Правда и вымысел генерала Ченчика

Начальник главного управления МВД РФ по Северо-Кавказскому федеральному округу генерал-лейтенант милиции Сергей Ченчик на конференции Общественного совета СКФО заявил, что в 1998 году глава МВД Степашин ошибся, назвав «ваххабитов из села Карамахи» «нормальными ребятами».Напомним, в сентябре 1998 Степашин посетил село, где был установлен шариат, и поддержал местных жителей, в частности, сказав: «все мирно будем вам помогать, я вам даю честное слово. С мирным населением никто воевать не будет».

По утверждению Ченчика, уже после отъезда Степашина, в 1999 году, карамахинцы расстреляли следственно-оперативную группу, прибывшую в село для задержания преступника. Ченчик оппонировал главному редактору «Кавказской политики» Максиму Шевченко, который поставил под сомнение целесообразность войсковой операции, проведённой в Карамахи в сентябре 1999 года.

Уроженец села Карамахи, заслуженный работник милиции Дагестана Наби Исаевич Ахадов отправил нам письмо, в котором опровергает слова Ченчика и рассказывает, как всё было на самом деле. Наби Исаевич – полковник МВД, работавший на руководящих должностях начальника отдела ГАИ МВД РД, начальника Экспертно-криминалистического управления МВД РД и других. Ныне Наби Исаевич –член Общественной палаты республики. Ему слово.

Полковник МВД Наби Ахадов. Фото: «Дагестанская правда»

На прошедшей 14 марта в Пятигорске V конференции Общественного совета СКФО «Проблемы взаимодействия институтов гражданского общества и органов государственной власти СКФО в области противодействия коррупции» начальник Главного Управления МВД РФ по СКФО С. М. Ченчик заявил, что при посещении в сентябре 1998 г. села Карамахи Сергей Степашин (на тот момент – Министр внутренних дел России), назвал местных «ваххабитов» нормальными ребятами. А последние после отъезда Степашина расстреляли следственно-оперативную группу (1 следователя и 6 ОМОНовцев), которая прибыла в село Карамахи для задержания преступника, совершившего убийство в Новосибирске.

Я сам уроженец села Карамахи, полковник милиции в отставке, в 1999-2009 гг. возглавлял Экспертно-криминалистическое управление МВД по РД, достаточно осведомлен о происходивших в те годы в республике и, тем более, в родном селе процессах и потому могу ответственно заявить, что вышеприведенные утверждения Ченчика не соответствуют действительности.

Догадываюсь, откуда Ченчик мог вычерпать эту ложную информацию. В 1999 году на разгром вторгшегося в Дагестан отряда Басаева были мобилизованы значительные силы Министерства обороны и Внутренних войск. После завершения боевых действий в Ботлихском районе у власти и силовиков появился соблазн одним махом решить и проблему Карамахи.

Для начала войсковой операции (с применением тяжелой техники и авиации) против салафитов, которые имели договоренность со Степашиным по мирному разрешению конфликта, и, к тому же, не поддержали вторжение Басаева в Дагестан, нужен был весомый повод, и он был поспешно придуман.

Перед началом операции по всем каналам была запушена информация о том, что «ваххабиты» расстреляли Карамахинское ПОМ (поселковое отделение милиции), насильственно удерживают заложников, строят бетонные укрепления (доты, дзоты). Одновременно республиканская власть начала открыто критиковать действия Степашина (тогда он уже был не у власти), обвиняя его в заигрывании с «ваххабитами».

На самом деле, в Карамахи до начала боевых действий не был убит ни один работник милиции, там не было и ни одного заложника. Работавшая после боевых действий в селе СОГ (следственно-оперативная группа), куда входили и мои подчиненные, не обнаружила также и бетонных сооружений.

Все громкие преступления в Карамахи произошли до визита Степашина. Летом 1996 г. в трёх километрах от села из лесного массива был обстрелян автомобиль главы администрации Карамахи Атаева. Он погиб на месте. Подозревались салафиты, были задержанные, однако преступление осталось не раскрытым.

В июне 1997 г. в ходе столкновения, происшедшего между сторонниками двух религиозных течений, был убит один из салафитов. Данное преступление вообще не было расследовано, даже пуля, по которой можно было идентифицировать оружие и установить его владельца, не была извлечена из тела убитого (некоторые считают, что салафиты начали вооружаться именно после этого инцидента).

В мае 1998 г. салафиты разоружили поселковое отделение милиции и уничтожили обнаруженные там списки ваххабитов и заведенные на них оперативные дела. В ходе переговоров оружие ПОМ было возвращено.

У дороги, ведущей в Карамахи был установлен щит, на котором было написано, что на данной территории действуют законы Шариата, а на фасаде здания сельской администрации рядом с табличкой: «Администрация с. Карамахи», появилась и вторая табличка: «Высший Шариатский суд Российской Федерации». Обе структуры располагались в одном здании и до поры до времени функционировали параллельно.

Во время выборов в парламент республики салафиты, обвинив власти района и республики в применении грязных технологий, подкупе избирателей и не допуске их представителя на выборы, сорвали проведение выборов в Кадарской зоне.

После всех этих событий и состоялась известная встреча со Степашиным. Стороны договорились, что сначала власти разоружат все этнические группировки, исключат из лексикона слово «ваххабизм», а после этого салафиты добровольно сдадут оружие и возвратятся в правовое поле, а власть предоставит им возможность участвовать в политической жизни и выступать в СМИ наравне с суфиями.

Республиканская власть всерьез обиделась, что переговоры прошли без ее участия. Негативно восприняли действия Степашина и сторонники традиционного ислама, но вслух свое мнение они начали озвучивать только после ухода Степашина с поста председателя Правительства РФ. Сгущали краски и силовики, приписывая салафитам не совершенные ими преступления. Все это привело к войсковой операции.

Операция, начавшаяся 29 августа 1999 года, продолжалась почти месяц. Сначала бомбили домовладения так называемых ваххабитов – таковыми считалось примерно 120. В конечном итоге частично или полностью было разрушено более 1600 домов (практически все село).

Приверженцы традиционного ислама (на тот период не менее 80%), активно помогавшие военным в начальной стадии операции, став свидетелями крушения своих домов и последовавших (во время зачистки) массового мародерства, поджогов уцелевших домов, прилюдных расстрелов нескольких плененных салафитов и других преступлений, стали резко осуждать действия силовиков. В мародерстве и поджогах селяне обвиняли исключительно сотрудников ОВД Дагестана. Эти преступления остались не расследованными.

После карамахинских событий салафиты повсеместно перешли на нелегальное положение, а наиболее радикальные – ушли в лес и начали мстить силовикам. До этого в лексиконе дагестанцев не было такого понятия, как «лесные».

Вышеперечисленные факты действительно имели место. А преступления, о котором говорил Ченчик, – расстрела следственно-оперативной группы – не было.

На мой взгляд, либо Ченчика подвел фактор испорченного телефона, превратившего реально случившийся факт – разоружение поселкового отделения милиции – сначала в «расстрел поселкового отделения милиции», а за тем в «расстрел следственно-оперативной группы». Либо он, полагаясь на неосведомленность Полпреда и участников Конференции, сделал свое заявление осознанно, чтобы насолить Максиму Шевченко, поставившему под сомнение целесообразность проведения войсковой операции в Карамахи.

Был бы Ченчик рядовым руководителем, можно было бы не обращать внимание на его высказывания, но он – высокопоставленное должностное лицо, которое подпитывает информацией, в том числе, политическое руководство СКФО и России.