Накануне вынесения приговора Алексею Навальному Владимир Путин оказался перед непростым выбором: посадить харизматичного и опасного лидера оппозиции в тюрьму, сделав из него русского Нельсона Манделу, или отпустить его на свободу, превратив его во Владимира Ильича Ленина, говорится в статье Шона Уокера в Foreign Policy. В итоге, из-за странной и неуклюжей отмены решения, Кремль сделал и то, и другое.
Разумеется, сравнения с данными историческими деятелями — большое преувеличение, признает автор, однако именно такие параллели проводили российские интернет-пользователи.
Журналист напоминает, что Алексей Навальный получил международную известность после уличных акций протеста, последовавших за фальсификациями на парламентских выборах 2011 года. При этом, в отличие от других лидеров оппозиции, Навального не презирают в народе. Он пылкий оратор, и проскальзывающая порой в его выступлениях агрессивность наводит на мысль о том, что у него очень много общего с его заклятым врагом — Владимиром Путиным.
Времена, когда Кремль славился тонкими манипуляциями оппозиционными силами, давно прошли. Путин и сторонники жесткой линии из Следственного комитета мстительно упекли Навального за решетку, разозлив его сторонников, а затем пошли на попятный, проявив слабость и нерешительность, констатирует корреспондент. Они сделали Навального мучеником, не убрав его со своей дороги.
«Я четко понимаю, что если бы не вы, то ни я, ни Офицеров не стояли бы на этом месте в ближайшие 5 лет», — обратился Навальный к своим сторонникам, встречавшим его на московском вокзале.
Однако Кремль работает по-другому, не соглашается с ним Уокер, и многие склоняются к мысли, что подлинная причина резкой перемены в деле Навального — соперничество между Бастрыкиным и мэром Москвы Сергеем Собяниным, который должен побороться с Навальным за пост мэра столицы.
«Собянин никакой не либерал, — подчеркивает журналист, — но под его руководством произошла определенная «хипстеризация» Москвы: молодой «креативный класс» — движущая сила протестного движения — получил велодорожки, облагороженные парки и просто более высокий уровень жизни». Многие из этих молодых людей проголосуют за Навального, но в его победу верится с трудом, говорится в статье. Несмотря на то, что у оппозиционера есть еще почти 2 месяца, чтобы завоевать симпатии избирателей, будет удивительно, если ему удастся набрать больше 20% голосов.
Информированный источник сообщил газете «Ведомости», что действующий градоначальник лично попросил Владимира Путина выпустить Навального из-под стражи. Пресс-секретарь президента страны Дмитрий Песков в своей обычной манере удивленно вскинул брови, когда его попросили прокомментировать данные слухи. «Утверждать такое — это значит не знать, как устроена у нас судебная власть», — заявил Песков. Однако именно знание того, как устроена судебная власть в России, заставляет подозревать, что в деле не обошлось без вмешательства Путина или очень высокопоставленных чиновников, считает журналист.
«Сам Путин ни разу не произнес фамилию «Навальный» на публике, однако, если его помощники снабжают его достоверной информацией (что само по себе хороший вопрос), оппозиционный лидер должен вызывать у него беспокойство», — пишет Уокер.
По мнению автора, Кремль вновь оказался в безвыигрышной ситуации. Если Навального оставить в покое, он проявит себя на московских выборах и утвердится в роли вожака оппозиции. Если упрятать его обратно за решетку, это может вызвать еще большее недовольство его сторонников. «Вполне возможно, что окончательное решение о том, как поступить с назойливым блогером, еще не принято», — предполагает журналист.
Развивая сравнение с Лениным, автор обращает внимание на то, что когда в апреле 1917 года тот прибыл на Финляндский вокзал Петрограда, он тоже был маргинальной фигурой с небольшим числом сторонников. При том, что между двумя политиками больше расхождений, нежели сходств, харизма Навального, его убежденность и безжалостная критика действующего режима заставляют вспомнить о вожде мировой революции. «В среднесрочной, если не в краткосрочной, перспективе Путин должен быть очень обеспокоен», — подводит итог Уокер.