«Как Алексей Навальный изменил российскую политическую жизнь» — таков подзаголовок статьи обозревателя Юлии Иоффе в The New Republic. Автор называет Навального «единственным реальным лидером, который появился в рядах оппозиции после краха СССР».
Коснувшись приговора Навальному по делу «Кировлеса», Иоффе замечает: схема хищения, за которую он осужден, «столь замысловата, что может быть только вымыслом».
Автор замечает: признание Навального виновным и приговор к тюремному заключению были неизбежны. «Очевидно, Путин дал Бастрыкину карт-бланш на «завинчивание гаек» в отношении оппозиции», — считает Иоффе.
Навальный и его жена Юлия сознавали, что его ждет тюрьма. Юлия сопровождала мужа на судебных заседаниях и акциях протеста. Иоффе замечает: «В стране, не привыкшей видеть домашние очаги ее руководителей, фотографии молодой и красивой семьи Навальных оказывали весьма сильный эффект. Вскоре Юлия сделалась «альтернативной первой леди России» — так ее называли люди. Навальный, хоть ему и не нравились такие ярлыки, был их президентом».
Иоффе вспоминает, что на момент ее знакомства с Навальным в декабре 2010 года он был просто «блоггером, пишущим о коррупции». Иоффе собиралась написать о нем небольшую статью. «Но не прошло и пяти минут, как я поняла, что ем суши вместе с настоящим деятелем, молодым Ельциным или молодым Клинтоном, чье восхождение только-только начинается», — говорится в статье.
Иоффе описывает Навального: высокий, крепко сложенный, «красивый некой уютной русской красотой», остроумный и проницательный. «Он чрезвычайно, совершенно ненатужно харизматичен и умудряется убедить вас, что его хитрости и дар политических маневров приберегаются только для борьбы во имя добра», — замечает Иоффе. В то время аналитик Маша Липман заметила: если бы в России существовала открытая политическая конкуренция, Навальному была бы гарантирована блестящая карьера.
Но главную силу Навального автор видит в другом: в отличие от остальных оппозиционеров Навальный понял, что главная проблема страны — не Путин, а постсоветская культура алчности, страха и цинизма. Навальный тщательно дистанцировался от либералов-западников. «Они просто были причастны к культу личности Путина наоборот, ведь вера, что за все плохое в твоей стране несет ответственность один-единственный человек, — это тоже культ», — пишет об этих людях Иоффе.
В то же самое время Навальный уверял, что россияне ничем не хуже народов, которые победили коррупцию. «Хотя эта склонность иногда заводила его в темные дебри русского национализма, он взрывался, если слышал утверждения, будто русские генетически или культурно предрасположены к коррупции и авторитаризму», — говорится в статье. «Мы тоже можем построить демократию в европейском стиле», — сказал когда-то Навальный в беседе с Иоффе.
Автор отмечает: Навальный не питал иллюзий. Он не организовывал мелких акций протеста, а «тихо и методично трудился годами, чтобы создать фундамент массированных антикремлевских протестов 2011-2012 годов» (формулировка Иоффе). Он работал над проектами, вовлекающими молодежь в повседневную жизнь муниципальных районов, детально описывал в своем блоге схемы хищений, выкладывал документы, которые подтверждают его обвинения. Даже теперь люди продолжают жертвовать деньги на антикоррупционный фонд Навального. «Это позволило ему не полагаться на «политически отравленные» средства из Америки и с Запада и быть самодостаточным в локальном контексте», — поясняет Иоффе.
В своем блоге Навальный сделал одну простую вещь — привлек чиновников и госкомпании к ответственности, между тем как гражданское общество не могло и не хотело это сделать. Российское общество было атомизировано и усыплено нефтяным бумом и путинским курсом, но Навальный вселил в россиян ощущение, что они отвечают за происходящее в стране и способны что-то изменить. Это большой шаг в России, где более 80% населения чувствуют себя абсолютно бессильными. «И тем самым Навальный начал постепенно разрушать устоявшееся в России мнение, что «политика» — грязное, бесполезное слово», — пишет автор.
В итоге, в конце 2011 года, труды и концепция Навального вывели десятки тысяч человек на улицы Москвы.
Навальный показал россиянам, живущим в огромном страхе, как перестать бояться, замечает Иоффе. Он демонстрирует: можно жить счастливо и деятельно, отбросив чрезмерную осторожность. «Он атаковал в лоб самых страшных людей российской системы — типа Бастрыкина, причем проделывал это с язвительным чувством юмора, благодаря которому его блог не только вселяет негодование, но и развлекает», — говорится в статье.
Иоффе замечает, что это отражение не только личности Навального, но и его политической стратегии. «Страшно воевать в одиночку с ветряными мельницами, но если хочешь привлечь к атаке других, надо убедить их, что мельницы только кажутся страшными».
Иоффе замечает, что Россия, как и предрекал Навальный, изменилась. «Хотя так называемая «снежная революция» развалилась под давлением путинской машины, а также из-за своей дезорганизованности и расплывчатости», — добавляет она. Тысячи человек бесстрашно вышли протестовать против приговора Навальному.
Федеральные телеканалы впервые показали Навального, когда он был отдан под суд. По мнению автора, власти хотят, чтобы Навальный ассоциировался с преступлениями. Однако, судя по соцопросам, россияне понимают, что обвинения сфабрикованы.
«Сознавая это, Навальный превратил свое последнее слово в суде в предвыборную речь», — пишет автор. Он заявил, что не сбежит за границу, так как хочет помочь гражданам своей страны.