В ходе конфликта 2008 года между Россией и Грузией бойцы кибернетического фронта нацеливали свои компьютерные атаки на маленькую Грузию, что вызвало перебои в работе вебсайтов финансовых учреждений и правительства. Учитывая нашу зависимость от компьютеров и интернета, это можно считать предзнаменованием весьма опасной и грозной войны.
Министерство обороны пришло к выводу, что разрушительную кибератаку со стороны иностранной державы можно обоснованно считать военной акцией. А это требует нанесения удара возмездия с применением традиционных военных сил и средств. Такое решение назрело уже давно.
Мы обычно ассоциируем термин «военные действия» с прямыми и непосредственными действиями на поле боя. Но это понятие давно уже охватывает акции, не относящиеся к столкновениям армий и флотов. Военно-морская блокада, например, относится к военным действиям, а кибератака может иметь аналогичные последствия, приводя к критическим нарушениям в функционировании жизненно важных служб.
Далее, существует риск проведения успешного кибернападения на военных, что может иметь катастрофические последствия.
Когда-то вооруженные силы создавались и наращивались на базе «платформ», какими являлись корабли, группы боевой техники и самолетов. Сейчас они во все большей мере полагаются на связанные между собой компьютеры, при помощи которых осуществляется взаимодействие и управление рассредоточенными кораблями, самолетами, спутниками и наземными войсками. Технологии управления оружием и войсками стали самым высокодоходным делом.
Но Пентагон только сейчас предпринял первые шаги по разработке доктрины для борьбы с такими угрозами. И пока далеко не ясно, как можно будет установить источник нападения, учитывая тот факт, что нападающий зачастую скрыт под покровом компьютерной тайны. Происхождение компьютерного червя Stuxnet, осуществившего диверсию против иранской ядерной программы, остается неясным по сей день.
Стратеги из Пентагона говорят, что при нанесении ответного военного удара они, скорее всего, будут руководствоваться понятиями равноценности. Если кибератака приводит к существенным повреждениям и дезорганизации, а также к гибели людей, то ответ может последовать «с применением силы» — и ответ этот должен быть равноценным.
Проблема кибербезопасности с новой силой вышла на передний план на прошлой неделе, когда компания Google заявила, что хакеры из северо-восточного китайского города Цзинань взломали сотни почтовых ящиков, в том числе, принадлежащих китайским активистам и правительственным чиновникам из Вашингтона.
Кроме того, представитель китайской армии недавно признался в существовании в НОАК специального воинского подразделения, специализирующегося на киберпространстве.
Разрабатывая свою стратегию, Пентагон совершенно правильно консультируется с союзниками в попытке разработать хорошо скоординированные ответы на любое нападение.
Три года назад была взломана одна из компьютерных систем американской армии. Это стало сигналом тревоги, но отреагировал на него Вашингтон с большим запозданием.
Поэтому объявление о том, что кибератаку можно рассматривать в качестве военной акции, заслуживающей ответа с применением силы, является необходимой мерой, а также напоминанием о том, что одним из первых шагов в надежной и заслуживающей доверия национальной оборонной политике должно стать сдерживание.
(«Kansas City Star«, США)
06.06.11.