В принципе, усиление репрессий, также как и проведение показательных карательных акций, вроде публичного избиения оппозиционных депутатов, включая женщин, было вполне предсказуемо, принимая во внимание ситуацию, складывающуюся в Грузии в последние месяцы. Чем больше оглушенное предвыборными обещаниями население приходит в себя, начиная понимать, в какой тупик заводят страну их новоявленные радетели, тем больше у Иванишвили и его команды появляются объективные причины для беспокойства.
Растущее недовольство населения, самым явным образом выражается в постоянных расколах в региональных организациях самой «Грузинской мечты». Наряду с банальной борьбой за кресла и власть, в них явственно присутствует стремление людей привлечь внимание правительства к конкретному решению тех насущных проблем, ради которых они и выбрали «мечтателей» во власть. Прозвучавшие недавно заявления премьера о том, что обещанные им улучшения не могут наступить раньше чем через три года, со своей стороны также отнюдь не способствуют росту его популярности.
Для того чтобы как-то вознаградить своих наиболее активных сторонников, власти прибегли к хорошо испробованному методу увольнения старых чиновников, с заменой их наиболее «заслуженными» активистами «Грузинской мечты». Разумеется, все это делается под аккомпанементы эксцентричных заявлений самого Иванишвили. Например, о том, что базирующаяся на принципе знакомства и непотизма кадровая политика нового правительства, вполне соответствует национальным традициям грузинского народа. Слушая подобные бредни, поневоле вспоминаешь путинский принцип «суверенной демократии», аргументы которого относительно «особого пути России», в полной мере берутся на вооружение премьером Грузии. Разумеется, с проецированием их на наши местные реалии. Стремление к автаркии в целом является общей чертой двух режимов, с той лишь разницей, что в силу объективных геополитических реалий, неизбежно обрекает Грузию на роль слаборазвитого аграрного придатка России.
Безответственная «амнистия», в результате которой на свободу вышли несколько тысяч крайне озлобленных арестантов, многие из которых в одночасье получили к тому же статус «политических заключенных», как и следовало ожидать, привела к резкому взлету криминала во всей Грузии. Собственно говоря, у людей исчезло то чувство защищенности, которое существовало у них как минимум в течение последних пяти лет, и которое вряд ли способно заменить столь назойливо внушаемое «мечтателями» чувство о «восстановлении справедливости».
Подобные тенденции наглядно свидетельствуют о том, что популярность «Мечты» постепенно ослабевает, а само население неизбежно становится перед явной необходимостью проведения сравнения между нынешним положением в стране, и ситуацией, существующей в ней во время правления «националов».
Все это, с объективной точки зрения, дает «Национальному движению» возможность начать с весны этого года новую политическую кампанию, которая, принимая во внимание отмеченную тенденцию в настроении населения, не сулит «мечтателям» ничего хорошего. Об этом свидетельствовало и заявление самого Саакашвили о том, что он готов и без охраны начать визиты в регионы, с целью ознакомить население со своей позицией. Наряду с этим, «националы» продолжали отстаивать право президента назначать временное правительство страны в случае роспуска им парламента, что лишало «мечтателей» главного рычага сохранения своей власти, в случае потери ими доверия населения.
Для того чтобы предупредить подобное развитие событий, Иванишвили и было принято решение о проведении показательной карательной акции. Цель экзекуции была одна: — устрашить «националов» и лично президента до такой степени, чтобы в будущем они и не помышляли о начале новой политической кампании, грозящей лишить «мечтателей» их нынешнего господствующего положения.
Именно в этом контексте и следует понимать угрожающие заявления Давида Саганелидзе о том, что Саакашвили может оставаться президентом до конца своего срока, но при этом не должен покидать своего президентского дворца.
Методы, применяемые Иванишвили, как две капли воды похожи на путинские. Разница лишь в том, что если роль штурмовиков в России выполняют оплаченные правительством банды «нашистов», в Грузии для этих целей были мобилизованы амнистированные заключенные, находящиеся под бдительной координацией г-жи Н. Какабадзе. Задачей последней было представить заранее поставленный спектакль в качестве спонтанного возмущения «жаждущих восстановления справедливости людей».
Беспомощные действия полиции, деморализованной влитыми в нее сторонниками нового режима, а также пониманием того, что она, как и все государственные структуры, все больше и больше является заложником политических игр премьера и его команды, свидетельствуют о чрезвычайно опасной тенденции, жертвой которой уже стало целое поколение грузин в 90-х годах прошлого века.
История свидетельствует, что для разрушения государственных институтов не требуется большого времени и труда. Несравненно труднее создать их на пустом месте, тем более в стране, где отсутствуют традиции устойчивого государственного развития. Следует вспомнить, что именно процесс создания на пустом месте современных государственных структур, в определенной степени и сопровождался теми прискорбными нарушениями, о которых сейчас так громко кричат представители «Мечты» на каждом углу. В случае отката Грузии к анархии периода Шеварднадзе, мы должны будем вновь повторить тот же процесс, со всеми вытекающими из этого последствиями. В лучшем случае, мы потеряем как минимум еще одно поколение грузин. В худшем случае, нам уже не придется об этом беспокоиться, мы лишаемся полностью грузинского государства.
Наконец, одной из главных черт, роднящих иванишвилевский режим с путинским, является всеобъемлющая тенденция сугубо внешней обрядовой средневековой клерикализации, все более и более охватывающее грузинское общество. Многие из высших церковных иерархов пытаются оправдать, или чуть ли не окружить ореолом святости все те, мягко говоря, неблаговидные деяния, свидетелями которых мы являемся со времени прихода к власти «мечтателей». Если с целью удержать русских верующих от участия в антипутинских акциях, патриарх Кирилл заявлял, что истинный христианин должен молиться, а не участвовать в политических демонстрациях, его грузинские коллеги, касаясь вакханалии и побоищ, учиненных молодчиками «Мечты» у Национальной библиотеки, ограничиваются лишь успокаивающими и абстрактными заявлениями о том, что добро победит зло.
Будучи историком, для меня становится все более очевидным, что двухвековое русское господство в Грузии коснулось грузинской церкви так же, как и других институтов нашего общества. Многие из ее иерархов, очевидно, мечтают иметь в Грузии ту же модель взаимоотношения с властью, которая существует в России. Говоря иными словами, в обмен за поддержку и, таким образом, легитимацию авторитарного режима, государство предоставляет церкви монопольное положение, по сравнению с другими вероисповеданиями, существующими в стране. Рассуждая в категориях исторических сравнений, упомянутые лица являются носителями менталитета, сформировавшегося в нашей церкви в то время, когда после аннексии Грузии в 1801 г. Российской империей, она была низведена до уровня грузинского экзархата, а по сути дела придатка русской церкви, существующей таковой вплоть до 1917 г.
В современной России, подобная подобострастная позиция русской церкви, компрометируя этот институт в целом, вызывает все больший справедливый протест русского общества. В случае продолжения подобной тенденции в Грузии, то же самое, со всей вероятностью, ожидает и грузинскую церковь.
В цивилизованном мире, духовный статус того или иного иерарха не является своего рода препятствием, мешающим обществу обсуждать и давать оценку его поступкам. В этом случае, свое слово должна сказать грузинская интеллигенция. Разумеется, я имею в виду не ее советизированную часть, представители которой, по своей старой традиции, превратились в вульгарных прихлебателей новой власти. Следует, наконец, понять, что никто не сделает за нас наше дело, каким бы неблагодарным и непопулярным не казалось оно нам сейчас.
Источник: kavkasia.net
12.02.13.