В нынешнем году Европарламент рискует дискредитировать премию имени Сахарова, утверждает в своей статье для The Wall Street Journal обозреватель Джеймс Кёрчик, сотрудник Foreign Policy Initiative. Среди финалистов оказался Эдвард Сноуден (наряду с 16-летней Малалой Юсафзай, правозащитницей из Пакистана, и группой из трех белорусских политзаключенных — Алесем Беляцким, Эдуардом Лобовым и Николаем Статкевичем).
Сноудена номинировали две парламентские группы: Зеленые/Европейский свободный альянс и Европейские объединенные левые/Северные зеленые левые. «Ко второй группе принадлежат по большей части коммунистические партии и их наследники», — утверждает автор.
Председатели групп заявили, что «трусливые европейские правительства» бросили Сноудена на произвол судьбы вместо того, чтобы дать ему убежище. Кёрчик комментирует: «Здесь отсутствует малейшее желание считаться с необходимостью демократических правительств хранить секреты». Автор также утверждает: откровения Сноудена не свидетельствуют, что американские и британские госслужащие сознательно нарушали закон. Зато сам Сноуден — правонарушитель.
«Претензии Сноудена на то, что он отстаивает права индивида, смехотворны, если учесть, в каких странах он искал помощи», — пишет Кёрчик, упоминая о Китае и России. Он заключает: Сноуден — не разоблачитель, а «предатель, бежавший в Россию». Для Сноудена и его помощников нападки на Америку и ее союзников — важнейшая задача.
Номинация Сноудена на премию Сахарова выглядит еще более гротескно в свете текущих событий, считает автор. «Москва еще энергичнее запугивает Грузию, Молдавию и Украину», на военных учениях, как полагает Кёрчик, имитировала «вторжение в несколько стран НАТО», российские войска начали строить изгороди из колючей проволоки в Южной Осетии. «Если эти шаги не смущают европейских «зеленых» и леваков, то что сказать о ядовитой антигейской кампании Москвы и усиленном давлении на диссидентов?» — вопрошает автор.
Кёрчик заключает: присуждение Сахаровской премии человеку, который «предал открытое общество и искал убежища во все более закрытом обществе», — позор для наследия Сахарова.