Спустя 10 месяцев после тбилисских событий волнения охватили еще одну советскую республику, Таджикистан. Происшедшее в Душанбе 11-14 февраля 1990 года во многом похоже на события в Тбилиси. После введения Псковской десантной дивизии и спецподразделений КГБ было убито 25 человек и 565 ранено. Даже действующие лица были те же – министр обороны СССР Дмитрий Язов, председатель КГБ СССР Владимир Крючков, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Борис Пуго, президент СССР Михаил Горбачев. Через два года началась гражданская война, унесшая жизни 150 тысяч человек, более миллиона стали беженцами.

События в Тбилиси стали одной из причин развала советской империи. О случившемся в Таджикистане говорят только как об одном из фактов в истории СССР. На мой взгляд, незаслуженно.

«Дни ущербной луны», 1990

В спокойном Таджикистане ничего не предвещало – ни волнений, ни столкновений, но внутри таджикского общества уже несколько лет, с середины 80-х годов обсуждались идеи создания альтернативных КПСС партий, интеллигенция писала и даже публиковала статьи о национальном возрождении, о восстановлении письменности, которую большевики уничтожили в 1929 году, заменив арабскую графику кириллицей. В 1989 году нам, нескольким единомышленникам удалось создать Фонд культуры Таджикистана, первую организацию, которая стала изучать проблемы культуры после 68 лет правления большевиков. После создания союзных республик и вольной сталинской нарезки границ, таджики лишились двух культурных центров – Бухары и Самарканда.

12 февраля 1990 года я был в Фонде, когда пришли друзья и сказали, что у здания ЦК Компартии Таджикистана собираются люди. Центральная улица Ленина уже была парализована, на площади у здания стояло несколько сот  человек.  Люди собирались с требованием к руководству  республики заняться социальной политикой и снизить уровень безработицы. Никаких политических лозунгов не было, люди ждали, когда выйдет первый секретарь Каххор Махкамов или кто-нибудь из руководства.

Посреди площади стояли троллейбусы, и когда раздались выстрелы я успел забежать за один из них. Люди кричали, разбегаясь в стороны, расталкивая друг друга. На асфальте валялась обувь, шапки, тюбетейки, зонты. Спустя несколько месяцев Ёрмамад Аралев и Валентин Максименков показали свой фильм «Дни ущербной луны», в котором есть уникальные кадры. Как оказалось, те услышанные выстрелы были направлены не в собравшихся людей, а по окнам рядом расположенных рядом зданий. Погибли ленинградский оператор Никита Матросов и сотрудница министерства сельского хозяйства Светлана Набиуллина. В фильме смоделирована траектория пули, влетевшей в окно, за которым стоял Матросов. Она была выпущена стрелком, находящимся на крыше здания ЦК. Именно там находилось спецподразделение КГБ.

В  те дни об участии спецподразделений никто из собравшихся не знал, но слышали версию ЦК и КГБ — митингующие требуют выслать приехавших после январских событий в Баку армян. В городе началась паника, особенно после того, как стало известно о первых погибших этнических русских, расстрелянных спецназом КГБ. Слухи о том, что власти хотят предоставить беженцам-армянам квартиры распространялись распространялись спецслужбами и будоражили людей, ждавших очередь на жилье.  Беженцев срочно отправили самолетом в Ереван, одновременно прибыли войска — 5000 военнослужащих Министерства обороны СССР и МВД СССР,  с приказом открывать огонь на поражение, был введен комендантский час.

Одновременно в городе начались погромы. Я был свидетелем странной схемы, по которой грабились магазины в центре города – выборочно и по принадлежности к разным криминальным группировкам. В один из дней говорил и с двумя известными рэкетирами, чьи группировки и грабили магазины, которыми владели конкурентами. Через два года оба – Якуб Салимов и Гаффор Мирзоев надели форму и стали — один министром внутренних дел, второй командующим президентской гвардией. Спустя несколько лет оба оказались в тюрьме – так пророссийским властям Таджикистана было легче контролировать людей, обладающих конфиденциальной информацией.

Город замер – в течении недели не работали предприятия и школы, не выходили газеты, многие магазины были закрыты. Панику усиливали слухи среди русскоязычного население, которое по призыву Каххора Махкамова начало создавать отряды самообороны. Спустя годы мне стыдно читать статьи людей, которые пишут о том, как «резали русских», «насиловали русских девочек». Русские, бежавшие из Таджикистана в те дни, до сих пор пытается разжалобить российские власти сказками об антирусском восстании.

В те дни КГБ необходимо было оправдать ситуация и взять под контроль тех, кто приходил на митинги. Против  создателей  «комитета 17-ти», представителей интеллигенции и депутатов парламента, которые предлагали себя в качестве переговорщиков с властью, были возбуждены уголовные дела.

В одном из своих интервью Михаил Горбачев сказал, что стрельба по демонстрантам  у здания ЦК в Душанбе не могла быть стихийной, необходим был приказ высокопоставленного чиновника. По словам Солехджона Джураева, занимавшегося официальным расследованием событий, это мог быть только председатель КГБ СССР Крючков и его таджикский коллега Петкель.  Именно по приказу Крючкова в Душанбе было отправлено 790 бойцов группы «Альфа» и «З», которыми командовали генералы Галаватов и Воротников.

«Я точно могу сказать: массовые беспорядки тогда в феврале 1990 года были организованы внешними силами и спецслужбами. Они распространяли слухи вокруг «армянского» вопроса, сложность общественно-политической обстановки и социальные проблемы республики, умело использовали недовольных людей, реакционную часть духовенства, а также преступные элементы», — рассказывал Джураев.

Спустя 23 года я прочел много разных версий о случившемся, большинство из них имеют выгодную для советского руководства оценку. Однако цепочка событий – Сухуми, Тбилиси, Баку, а раньше — события в Оше и Фергане преследовали определенную цель – сохранить  Советский  Союз во что бы то ни стало.

У каждого из событий был свой повод. В Фергане, в Оше, а Баку и Сухуми использовали межнациональные противоречия, в Тбилиси и Душанбе – политическое и социальное напряжение. И если в Грузии уже были традиции политической культуры, то в Таджикистане только зарождался интерес. В  1989 году в Таджикистане была создана Демократическая партия, академическая интеллигенция объединилась в народное движение «Растохез» (Возрождение), в подполье давно действовала Исламская партия.В Таджикистане период перестройки люди восприняли буквально, как возможность открыто говорить о возрождении Таджикистана, культуры и языка, нелегально в Вильнюсе печаталась газета «Растохез», которую распространяли подпольно, опасаясь преследования КГБ.

За годы советской власти Таджикистан пережил все «прелести» большевизма – гражданскую войну, которую в СССР называли войной с басмачами, коллективизацию, уничтожение письменности, репрессии, тотальную борьбу с религией. Одна из беднейших советских республик перенесла советизацию с огромными потерями – еще 20-х года, в годы интервенции Красной армии, по свидетельству историков, в Афганистан было выдавлено сотни тысяч  человек, не принявших советскую власть. Там же в Афганистане находился изгнанный эмир Бухары — Сейид Мир Мухаммед Алим-хан. Я встречал в Афганистане потомков тех беженцев, которые до сих пор сохраняют любовь к родной земле.

Во многом настроение таджикской интеллигенции к советской власти резко обострилось в период оккупации Афганистана советскими войсками (1979-1989), когда десятки тысяч таджиков были направлены переводчиками. Многие мои друзья вернулись поседевшими и замкнутыми – они увидели «советский интернационализм»  своими глазами.

Но в 1990 году была еще не революция, ее никто не готовил и не координировал. Цель КГБ на короткое время была достигнута: формирующаяся оппозиция была дискредитирована, из Таджикистана уехали несколько сот тысяч русскоязычных жителей, перепуганных слухами о том, что в феврале было выступление против русских. Исламскую угрозу КГБ еще не использовал, понимая абсурдность «исламского фундаментализма» в стране «развитого социализма». Важно было подавить лбую попытку обсуждать независимость Таджикистана.

Конец  Ленина, 1991

Путч в Москве в августе 1991 года Таджикистан пережил спокойно. Руководство республики поддержало путчистов, и первый президент,  Кахор Махкамов был вынужден уйти в отставку из-за обвинений в поддержке ГКЧП. 9 сентября 1991 года Таджикистан стал независимой страной.

Верховный Совет принял закон об общественных организациях, и в первые же недели были зарегистрированы 16 партий. В стране уже выходили 32 независимые газеты, уровню плюрализма могли позавидовать многие другие бывшие советские республики.

Таджикские коммунисты не захотели мириться с потерей власти, и назначенные на ноябрь президентские выборы могли превратиться в очередное шоу. Чтобы предотвратить советский реванш 21 сентября на площади Ленина у здания Верховного совета собралось несколько тысяч человек, сторонников трех ведущих оппозиционных партий. Они потребовали честных альтернативных выборов и встречи с председателем парламента, который тогда исполнял обязанности президента.

Диалог не состоялся и демонстранты свалили 19-метровый памятник Ленину. На следующий день у пустого постамента собрался митинг коммунистов, а через день на площадь опять вернулись оппозиционеры. Теперь они решили надолго остаться, разбили палаточный город. Ситуация обострялась. На стороне митингующих оказалась не только часть депутатов Верховного совета, но и мэр Душанбе. В Москве началась паника и в конце сентября по распоряжению Горбачева в Таджикистан была послана группа во главе с Анатолием Собчаком. В группе был академик Леонид Велихов, историк Александр Янов и помощник Собчака Владимир Путин. Они должны были уговорить конфликтующие стороны сесть за стол переговоров и начать подготовку к выборам.

Оппозиция назвала своего кандидата – известного кинорежиссера Давлата Худоназарова, коммунисты – бывшего первого секретаря ЦК Рахмона Набиева, который и «выиграл», несмотря на предъявленные обвинения в фальсификации. После выборов я провожал Давлата в Москву и в аэропорту увидел группу нетрезвых и довольных российских генералов с коробками подарков. На время Кремль успокоился. Но только на полгода.

Гражданская война, 1992

26 марта 1992 года начался новый митинг, побивший все рекорды массовых выступлений – 46 суток, и днем и ночью, в центре Душанбе тысячи людей требовали отставки нового президента и демократических реформ. Рахмон Набиев – представитель старой коммунистической номенклатуры, пытался сохранить советскую систему в независимом уже Таджикистане, опираясь не только на старых соратников, но и на российский генералитет.

У российского Генерального штаба были свои виды на Таджикистан, который граничит с Афганистаном, и мало кто не знал, что военные занимаются контрабандой наркотиков, оправдывая свое нахождение в далекой от России страны геополитическими интересами. Однажды вертолетчик российской армии Валерий Ким рассказал журналистам о том, как из Афганистана переправляется героин. И влиять на таджикского президента было просто – он был безвольным алкоголиком.

В отношениях Москвой и Душанбе была еще одна особенность: после распада СССР Таджикистан не получил ни одного патрона, когда другие новые независимые государства получили в наследство и вооружение, и флот.  В первые месяцы независимый Таджикистан не имел собственного министерства обороны, только так называемую национальную гвардию, примерно 500 человек.

Новый президент начал свою политическую жизнь с арестов. Был арестован мэр Душанбе, несколько оппозиционеров, была введена жесточайшая цензура на телевидении, было несколько попыток закрыть независимые газеты. Страна бурлила.

26 марта состоялась сессия парламента, на которой председатель оскорбил министра внутренних дел – за лояльность к оппозиции. Вечером на площадь перед парламентом  ста ли собираться люди. Потом они догадались, что инициатором конфликта был президент и перешли к его дворцу, к тому самому зданию, где произошли события в феврале 1990 года. И остались надолго, до 11 мая, пока не было создано коалиционное правительство.

46-дневный митинг стал своеобразным государством: внутри площади между палаток находились  медицинский пункт, редакция радиостанции, кухня и своя служба безопасности. Люди приезжали митинговать посменно – одни уезжали, другие занимали их места. Кажется, за весь период участие в митинге приняли более миллиона человек из разных районов. Утро начиналось с молитвы, затем выстраивалась очередь из желающих выступить. Говорили не только таджики, приходили все, кому было тревожно за страну – узбеки, русские, украинцы, грузины, корейцы.

Одновременно российская пропаганда ухватилась за возможность назвать митинг «шабашом исламистов», потому что одним из организаторов митинга была Партия исламского возрождения. Исламский фактор обыгрывался КГБ с середины 80-х годов, умело манипулируя общественным мнением, прежде всего в России. Теперь на экранах российского телевидения мелькали крестьяне в национальной одежде, которые по мнению пропагандистов должны быть восприниматься именно «исламистами».

5 мая 1992 года сотрудниками КГБ расстрелян автобус с людьми, направлявшимися на митинг. Через неделю митингующие попытались захватить здание КГБ и тоже были расстреляны. Наспех созданное коалиционное правительство уже не смогло взять под контроль ситуацию – население начало искать оружие. Россия была заинтересована в гражданской войне, и мне, журналисту довелось увидеть в августе 1992 года, как полковник Меркулов, командующий Кургантюбинским полком раздавал оружие обеим конфликтующим сторонам.

Гражданская война унесла жизни 150 тысяч человек, более миллиона стали беженцами. В разгар войны под давлением Москвы и Ташкента была проведена сессия парламента и новым главой Таджикистана стал директор самого бедного совхоза имени Ленина – Эмомали Рахмонов. Россия добилась своего – Таджикистан остался под влиянием Кремля, но за все эти годы так и не осуществила ни одного экономического проекта, сохранив при этом 201-ю дивизию.