Дуне алхха бозбуъчало дIалаьцад,
ХIамай маIан набаро дIакхаьлад.
Сомадаккха Дала денна дешаца —
Декарьгда маIан наьха ийлашца.*
Й. Эйхендорф (Перевод Н. Лич)
Творцы слова усиливают накал своих мыслей и образов, проводя параллели с объектами и явлениями природы. И. Кодзоев тоже шествует этой творческой стезей, привлекая природу в свидетели, обрушившейся на Кавказ Русской напасти.
Синь небосклона – художнику холст.
По своду, наотмашь, он кистью проводит.
Краска — красна, но и кровь – багрянец.**
Рану народа в небе возжёг живописец.
Алые капли упали на черную землю.
Черные пятна остались на белом снегу.
Люди жаждут в черную ночь провалиться,
Дабы уснуть и от горечи жизни забыться.
(Этюд, стр. 9, перевод Нийсон Лич)***
Ночь поднесла бы чашу исцеленья, но у народов Кавказа нет права обрести облегченье в забвении сна. Во тьме ночи и в свете дня остервенело рыскают по чужим дворам русские «эскадроны смерти» вслед за кавказскими псами империи тропой паскудства, проторенной доносчиками. Их цель и «святой» долг: лишить родителей сына, осиротить детей, отнять у братьев брата, затерзать сердца сестер и жен…
О чем вещает поэт? Где небеса — раскаленная жаровня? где земля, очерненная кровью?!.. Загляни в сердца родителей, вздернутые на дыбу Русской жестокости. Не взором и слухом — раскрой души глаза и уши. Пока душа их — во плоти, сердцам гореть в огне терзаний. Веками землю нашу очерняет кровью алчность и лютость русских «эскадронов смерти» и кавказских отщепенцев.
Сын И. Кодзоева – Изновр, пал от их рук… Сын, нашего с Иссой друга, Газдиева Мухаммеда Японцовича – Ибрагим, похищен и пропал шесть лет назад. Их голоса и смех умолкли, следы их псы войны навечно стерли.
На все, что связано с детьми – заслона твердь с колюче-жестким словом «Нет!» На смену рассветам — закаты, дням — ночи, а сыновьям уж не прийти, чтобы уйти и… возвратиться снова. Недели и месяцы, сезоны и годы — без них, но с ними — в воспоминаньях, сновиденьях.
Что с матерью, чей сын опередил ее в кончине?!.. В скорбь душа завернута… А мать, что не смогла дитя свое, оплакав, схоронить?!.. Сердце солью слез залито…
Кодзоева Рая, Газдиева Мадина, и тысячи-тысячи матерей Кавказа живут, зажав сердца в тисках огня и стужи, в глубинах глаз укрыв тоску, в улыбке затаив кручину и душу облачив во мглу. В скорбящих душах несмолкает поминальный стон.
Из наших душ – нервов клубок распустившие,
Нашей плотью — плоть нарастившие,
Нашей кровью – нити вен напитавшие,
Ритмом наших сердец – сердца зазвучавшие,
В чреве нашем — созревшие,
К нашей груди — прильнувшие,
На наших руках — лежавшие,
В наших объятьях — дремавшие,
Сегодня лежат усопшие —
В чреве Матери-Земли почившие!
(И. Кодзоев, Г1алг1ай, 2 : 486, перевод Н. Лич)
Так и шастает Смерть, от рук врага неся кончину! Смерти мельницу не мы запустили, и нам преграду ей не водрузить. Ей — посланнице Всевышнего, нам нечего противопоставить, кроме Веры и Терпения… Душу человека подстерегают западни Смерти: болезнь и стихия, несчастный случай и потасовка, война и бремя возраста. Однако она не столь ужасна, коль есть тело усопшего, чтобы проводить его к Господу с заупокойной молитвой и садакой. Временами есть место и мести.
Однако тяжко сносить погибель близких и просто соотечественников от рук нечестивых Богоотступников, захвативших твою Родину, присосавшихся к благам твой земли, загнав тебя в стойло своей власти. Они неустанно преследуют неправых и правых похищениями и пытками, кошмаром концлагерей и ужасом внесудебных казней. Потому Кавказ и молит Всевышнего о возмездии…
14 — 21 августа 2013
Нийсон Лич
Примечания
От автора: оригинал статьи «1аламо Даьле тешалду…» опубликован 22. 02. 2013 г.
http://www.chechenews.com/world—news/politics/11158-1.html
* Русский текст четверостишия немецкого поэта 19 века Йозефа фон Эйхендорфа:
Мир всего лишь заколдован,
В каждой вещи спит струна.
Разбуди волшебным словом –
Будет музыка слышна.
** Багрянец — багряный, густо-красный цвет
*** И. Кодзоев «Ц1ие тетрадь» (Красная тетрадь), Назрань, из-во ООО «Пилигрим», 2012
Отдел писем
Chechenews.com
22.08.13.