такое, что травмирует их неокрепшую психику и приведет к дестабилизации положение в государстве. Так что история о третьей дочери Путина находится под семью замками не по чьей-либо прихоти, а исключительно во благо самих же граждан.
«А кому какое дело до того, сколько детей у Путина?» — скажут многие. — «В конце концов, это его личное дело». И я с ними соглашусь. Каждый челвек имеет право на тайну частной жизни. Но вот ведь проблема какая: Путин сам себя позиционирует не как «каждого» человека, а как индивида в высшей степени исключительного. Многие мои друзья тоже совершали погружения в пучину вод и даже находили там артефакты, но репортажи об их подвигах на первые страницы газет не попадали — в отличие от фотографий Путина с подброшенными амфорами. Я знаю и людей, которые каждый год летают на дельтапланах, и людей, которые действительно делают немало для сохранения российской фауны, в том числе и редких птиц. Но по Первому каналу российского телевиденья о них не рассказывают.
Получается, что, когда речь заходит о жене и детях, Путин краснеет и настаивает, что он — обыкновенный гражданин, имеющий право на свои маленькие, но важные для него секреты. Но как речь заходит о его хобби и времяпрепровождении, включается пропагандистский рупор: «Народ имеет право знать, народ даже обязан знать, чем живет их замечательный избранник».
Нет уж, или «снимите крест» или «наденьте трусы», Владимир Владимирович. Если вы навязываете миллионам гражданам ненужнейшую информацию о ваших успехах на татами, но не обижайтесь, что граждане проявляют интерес и к тому, куда исчезла ваша «первая» супруга и вообще, что у вас происходит на личном фронте. Такова участь президентов всех демократических стран, а вы утверждаете, что Россия — страна демократическая.
Кстати, с последним моментом у Путина тоже большая проблема и неопределенность. Опять-таки в вопросах, требующих высокую степень прозрачности, свойственную демократическим государствам, он немедленно становится на негласную позицию, что Россия — нечто вроде древневосточной деспотии: там повелитель не отчитывается перед подданными об истинном размере своего состояния и количестве жен. Но когда выборщики бьют ему челом и просят выпустить матерей малолетних детей из тюрьмы, то Владимир Владимирович тут же вспоминает, что Россия — страна демократическая, что такими вопросами у нас занимаются суды, а не он, и что никакой всеобщей вертикали у нас нет. Это называется кризис идентичности.
Впрочем, кризис этот поразил не только Путина. Я не знаю, можно ли верить New York Post. Но точно знаю, что верить Пескову и его команде — нельзя. Сурковской пропаганде — тоже. Научным изысканиям Мединского — том более. Статистике Чурова — тут и говорить нечего. Страна заползает в Великий Сумрак, где верх и низ, день и ночь — все переставлено местами. На этом фоне вопрос о том, сколько же детей сейчас у президента, — конечно, не самая большая проблема.
P.S. Спасибо Павлу Стрижевскому, что указал мне на эту статью в New York Post.