Автор опубликованного осенью 2011 года дневника о чеченской войне Полина Жеребцова уехала из России и попросила политического убежища в Финляндии. 26-летняя россиянка ссылается на участившиеся после выхода книги угрозы в свой адрес от неизвестных лиц, требовавших прекратить публикации.
Полина Жеребцова родилась в 1985 году в городе Грозном. В первую и вторую чеченские войны ее семья оставалась в городе, и Полина вела дневник, в котором записывала всё, что видела и слышала вокруг.
Осенью 2011 года в московском издательстве «Детектив-пресс» выходит ее первая книга с записями о событиях в Чечне в 1999-2002 годах. В январе 2012 года Полина с мужем покинули Россию. Автор дневников рассказала Русской службе Би-би-си о причинах своего решения.
Полина Жеребцова: Мы только приехали, буквально три дня назад. Сейчас нам выдали временные документы и сказали, что в ближайшее время прошение будет рассмотрено.
Би-би-си: Были какие-то конкретные причины для отъезда?
П.Ж.: Были угрозы, они поступали все время на протяжении 2011 и 2010-го годов. […] Очень устали мы от этих угроз и от того, что все становится хуже и хуже. И шестое чувство, которое, наверное, на войнах выработалось – иначе ребенком я бы там не выжила, мне подсказало, что надо уехать и в свободной демократической стране попросить убежища.
Би-би-си: Сообщают, что на вас с мужем в Москве 17 января было совершено нападение?
П.Ж.: Это правда. Мы с мужем шли по улице, у меня с собой были разные статьи о Чечне, документы. Прямо из машины вырвали пакет из рук, я просто упала на снег. Машина рванула с места и уехала. Рядом был муж и не смог ничего сделать. Я переживала это сильно, меня трясло. «Мне позвонили и голос без всякого акцента сказал: «Если ты не прекратишь писать о Чечне, то тебе не жить».«
До этого осенью сразу после выхода книги [«Дневник Жеребцовой Полины»] на мужа напали около его работы, избили, угрожали. Ему пришлось сменить место работы. Мы думали, что это пройдет. Но угрозы продолжались – и по электронной почте, и по телефону. Однажды это произошло в доме известной правозащитницы Елены Санниковой. Мне позвонили на сотовый телефон и русский голос без всякого акцента сказал примерно такую фразу: «Если ты не прекратишь писать о Чечне, то тебе не жить».
Это очень все неприятно, потому что у меня вышла только одна книга детских дневников, и еще есть пять книг не меньшей значимости. Это дневники о Чечне в трех томах с 1994 года, и три тома о том, как мы жили в России, с какой коррупцией сталкивались, о полном беспределе чиновников, о простых людях в России.
Видимо, [властям] не очень выгодны все эти публикации, особенно перед выборами.
Би-би-си: Вы собираетесь публиковать эти дневники?
П.Ж.: Естественно. И переводить также на европейские языки. В издательствах некоторых стран уже высказали намерение издавать их.
Би-би-си: В полицию обращались?
П.Ж.: Меня многие спрашивают, обращалась ли я в полицию. Но я действительно считаю, что это бесполезно. Яркая иллюстрация этому — дело [осужденной на 9 лет оппозиционной активистки] Таисии Осиповой, полностью сфабрикованное. И так далее. То есть я не вижу никакой защиты при обращении в правоохранительные органы.
Би-би-си: У вас есть предположения, кто вам угрожал и совершал нападения?
П.Ж.: Поскольку на меня еще нападали лично у дома, это было 16 ноября 2011 года, то внешне эти люди были похожи на правых радикалов. Но я думаю, что это из спецслужб люди, просто так маскируются. […]
Когда я занималась журналисткой деятельностью еще в Чечне в 2003-2004 годах и писала о действиях силовиков по отношению к мирным жителям, меня вызывали в ФСБ и предупредили, о чем мне можно писать, о чем нет. Но потом были переезды, я забросила расследования, и эти угрозы прекратились.
А в связи с дневниками это возобновилось – в 2010 году, когда в интернете появился ролик в связи со взрывами в московском метро. На нем некто, представившись Доку Умаровым, говорил, что чеченцы не имеют отношения к взрывам в метро, обвинял в этом Путина, ФСБ, и отрывки из моих дневников, опубликованные в журнале «Большой город», приводил как доказательства преступлений российской власти в Чеченской Республике. Этот ролик даже показывали по ТВ. После этого угрозы возобновились, а ближе к изданию книги начались нападения. […]
Би-би-си: Российское правительство выплатило вам какую-то компенсацию за потери, понесенные во время двух чеченских войн?
П.Ж.: Компенсации людям выплачивали, но там была такая бандитская система, что людям выплачивали 30-50% от положенной суммы. Мне ничего не полагалось, маме выплатили какую-то небольшую компенсацию, которой хватило на то, чтобы снять жилье в Ставрополе на год. Компенсации за ранения – у меня 16 осколков в ногах было – я не получила ни единого рубля. Мама была тоже ранена, и не получила никакой компенсации.
Би-би-си: За чей счет вы лечились?
П.Ж.: За свой счет. Мы отдавали последнее, что у нас было, пока полностью не лишились средств к существованию и не начали вести образ жизни людей на грани выживания, поскольку здоровье загублено войнами окончательно.
Я намерена судиться с Россией, и довести дело до Европейского суда по правам человека. Я намерена предъявить России счет за то, что была лишена жилья, за то, что мой дедушка погиб в больнице под авиационным ударом российских войск в 1994 году, за ранение, которое я получила на грозненском рынке при ракетном обстреле с российской стороны.
Было мародерство со стороны военнослужащих Российской Федерации, был имитационный расстрел с их же участием, когда мне было 14 лет. Нас с русскими стариками с детьми шутя повели на расстрел, стреляли, правда, поверх голов. В квартале от нас расстреляли бабушку и семилетнюю девочку и других людей. То есть нам еще очень добрые ребята попались.
Би-би-си: Вы уже знаете, что будете делать, если Финляндия откажет вам в политическом убежище?
П.Ж.: Пока я даже думать об этом не хочу! Я настраиваю себя на позитивное решение.
http://www.bbc.co.uk
25.01.12