За 20 лет, прошедших со дня штурма Белого дома, об этом событии немало сказано и написано. Однако у данного исторического факта почти не находится открытых сторонников, даже последователи экс-президента Б.Ельцина не впишут его в свой безоговорочный актив. На самом же деле страна стояла тогда перед лицом мятежа, устроенного коммунистами, стремившимися всеми силами удержать власть.
Только время административно-командной системы ушло, а народ на референдуме однозначно поддержал курс на демократические преобразования. Силы нарождающейся демократии смогли постоять не только за себя, но и за народ, оказавший им доверие. И тем самым новая власть доказала свою жизнеспособность.
Тем более, команда реформаторов во главе с Борисом Ельциным получила страну, в которой экономика и народное хозяйство были разрушены после семидесяти лет пребывания у власти коммунистического режима. Чтобы лучше понять происшедшее, давайте обратимся к свидетелям и участникам событий октября 1993 года.
Преподаватель истории Т.С. в те годы жила в Москве. Ее рассказ начинается с предыстории штурма Белого дома:
— Жизнь в Советском Союзе и в России была настолько плоха, что президент Ельцин провозгласил курс на реформы, которые породили оппозицию в Верховном Совете народных депутатов. Его спикер Р.Хасбулатов так умело переворачивал сознание народных депутатов, что их большинство на пятом съезде проголосовало за курс реформ Бориса Николаевича, а на седьмом — против. Возник конфликт между исполнительной и законодательной ветвями власти.
Все попытки Б.Ельцина на седьмом съезде Верховного Совета найти компромисс с парламентом не имели успеха. Сохранение власти Советов стало главным препятствием для развития демократических реформ, проводимых правительством. Б.Ельцин в сентябре 1993 года издал указ о роспуске парламента и назначил новые выборы на 12 декабря 1993 года. В ответ на это решение красное старорежимное большинство «народных» депутатов на внеочередном, восьмом, съезде расценило действия Б. Ельцина как государственный переворот.
Было принято решение отстранить всенародно избранного президента от власти. Здесь же состоялся антиконституционный акт приведения к присяге нового президента, «народного» депутата из кругов реакционной военщины генерала Руцкого. В стране возникло двоевластие, и суверенная демократия вынуждена была защищать себя.
— Руцкой, Макашов, Алкснис и другие лидеры Верховного Совета, — продолжает Т.С. : — спланировали поход на Кремль, по дороге захватили и разгромили Московскую мэрию, устроили там пожар, и пролилась первая кровь. Эти же «товарищи» возглавили 3 октября 1993 года поход на телецентр в Останкино.
Вечером по телевизору выступил Е.Гайдар и рассказал о начале штурма и осады коммунистами телецентра. Вещание велось из запасной студии. Тогда мы с мужем и сыном решили посмотреть, что же там происходит на самом деле. Оказалось, что коммунисты бросили первыми на штурм Останкино мальчиков с бутылками горючей смеси. Своими глазами мы видели, как от здания телецентра несли раненых к машинам «скорой помощи», были слышны автоматные очереди, над нашими головами засвистели трассирующие пули. Все упали на землю…
От телецентра к центру Москвы шла колонна «бэтээров». Мы решили вернуться домой, потому что БТРы не будут разбираться, где простые люди, где штурмовики и сметут все на своем пути. По телевидению прозвучал призыв ко всем демократическим силам собраться у здания Моссовета. Сердцем мы были с Борисом Николаевичем и решили туда поехать. Сегодня некоторые утверждают, что в толпе у Моссовета было много пьяных. За несколько часов пребывания там мы ничего подобного не увидели – это были абсолютно нормальные люди.
Из подручных материалов народ строил баррикады, потому что все опасались, что Руцкой введет в город Таманскую дивизию. Ночью, когда мы спускались к Белому дому, на наших глазах снайпером был убит парень. Вокруг Белого дома все было спокойно, с двух сторон небольшие группы сторонников осажденного парламента поддержи- вали костры, а здание было погружено во тьму. Рядом в проулке стояли крытые брезентом грузовики с солдатами, а майор отдавал какие-то приказы. В кустах я увидела лежащую плащ-палатку… Стало понятно, что Белый дом не собирается сдаваться без боя.
Утром 4 октября телекомпания «Си-Эн-Эн» уже транслировала события, происходящие у стен осажденного Белого дома. Ельцин послал парламентеров в здание Белого дома с предложением сдаться, но осажденные коммунисты отказались от переговоров. Мы были в шоке от увиденного на телеэкране, когда танки обстреливали Белый дом, – рассказывает Т.С. : — и, наконец, из здания парламента первыми вышли Руцкой, Хасбулатов, Макашов и другие руководители парламента. Мы открыли рты от удивления, что боевые генералы и офицеры которые по всем законам чести и воинской присяги должны были спасать и выводить тех, кто идет за ними или застрелиться. Видимо, этим перевёртышам не раз приходилось предавать соратников и продавать Родину».
Если непредвзято смотреть на ситуацию, то необходимо изучить точку зрения наших оппонентов и заглянуть за баррикады. Один из защитников Белого дома А. Н. с высоты прошедших 20 лет размышляет:
— Почему ситуация октября 1993 года привела нас к таким плачевным результатам? Наш Верховный Совет тогда пытался запустить созидательные механизмы, несмотря на свое коммунистическое нутро. Парламент того созыва был рыхлым по своей сути, то же самое можно сказать и о делегации от нашей области. Народные депутаты нередко срывали кворум, сбегали с заседаний, а их лидеры несли в себе элементы ущербности. Они не отошли еще от коммунистической наркоты и стали инвалидами коммунистической системы.
У сторонников Ельцина был один инструмент борьбы с нами — они устраивали вокруг нас информационную блокаду, перекрывая все каналы связи с народом, В областном совете у нас была сплоченная группа, и мы успешно прорывали эту блокаду. Пользуясь техническим перерывом на радиостанции «Радонеж», мы свободно, без цензуры доносили правду народу. Я держал связь с товарищами из Благовещенска, Брянска и других областей. Часть народных депутатов, не попавших в осажденный Белый дом, собиралась на Красной Пресне. Тогда у нас и сложилось боевое содружество с ними. Народный депутат Г. В. передавала мне по телефону всю информацию о происходящем в Москве, а я распространял ее по всей России.
Мы призывали осажденных народных депутатов не поддаваться малодушию. А они что? Струсили? Надо же, удобств их лишили. Поспали на газетах три дня, бутербродами питались, а на большее их не хватило. Мы все помогали им чем могли, вдохновляли, давали деньги и людей, которые потом с автоматами около Макашова стояли. Как выяснилось позже, бесследно пропало около 500 наших соратников. Они исчезли при защите Белого дома. А Зюганов как себя повел, когда к нему обратились за помощью?!
У него же были структуры. Он сказал:«- Мне надо спасать партию». И дезертировал с фронта. По сути дела это были дезертирство и трусость, самая настоящая трусость! И в этой свалке коммунисты перестали играть решающую роль, поэтому не стоит говорить о каком-то коммунистическом реванше. Они все плохо кончили… А поход на Останкино? Это провокация, которую организовали Руцкой с Макашовым. Вот какой генералитет мы имели! А мы то в ходе этих боесталкновений вынуждены были учиться»…
Естественной и адекватной реакцией Ельцына было введение моратория на деятельность коммунистической партии. Другое дело, что единственной ошибкой в этой ситуации был не сам штурм Белого Дома, а отмена введенного им же моратория. Штурм парламента был в первую очередь спровоцирован недобитыми ГКЧепистами, засевшими в Белом Доме.
Лидеры парламента снова и снова вовлекали людей в свою кровавую авантюру. Ведь среди депутатов отнюдь не все разделяли позицию коммунистов – было много так называемых не определившихся, но заговорщикам было все равно кем воспользоваться и кого кинуть. Принцип: чем хуже – тем лучше – работал на них.
Коммунисты показали свою гнилость и трусость в этот решающий момент. Они же постоянно орали, что они – ум, честь и совесть нашей эпохи. Их гнилые верхи бросили свою партию. Был такой анекдот: « — Почему коммунисты не делают чистку рядов партии? Потому что не хотят засорять ряды беспартийных». Партия состоит из подонков! Надо было совершить определенное количество подлостей, чтобы туда сесть, на этот конвейер. И – все.
Кто все же был прав, рассудит время.
Ирина Андреева
Отдел писем
Chechenews.com
30.09.13.