Многих поляков поражает сложившаяся на международной арене ситуация, связанная с так называемым вопросом прав сексуальных меньшинств. Мы постоянно слышим призывы бойкотировать Россию и даже наложить на нее санкции за закон о запрете пропаганды гомосексуализма. Утверждается, что это якобы нарушение фундаментальных основ прав человека.
Любопытно, что те же самые международные круги, которые возражают против законов, препятствующих гей-пропаганде, не замечали фактов нарушения прав человека во время войны в Чечне, после политических убийств или арестов противников нынешнего режима. Проснулись все только, услышав о пропаганде гомосексуализма. Истерика приобрела невероятные масштабы, начали звучать голоса о бойкоте Олимпиады в Сочи в знак протеста против «нарушения прав человека».
На саммите «Большой двадцатки» в Петербурге, где обсуждались ключевые мировые проблемы, в том числе такие, как война в Сирии, тема гомосексуальной пропаганды зазвучала вновь. Мир обошло известие, что Барак Обама встретится с российскими гей-активистами, чтобы продемонстрировать свой протест против преследований в России этой общественной группы. Россияне (Дмитрий Чернышенко) стали заверять, что российское право «ни прямым, ни косвенным образом не запрещает самого гомосексуализма», а ограничивает лишь его пропаганду, в первую очередь среди детей.
У стороннего наблюдателя происходящее вокруг этой темы может вызвать недоумение. В России можно найти много областей, в которых нарушаются права человека, однако сложно выдвигать подобные обвинения в случае, когда государство запрещает пропагандировать на своей территории противоречащее природе сексуальное поведение. Организация международной травли кажется по меньшей мере абсурдной, и свидетельствует о том, что многие страны западного мира пребывают в каком-то невероятном заблуждении.
Разумеется, вышеописанные события происходят на фоне серьезного кризиса, затронувшего западную культуру. Я говорю здесь о так называемой сексуальной революции, неотъемлемой частью которой стала пропаганда гендерной идеологии. Совершенно очевидно, что эта революция имеет неомарксистские корни (см. Франкфуртская школа и ее интеллектуальные ориентиры). В определенном смысле это явление несет в себе еще более разрушительные последствия, чем влияние традиционного марксизма. Я имею в виду распад естественных общественных отношений (семейных, национальных, религиозных связей), который привел многие государства к серьезному демографическому кризису и краху традиционной этики — в том числе на юридическом уровне. Так называемые гомосексуальные браки — это лишь самый яркий пример подобного «революционного» права.
Раз культурная революция в западном издании имеет такие сильные марксистские коннотации (в определенной степени она вдохновлялась, например, китайской культурной революцией Мао Цзэдуна), то почему посткоммунистическая Россия не перенесла эту «современную» форму марксизма на свою почву? Ответ прост. Россия является посткоммунистическим государством в том смысле, что его полностью взяли под свой контроль постсоветские спецслужбы (достаточно упомянуть, что из этих органов происходит сам Владимир Путин), которые стараются одновременно культивировать имперские традиции и царской России, и сталинского Советского Союза. Однако властители современного российского государства отказались от коммунистической идеологии, осознавая ее полный крах. Одновременно они смогли поставить точный диагноз моральному состоянию постсоветского общества: упадок норм жизни общества (в том числе семейных) имел серьезные последствия и практически привел страну на грань демографической катастрофы.
Поэтому современная Россия, принимая имперские традиции СССР, отказалась от наследия коммунистического атеизма. Российские власти неслучайно занимаются масштабным восстановлением уничтоженных в советские времена церквей и пропагандой религиозного возрождения страны. Они осознают, что лишь это позволит возродить социальную ткань российского народа. Культурно деградировавшая страна, переживающая демографические проблемы, не выдержит идеологической конфронтации с Китаем на Дальнем Востоке и напора ислама, идущего с Ближнего Востока и из Центральной Азии. Напрашивается простой вывод, который сделали в Кремле: Россия, культуру которой уничтожил советский коммунизм, не переживет нового марксистского эксперимента — западной сексуальной революции.
Традиционный марксизм зародился на Западе, однако одержал самую громкую победу на Востоке. Повторение этого эксперимента под видом переноса на российский грунт гендерной идеологии может закончиться невообразимой катастрофой общественно-культурной сферы.
Российское руководство прекрасно видит, к каким общественным последствиям культурная революция привела в Западной Европе. Имея серьезные геополитические амбиции, оно не хочет допустить возникновения аналогичного общественного кризиса в своей стране (усиленного постсоветским опустошением).
Поэтому появляются законы, запрещающие гей-пропаганду, делаются шаги для защиты религии (дело Pussy Riot, закон предусматривающий уголовную ответственность вплоть до пяти лет лишения свободы за оскорбление религиозных чувств). Огорчать может лишь тот факт, что Запад столь абсурдным образом старается привить на российской почве ложно понимаемые «права человека», компрометируя тем самым это само по себе достойное понятие.