Адам Осмаев: «Мне сказали, что в покушении на Кадырова признаваться не надо, а надо признаться в покушении на Путина»

Очередное заседание по делу главного обвиняемого в подготовке «теракта» против Путина — Адама Осмаева проходит в небольшом зале Приморского районного суда Одессы. Сам подсудимый почти весь процесс пишет, заполняя крупными неровными буквами лист за листом. После окончания заседания он передает исписанные листы через прутья решетки адвокату. Это – первое интервью главного террориста Украины и России, которое смогли получить журналисты.

(От редакции: интервью Адама Осмаева не содержит громких заявлений или разоблачений. О некоторых вещах он уже заявлял во время судебных заседаний или посредством заявлений для СМИ, которые передавала его гражданская жена Амина Окуева или адвокат Ольга Черток. Некоторые ответы А. Осмаева вызывают только новые вопросы, но задать их или уточнить ответ в силу понятных обстоятельств нет возможности. Интервью представлено в том виде, в котором оно готовилось – вопросы журналиста и ответы на них Адама Осмаева).

Адам Осмаев (АО): Нет, не признаю!

АО: Я давал пояснения в судебном заседании на этот счет. Паспорт я получил в органах паспортной службы России. Я написал соответствующее заявление на выдачу паспорта. При этом я сдал паспорт на имя Осмаева. Получив паспорт, я приехал с ним в Украину.

АО: На оба вопроса ответ: нет, не общался.

АО: Когда я пришел в квартиру 4 января, то ребята варили что-то на газовой горелке. Я почувствовал неприятный запах, похожий на газ, и спросил, что у вас тут пахнет? Надо было проветрить, поэтому я повернулся к окну, чтобы его открыть. В этот момент произошел взрыв. Я до сих пор считаю, что взорвался газ.

АО: Я пытался из пожара вытащить Мадаева, при этом у меня обгорели руки. Кроме того, во время взрыва у меня обгорела спина. Я в шоковом состоянии вышел со двора дома, искал медицинскую помощь. Далее первое время вообще плохо помню, а позже я, конечно, хотел обратиться в соответствующие органы, но только с адвокатом. Потому что в Украине, как и в России, можно легко из свидетеля стать подозреваемым, особенно чеченцу. А Одессу я не покидал, потому что не считал себя виноватым, более того, здесь у меня жена, близкие.

АО: Меня задерживали люди в масках. Как я узнал позже – отряд СБУ «Альфа». Потом меня доставили в изолятор временного содержания, где какие-то люди в штатском, которые представились сотрудниками УБОПа, начали мне одевать кулек на голову, хотя я и так был жестоко избит «Альфой». При этом требовали, чтобы я сперва признался, что я готовил бомбу с целью убить Рамзана Кадырова. Когда я стал отказываться, мне сказали, что моего отца и его гражданскую жену, которых задержали вместе со мной, тут же отправят в тюрьму за, якобы, пособничество террористу.

Мой отец перенес операцию на сердце из-за инфаркта, у него сахарный диабет, поэтому я сказал, что подпишу все, что они хотят, только чтобы они не трогали моих близких. Они еще что-то решали, с кем-то советовались, а потом мне сказали, что в покушении на Кадырова признаваться не надо, а надо признаться в покушении на Путина.

Когда я согласился, мне вызвали врача, который прямо в кабинете, где меня допрашивали, сделал мне укол. Укол снял боль, и после него я находился в состоянии, похожем на эйфорию, не мог адекватно реагировать на происходящее. Именно в таком состоянии меня неоднократно снимали на камеру, перед этим дав инструкции, что говорить. Как «Первый канал» смог получить эти записи, я не знаю.

АО: Меня перевели в СИЗО через несколько дней после задержания. Меня вызывали сотрудники СБУ, бывало, что допрашивали сотрудники ФСБ России. В основном, мне давали понять, что моя судьба и судьба моих близких зависит от моих показаний.

АО: Если моя жалоба в Европейский суд по правам человека не будет удовлетворена, то меня тут же выдадут в Россию, где я, скорее всего, даже не доеду до тюрьмы. Хотя, учитывая изощренность пыток в РФ к чеченцам – это еще не самый худший вариант для меня. Но на все воля Всевышнего.

АО: Это все пропаганда, рассчитанная на то, чтобы сформировать в отношении меня определенное общественное мнение. Издавна, создавая образ «плохих ребят» в России и в бывшем СССР таким образом отвлекают внимание от насущных проблем в обществе, отводят гнев людей от себя и т.д.

АО: После получения от меня показаний и видеозаписи, моего отца отпустили и настоятельно рекомендовали покинуть Украину в течение 24 часов. Сейчас он в Грузии, но приехать в суд, чтобы дать показания, он не может. Он опасается за свою жизнь, тем более, что я отказался от показаний, которые давал во время следствия.

АО: Я не знаю, но слышал подобное от сотрудников СБУ.