Я, Татьяна Рубцова, автор и организатор «Беседы у камина», пригласила на огонек известную правозащитницу, ответственного секретаря Союза
комитетов солдатских матерей России Валентину Дмитриевну Мельникову, известного писателя, члена Союза писателей России, Сергея Эдуардовича Германа,
— с одной стороны, и полковника, депутата парламента Ичкерии, советника президента Ичкерии Аслана Масхадова, Хусейна Исханова
– с другой.
Хотя, если быть точной, сторона у нас одна – мы все ищем правду.
Одну, единственную, которая существует.
Напомню, по официальной версии, в 1996 году в Бамуте погибли четверо
военнопленных-пограничников: Евгений Родионов, Андрей Трусов, Игорь
Яковлев и Александр Железнов.
Про троих благополучно забыли (кроме их родителей и близких им людей),
но память о Евгении Родионове жива до сих пор. Это конечно, хорошо,
когда человека помнят и чтут. Но когда для этого реальные события
смешивают с вымыслом или еще хуже – это очень и очень плохо.
В беседе с представителями церкви об обстоятельствах гибели рядового
Евгения Родионова, мать солдата, Любовь Васильевна Родионова «…
сказала, что это общая, типологическая ситуация со всеми русскими
воинами, попавшими в плен и убитыми».
О «типологической ситуации» мы и поговорим.
Вот что я нашла в Википедии: «По словам матери, в убийстве признался
Руслан Хайхороев, в присутствии иностранного представителя ОБСЕ он
рассказал: «…У него был выбор, чтобы остаться в живых. Он мог бы веру
сменить, но он не захотел с себя креста снимать. Бежать пытался…». 23
мая, в собственный день рождения, после 100 дней плена и жестоких
пыток, Евгению Родионову и его сослуживцам было предложено снять
нательный крест и принять ислам. Евгений Родионов отказался снять
крест, за что был обезглавлен».
Валентина Дмитриевна, вам — слово. Насколько реальные события,
происходившие во время первой войны, подтверждают или опровергают эту
историю из Википедии?
Валентина Мельникова:
— Вся история с Женей — ложь. Хотя вроде опознание проводили в
Ростове. Так что гибель самого Евгения Родионова несомненна, а вот
история брехливая. Обстоятельства гибели — точно ложь. Ни одного
солдата-пленного не убили за то, что не захотел принять ислам.
В первую войну мы спасли из плена 3500 солдат, и ни один из них не
свидетельствовал, что было хоть что-то похожее.
А во вторую войну в отрядах уже матерей не было. И чеченцы не пытались
вызывать родных, поскольку ФСБ захватило эту проблему, и именно они
брали деньги с родных якобы за освобождение пленных.
Наша последняя история по обмену произошла в 2002 году. Она была
нестандартная, я втянула туда Ястржемского и военных советников
Путина. Всё решалось через ГУИН, поскольку мы должны были
содействовать переводу отбывающих наказание чеченцев с севера на юг.
С правдой по Чечне вообще туго, слишком много времени прошло. Многие —
и солдаты, и матери — уже умерли. А все посредники и командиры
отрядов, которые готовы были бы просто отдать пленного, были
ликвидированы к 2002 году.
Татьяна Рубцова:
— «Ликвидированы» – какое страшное слово. Может, чтобы оно казалось
не страшным, а справедливым в новостях – и выдумали историю про
стойкого верующего мальчика?
Теперь вопрос ко всем участникам беседы. Как местные жители относились
к родителям, приехавшим на поиски своих сыновей? Опять в истории той
же Родионовой, она сама пишет в своем дневнике, что с ней, при ее
посещении Басаевых был отец еще одного пропавшего солдата, который
погиб.
Валентина Мельникова:
— Погибшие родители были, но только от обстрела российских войск.
Буквально 2-3 человека. В первую войну мы старались мужчин не пускать
на розыск. А во вторую уже не было возможности освобождения, всех
посредников-добровольцев уничтожили фсб-шники. Они за деньги обещали
освободить, но кидали. Спасали только сами чеченцы, наши матери и
журналисты несколько пленных чудом. Последний живой был в 2002 году.
Полковник Исханов:
— Добрый вечер. Я извиняюсь за запоздалое подключение, слишком поздно
прихожу домой.
Если вы помните, в 1995 году, в селе Чири-Юрт, в здании детского сада,
в котором после освобождения нашими подразделениями города Грозного
находился Главный Штаб ВС ЧР Ичкерия, содержались, если не ошибаюсь,
13 пленных солдат. Они жили там вместе со своими мамами, которые сами
готовили им еду. И мамам не было запрещено ночевать со своими
сыновьями. Я сам, лично, назначал там и контролировал охрану этих
пленных.
Могу с уверенностью сказать, что ни одного солдата там не обидели и
тем более женщин-матерей.
В Первую русско-чеченскую войну (а она была именно такой) отношение
чеченского народа, ее воинов и руководства к военнопленным, к
родителям солдат, которые приехали нас убивать (по своей воле или по
преступному приказу, не важно) было очень гуманным.
Мне довелось участвовать в обмене военнопленными, в числе которых
всегда были захваченные пожилые мужчины или же мирные граждане.
Российская сторона нам отдавала изможденных, еле передвигающихся после
пыток людей (многие через некоторое время умирали), а получала
российских солдат здоровыми, если они только не были раненными в боях.
Касательно самого Родионова и попыток заставить его принять ислам, то
это неудачная выдумка самой Родионовой. Я лично не знаю ни одного
случая принуждения, тем более в тот период мы, все чеченцы, были не
столь религиозны, как нынешнее поколение, радикализированное
лубянскими агентами. В этой канонизации Родионова я вижу попытку
очернить чеченский народ, показать его эдаким варваром, для того,
чтобы у людей отбить всякую охоту сочувствовать нам.
Я видел кадры кинохроники, несколько эпизодов, как убивают пленных
солдат. Был такой известный случай, когда один агент ФСБ по кличке
Тракторист на камеру режет горло солдату. Но я ни разу даже не слышал,
чтобы отделяли голову от туловища. Уверен, что съемки на камеру велись
умышленно, за деньги и по заказу ФСБ России для дискредитации сил
сопротивления: Норд-Ост и Беслан уже во второй русско-чеченской войне
из той же оперы.
Помню, в 1995 году, во время переговоров, будучи членом Совместной
Наблюдательной Комиссии, я поехал в Бамут. Со мной в машине (вернее
машина была российский военный УАЗ, с соответствующими
опознавательными знаками СНК — Совместная Наблюдательная Комиссия)
находились: один русский офицер, имя к сожалению, уже не помню, одна
женщина, кажется солдатская мать – в общей сложности 4-5 человек. Мы
искали по подразделениям военнопленных, чтобы составить списки для
подготовки их к обмену Всех-на-Всех, о чем мы пытались договориться с
российской стороной.
По дороге, заехав в Бамут, где-то уже на подступах к селу, мы видели
подбитый российский танк, недалеко от которого лежал обглоданный труп
солдата. То есть не весь труп, а часть позвоночника и нижняя часть
туловища без мяса, точно не могу вспомнить, был ли там череп. Такие
останки я видел и в Грозном, они валялись на улицах, поедаемые
голодными собаками. Самое интересное это то, что ни один член комиссии
не заинтересовался останками, они даже не попытались их вывезти и тем
более опознать – мы ведь искали только живых. Возможно эти или
подобные им останки и были останками Родионова, убийство которого
упорно вешают на Руслана Хайхороева, используя в пропагандистских
целях.
Валентина Мельникова:
— Возможно, с вами была Мария Федулова. Она тогда поехала к Масхадову
с нашими полными списками пленных солдат и тех, кого разыскивали
родные.
Полковник Исханов:
— Валентина, вполне возможно. В тот период я часто встречался с
Виктором Попковым, мы с ним были в очень хороших отношениях. Во второй
войне Масхадов доверил ему представлять интересы чеченцев в
Страсбургском суде.
Татьяна Рубцова:
— Хусейн, хочу вас спросить. Вот вы в 95 году побывали во многих
отрядах, видели, как на самом деле жили пленные солдаты и их родители.
А скажите, не слышали вы про случаи, когда русские военнопленные
переходили на сторону чеченских повстанцев и пытали своих же бывших
товарищей?
Полковник Исханов:
— Татьяна, изначально были несколько русских, воевавших на нашей
стороне. Один был офицером, служившим, еще до войны в нашей армии.
Солдат срочной службы точно не было. К тому же, ни о каких пытках я не
слышал и не верю, что это вообще было возможным, чеченцы не позволили
бы им пытать, даже если они захотели бы.
Жестокость не присуща чеченцам от природы. Почитайте литературу времен
Кавказской Войны. Вы не найдете ни одного случая издевательств или
пыток, описанных русскими историками того времени или же воевавшими
там представителями войск. Непокорность, мужество, ловкость и тактика
– но не жестокость.
Сергей Герман:
— Уважаемый Хусейн. Я вполне понимаю и разделяю Ваше негодование,
когда всю Вашу нацию называют нацией негодяев и убийц. Точно также не
приемлю, когда по национальному признаку оскорбляют русских,
украинцев, евреев, немцев, цыган и др.
Но точно также не верю, когда говорят: «Мы нация исключительно
благородных людей. У нас негодяев нет». Мне это очень напоминает
ситуацию с грузинами, которые в годы перестройки, когда Сталина
обвинили в убийствах неповинных людей, поспешили откреститься от него
и объявить его осетином.
Вы не хуже меня знаете о том, что среди любого народа есть порядочные
люди и негодяи. Они есть среди русских, есть и среди чеченцев. Я жил
на Северном Кавказе, служил и учился с чеченцами. Мне встречались
очень благородные и порядочные люди, но были и откровенные негодяи. Их
было немного, но они были. Вы не согласны со мной?
Полковник Исханов:
— Сергей, да кто же говорит, что мы все идеальные. Конечно и среди
чеченцев найдутся не хорошие люди.
Я говорю о другом. Ведь русская армия вторглась на нашу территорию, а
не чеченцы в Россию. Нас оболгали, наши города и села сравняли с
землей. Мы в двух русско-чеченских войнах потеряли 300 000 своих
граждан разных национальностей. При всем при этом мы соблюдали
Конвенцию о содержании военнопленных, хотя и не являемся подписантами.
Рассказывая о российских пленных и условиях их содержания, я не
ссылаюсь на чьи-либо рассказы, а говорю то, что видел сам. Мне
довелось с самого первого дня войны участвовать в обмене или быть
ответственным за содержание этих самых пленных. И я могу уверенно
сказать, что в Первую русско-чеченскую войну плохого отношения или тем
более пыток практически не было.
Каждый пленный находился на учете и на виду, потому что у нас не было
никаких тюрем для их содержания. Пленные жили вместе с нами, спали и
ели тоже вместе.
В то же время я видел и сам испытал на своей шкуре отношение федералов
к чеченцам. Мне довелось дважды побывать в плену, в первый раз нас
обменяли на двух ФСБ-шников: подполковника и майора, второй раз
выкупили за довольно внушительную сумму. Обвинять чеченцев в том, что
они обороняли свою честь и свою землю от вторгнувшегося врага, по
крайней мере несерьезно.
Мы защищались, как могли и чем могли. Сегодня во всем мире пиарятся на
имени чеченцев. Даже в Австрии, в которой я сейчас живу, пророссийские
политики, в своих предвыборных выступлениях используют античеченскую
риторику. С подачи российских СМИ и продажных австрийских журналистов
рассказывают о нас всякие ужасы, забывая при этом, по чьей вине мы
вынуждены покинуть Родину.
Сергей Герман:
— Вы конечно же правы, уважаемый Хусейн. Нет плохих наций, есть
плохие правители, которые и стравливают народы. Именно такие правители
столкнули народы СССР с финнами, немцами, поляками. А потом Россию с
Чечней. Сегодня стравливают с украинцами, европейцами, американцами,
сеют рознь и ненависть даже среди своих.
Судя по Вашему письму Вы уже достаточно взрослый человек, и я рад, что
мы с Вами понимаем, кто виноват в том, что мы смотрели друг на друга
сквозь прорезь прицела. Посылаю Вам свои первые рассказы, написанные
ещё 15 лет назад. Они во многом ещё сыроваты и наивны, но они
искренние. Жму Вашу руку.
Татьяна Рубцова:
— А теперь, Сергей, вопрос к вам. Что вы, как писатель, думаете о
русско-чеченской войне?
Сергей Герман:
— Первая и вторая чеченские войны, стыдливо называемые в России: то
наведением Конституционного порядка, то контртеррористической
операцией – есть самая страшная и непоправимая ошибка российского
правительства и лично президента Ельцина. Это даже не ошибка, это
трагедия.
Если, как сказал выше Хусейн, чеченцы защищали свои дома, свою землю и
республику, которая была их Родиной, то российская армия убивала своих
сограждан, в том числе и русских по национальности. Лучше всего о
масштабах этой трагедии сказал писатель Аркадий Бабченко «Та ситуация,
которую мы сегодня имеем в стране – ментовской беспредел, коллапс
правосудия, вертикаль власти, нивелирование ценности человеческой
жизни, абсолютное падение нравственности и морали, национализм и
ксенофобию – корнями лежит там».
Скажу даже больше. Я в прошлом российский солдат, но если бы сейчас
российская армия пришла наводить «Конституционный порядок» и насаждать
«русский мир» в Германию, которая является моей Родиной и в которой
живут мои дети, я сражался бы за неё не менее яростно, чем чеченцы за
свою Ичкерию. Это мое твердое мнение, и я его не скрываю.
Татьяна Рубцова:
— Теперь поговорим про вашу книгу «Чужой», которая, как нельзя лучше,
иллюстрирует нашу «Беседу». Рассказы о пленении русских солдат и
жестоком обращении с ними переполнили интернет, стали лакомой
конфеткой в литературе и кино. А у вас наоборот.
Сергей Герман:
— Я никогда не говорил, что русских пленных в Чечне кормили
шоколадом. Участь пленного солдата тяжела везде. Но были случаи, когда
простые чеченцы спасали русских солдат.
В Чечне торговлей пленными занимались бандитские группировки. Зачастую
они работали рука об руку с российскими спецслужбами и политиками. Это
был бизнес. Но точно также и российское командование, даже возможно
еще и более жестоко, убивало захваченных чеченцев и продавало их за
деньги. У преступников никогда не было и нет национальности.
Татьяна Рубцова:
— Был ли прототип у Евгения Найденова, главного героя повести?
Сергей Герман:
— Да, конечно. Это мой друг. Он просил не называть его имени,
поскольку не хочет вспоминать прошлое, и я скажу только одно: за
каждое слово в своих книгах я готов ответить.
Татьяна Рубцова:
— В нашем прошлом интервью были слова, которые очень подошли бы нам
сейчас здесь для нашей «Беседы».
Сергей Герман:
— Какие? Напомните?
Татьяна Рубцова:
— Я тогда рассказала, что «Прилепин тоже воевал там, и когда я
спросила его, зачем, он ответил: «За Россию»». Вы же ответили, что
«так думают все ветераны, чтобы не сойти с ума».
Сергей Герман:
— Да, вспомнил. Готов все повторить. Я от своих слов не откажусь. Все
мы, израненные, избитые жизнью, спившиеся, подсевшие на иглу, думаем
так, чтобы окончательно не свихнуться.
Мы спасали не русских, которых к тому времени сами же успешно
переколотили во время бомбежек, а спасали нефть, бабло и прочие
ценности современного мира. Это страшно, но это так.
Татьяна Рубцова:
— Спасибо, Сергей. Сейчас же я хочу извиниться перед участниками и
читателями Беседы за то, что мы все появляемся в сети в разное время и
с задержкой. Такая уж специфика у «разговора по душам в режиме
онлайн». Вот и Хусейн появился в нашей группе, засветилась его зеленая
точка.
Полковник Исханов:
— Доброго дня всем. Дочитал «Чеченские рассказы», но об этом поговорим
отдельно. Сейчас хочу поделиться информацией, полученной от
непосредственного участника обороны села Бамут.
Сегодня мне удалось связаться с одним бывшим ополченцем, родственником
Руслана Хайхороева, принимавшем непосредственное участие в войне в
зоне боевых действий. Этот парень (ему уже 47лет), рассказал, что
единственным пленным в Бамуте был некий Эдик, которого они, связавшись
с его матерью, передали ей, переправив в соседнюю Ингушетию, больше
никаких пленных не было, по той причине, что практически в Бамуте не
было контактных боев.
Татьяна Рубцова:
— Если сказать, что я просто удивлена, значит ничего не сказать. Но,
давайте уточним. Евгений Родионов попал в плен в феврале месяце, его
захватили на блокпосте.
Полковник Исханов:
— Тогда пленные точно бы попали в переданные в штаб сводки. Для нас
ведь это была возможность обмена пленных солдат на захваченных при
зачистке мирных жителей.
Федералы несколько раз пытались штурмовать село. Но каждый раз, после
того, как защитники подбивали технику – отходили назад. Мой новый
знакомый утверждает, что на территории села были подбиты несколько
единиц бронетехники, но экипажи как правило сразу же погибали. Один из
таких подбитых танков я видел лично, выше я уже об этом упоминал.
Муса (условно назовем так рассказчика) говорил мне, что они неоднократно
выходили на связь с российскими военными, стоявшими напротив их
позиций и предлагали забрать разлагающиеся останки, на что российские
военные никак не реагировали.
В принципе ничего нового в этом не было. Во время боев в Грозном,
после попытки новогоднего штурма 1994-1995 гг. на улицах, практически
возле каждой единицы подбитой бронетехники в беспорядке лежали трупы
русских солдат-срочников, загнанных бездарными русскими генералами на
бойню. Трупов было очень много, а подбитой техники столько, что порой
нам приходилось с помощью тягача растаскивать ее, освобождая проезд.
Я был свидетелем, как Нач. Главного Штаба бр.генерал Аслан Масхадов,
связавшись по рации с генералом Бабичевым, предлагал остановить на
пару часов обстрел и собрать с улиц города трупы, к тому же предлагая
содействие в их погрузке. После небольшой паузы Бабичев по рации
предложил Аслану Масхадову и его соратникам выходить из Президентского
Дворца мелкими группами в сторону улицы Розы Люксенбург, с поднятыми
руками в одной руке должен был быть автомат, а в другой отстегнутый
рожок с патронами.
В общем, как я понял, если Родионов и был убит в Бамуте, то точно не
от рук Хайхороева. Он вполне мог быть одним из членов экипажа или
сопровождающей пехоты.
Муса сказал, что отец Руслана Хайхороева до самого конца находился в
Бамуте и покинул его вместе с последними бойцами. Я уверен, что если
бы даже предположить, что Руслану пришла в голову мысль расстрелять
пленного, то отец сам прибил бы своего сына.
Валентина Мельникова:
— И это аксиома: перевести ненависть родителей погибших ребят не на
власти, отправившие мальчиков на бойню, а на чеченцев, воевавших за
жизнь и свободу народа. И потом эксплуатировать этих безумных, вопреки
всем христианским правилам и законам.
Полковник Исханов:
— Ваша правда, Валентина, мы не убийцы. Наш народ вел борьбу за свою
национальную независимость. Народ не может быть бандитским и сплошь
состоять из террористов. Сейчас расскажу немного про само взятие
Бамута и Лысой горы. Никакой осады в Бамуте не было также, как и шахт
с подземными переходами. Это все выдумка российских СМИ.
Бамут – обычное маленькое предгорное село, с одной стороны – леса и
горы, куда на бронетехнике не пройдешь, с другой – равнина. Оттуда
федералы неоднократно пытались штурмовать. Я знал лично многих
участников обороны села, Бамут держался исключительно на мужестве
оборонявших его ребят.
И кстати, защитники покинули Бамут ранним утром 22 мая. 23 мая там
телевизионщики снимали постановочный бой за Бамут. Так что, если кто и
отрезал Евгению Родионову голову – это мог быть только телевизионщики
во главе с Александром Невзоровым, а не Руслан Хайхороев.
Думаю, легенду о Бамуте и Родионове создали потому, что именно это
название было довольно часто упоминаемое в СМИ.
Его называли крепостью с какими-то якобы подземными ходами, которые
Дудаев готовил задолго до войны, чтобы там проходили совещания с
участием Дудаева. В общем, генералы искусственно создали легенду, для
объяснения своей тупости и трусости, загоняя солдат на убой.
После высадки десанта в тылу, тем более это село для нас не имело никакого
стратегического значения. Мы отвели своих бойцов на новые рубежи.
Помните, я писал, что ездил туда узнать о пленных. Там их в то время
не оказалось, иначе бы, как представитель Главного штаба, я знал точно
кто у них и сколько, ведь мы тоже вели учет и составляли списки для
обмена.
Татьяна Рубцова:
— Вам всегда в штаб из частей приходили данные о пленных? От Руслана
Хайхороева приходили такие данные? И если бы появились новые пленных,
до самого 23 мая 96 года, вы бы узнали об этом?
Полковник Исханов:
— Да, конечно. У нас была специальная комиссия, которую одно время
возглавлял Иса Мадаев, есть много видео о работе этой комиссии, причем
совместной с русскими.
Чечня – слишком маленькая территория, чтобы можно было бы спрятать
пленного. Тем более основная часть была оккупирована и находилась под
контролем русской армии. Другое дело, некоторые солдаты не хотели
возвращаться, я даже устраивал им встречи с представителями российской
стороны.
Валентина Мельникова:
— С нашей стороны хочу добавить, что списки мы составляли по
обращениям родных и по информации журналистов, которые привозили их от
чеченцев из отрядов.
Полковник Исханов:
— У нас в самом начале войны 1994 года был в плену подполковник
Клопцов, мы ему дали слово, что освободим через Виктора Попкова. Так
этот настоящий офицер ездил с нашими парламентерами к русским и с ними
же возвращался, хотя мог просто остаться на той стороне, наши ведь
были без оружия и к тому же ездили в места дислокации русских войск.
Попков потом увез его в Москву и организовал там пресс-конференцию с
ним. Клопцов оказался настоящим мужчиной, жалко, я не знаю о его
дальнейшей судьбе. Были и такие, с честью и совестью, но очень редко.
Татьяна Рубцова:
— А теперь немного о литературе, Хусейн. Что вы скажете об основной
массе книг про русско-чеченскую войну.
Полковник Исханов:
— Я прочитал много книг российских авторов про нас. Проблема в том,
что авторы очень плохо знают чеченские традиции и обычаи. Или знают их
только по рассказам тех, кто смотрел на чеченцев сквозь прицел
автомата. Я не понимаю, откуда такая ненависть у русских к чеченцам,
мы всего лишь стремимся быть свободными.
В книге у Сергея подробно написано о зверствах российских солдат над
чеченцами и методах ведения подлой войны, об отношении русских
контрактников к чеченцам. Такое освещение приближенно к реальным
событиям и выделяется из остальной литературы.
Кстати, Ваша книга, Татьяна, очень грешит предвзятостью и слабым
знанием реального материала.
Татьяна Рубцова:
— Ну, это не честно, Хусейн. Моя книга еще не издана. Я поэтому и
дала вам ее прочитать, чтобы узнать, как все было на самом деле.
Полковник Исханов:
— Всегда рад помочь найти правду.
Татьяна Рубцова:
— Вот на этом и закончим. Вы сказали: найти правду, и мне в голову
пришла старая итальянская пословица: «Ложь – на длинных ногах, а
Правда – на коротких».
Вот сейчас Ложь про далекие 90-е и нулевые легко и быстро обходит мир,
не пропуская ни города, ни села, ни школы, идет с оркестром, со
знаменем впереди огромной толпы. А Правда, бедная, честная, неуклюжая
Правда на меленьких коротких ножках ковыляет где-то очень далеко. Она
скрыта в траве, ее не найти среди кустов, она спотыкается на рытвинах
и выбоинах, тонет в грязи. Но она идет. И люди понемногу начинают ее
различать. Я всегда преклонялась перед такими людьми, способными
увидеть то, что едва различимо и услышать то, что теряется в грохоте
победных литавров.
https://echo.msk.ru/programs/beseda/10870/ — это ссылка на интервью,
которое провела Ирина Меркулова с Валентиной Дмитриевной Мельниковой в
2000 году. Прочитайте. Это весомое дополнение к нашей «Беседе».
И еще одно маленькое дополнение. Я, уже после окончания «Беседы»,
обратилась к полковнику Исханову с просьбой пояснить и
прокомментировать появляющиеся регулярно в нашей литературе термины:
работорговля и кавказский невольник. Вот его ответ.
Полковник Исханов:
— О кавказских рабах вы можете почитать в поэме «Кавказский пленник»
М.Ю. Лермонтова, хотя и у него передергивание фактов, но для того
времени, когда русские генералы телегами возили отрубленные головы
горцев, чеченцы давали шанс выжить, прося выкуп за пленного.
А ярлык в этих войнах нам прилепили российские генералы — болтуны
маниловы, шабалкины, шамановы и прочее …
Во время переговоров, когда мы заставили противника сесть за стол
переговоров, наша сторона пыталась произвести обмен Всех-на-Всех. Мы
имели в своем распоряжении пленных солдат и офицеров российской армии,
тогда как российская сторона нахватала тысячи чеченских мужчин и
женщин, не имевшего никакого отношения к боевым действиям, не
державшим в руках оружия, обычных мирных жителей, оставшихся под
оккупацией.
Российская сторона всячески тянула время, параллельно засылая
чеченцев-бизнесменов, имеющих бизнес в России, с целью найти и любыми
путями обменять на уголовников или выкупить за деньги солдат. Нужно
понимать и некоторых не очень порядочных маленьких командиров,
позарившихся на деньги, забыв о чести и достоинстве, надо понимать
потому, что время было очень тяжелое, люди жили практически в нужде и
для того, чтобы материально помочь своим семьям и своим подчиненным,
они шли на такие действия.
На переговорах с ген. Романовым, на которыых я был свидетелем, ген.
Масхадов требовал прекратить выкупать солдат в обход договоренностям,
неоднократно прерывал переговоры, обвиняя российскую сторону в
насаждении работорговли в Чечне. Масхадов прекрасно понимал, что
годами находящихся на войне бойцов, чьи семьи вели жалкое
существование, легко развратить, тем более мы не могли платить им
зарплату и даже выделять продовольствие их семьям. Наша армия состояла
исключительно из добровольцев, кроме небольшого количества кадровых
военных.
Вы, наверное, можете представить ситуацию, в которой мы находились,
ведь на нас напала не кучка каких-то бандитов, а целая армия огромной
страны, имевшая на вооружении все виды оружия и беспощадно применявшая
их в населенных пунктах. Одновременно на нашу страну было направленно
более 150 000 военнослужащих, тысячи единиц бронетехники, нескончаемые
колонны автотехники и БТР. Для того, чтобы это представить, надо было
увидеть весь этот ужас, находясь на нашей стороне.
После войны, для того, чтобы создать информационную блокаду, были
якобы похищены два журналиста, имена не помню, которые через месяц, с
отъевшимися рожами появились на российском ТВ и рассказали, что их
похитили в Чечне и за них отдали выкуп в размере ОДИН МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ
США. Сделано это было для того, чтобы живущих в развалинах людей,
имевших на руках оружие, спровоцировать на легкий заработок.
Вторыми, уже реально похищенными, была команда НТВ с журналисткой
Еленой Масюк, за которую, по моим данным, выплатили ТРИ МИЛЛИОНА, эти
деньги не принесли похитителям счастья, все они погибли, но молва о
том, что запросто можно стать миллионером, мгновенно пронеслась по
послевоенной Чечне.
Дальше все происходило банально, агенты из числа чеченцев, сегодня
находящиеся в окружении Кадырова, совместно с ФСБ брали заложников в
Москве, Петербурге и других городах России, через сотни постов
перевозили в Чечню и содержали в тайных местах, это был совместный
бизнес ФСБ, МВД и их агентурной сети, делалось это с целью
дискредитации законно избранной власти.
Когда я попал в плен в 2000 году, во время допроса, когда я сказал,
что депутат Парламента и требую к себе соответствующего моему статусу
отношения, следователи или кто там был, не знаю (были они все в
военной форме) засмеялись, но все же перешли на политику.
Они предъявляли претензии по поводу похищения людей, на что я попросил
их объяснить мне, как через всю Россию можно незаметно перевезти
человека, если там не было сопровождения ФСБ, делавшего свою работу
для дискредитации и подготовки общественного мнения к очередному
вторжению.
Ответа я так и не услышал, да он мне, и тем более им, был
совершенно не нужен. Их интересовали только деньги, которые они
получали, захватывая на улице мужчин и освобождая их за выкуп через
посредников. За меня, к примеру, дали 4000 долларов и пару автоматов.
Работорговля была поставлена на широкую ногу российскими военными,
ФСБ и милицией, чеченцы вынуждены были даже выкупать трупы погибших от
обстрелов гражданских лиц, оставшихся на занятой русскими стороне. Но
об этом мало кто говорит.
Сегодня, когда мы живем за рубежом, российская сторона, совместно с
продажными журналистами из Австрии, не оставляют нас в покое, бегая за
нами с лупой и выискивая все негативное, чтобы лишний раз попытаться
облить помоями. Но мы не унываем, мы от этого становимся только
сильнее и тверже духом.
Татьяна Рубцова:
— От себя могу добавить, что это уже страницы истории, очень страшные
и кровавые. И о них должны знать все, чтобы подобное больше не
повторилось.
Послесловие.
Вот и закончилась наша очередная «Беседа у камина». Наверняка, она не
всем понравится. Возможно, я из-за нее потеряю друзей.
Но я провела ее так, как хотела, может быть не совсем гладко, но
предельно честно с моей стороны.
Хочу напоследок кое-что пояснить.
Я — русская, чистокровка, хотя сейчас и пишут, что такого не бывает, а
слово «русская» объясняют как угодно и как кому нравится. Но я
русская, и это моя национальность: где родиться и кем родится – не
выбирают, но я своим родом горжусь. И всегда буду делать все, чтобы
мою нацию уважали. Хотя бы ради моих предков, простых деревенских
мужиков и баб.
И еще. Если кто-то придет ко мне домой незваным, да еще выломает
дверь, чтобы войти, я оставляю за собой право встретить его хорошим
ударом тяжелой сковородки. И мне будет наплевать на то, что ему только
восемнадцать лет, и он не судим. Будет наплевать на его далеких
родителей, которым он даже таким – дорог. Я буду защищать себя, свою
семью и свой дом.
Это я про слова Сергея Германа. Он сто раз прав, когда написал, что
будет защищать свою Родину до последнего вздоха. Он именно так и
сделает. Сделаю так и я, хоть я и женщина. И так же поступит мой сын.
Но если мы правы, чего же мы тогда хотим от чеченцев? Они ведь просто
взяли «независимость, сколько смогли» — как всем пообещал президент
Ельцин. Отделились тогда все. И многие это сделали, не желая сами,
как, например, Узбекистан. А чеченцы пожелали. Они попытались
построить свое государство. Но им не позволили.
Не стану доказывать, что Дудаев был хороший президент, и он стремился
к миру с Россией. Здесь у каждого свое мнение.
Правда только одна. И мы ее не узнаем. Единственное для меня
доказательство того, что Дудаев был честным и чистым – это факт, что
его жена, оставшись вдовой, живет в Грузии на пенсию. Она больна, и у
нее нет денег на полноценное лечение.
И еще. Есть в интернете фотографии разрушенного Грозного – очень
похожие на фото Сталинграда. Но Сталинград бомбили враги, агрессоры.
Тогда как назвать тех, кто превратил в руины (ковровыми
бомбардировками) Грозный?
И в итоге – что ожидать от мужчины, который похоронил свою жену и
четверых детей, тем, кто повинен в их смерти? Фото этой семьи я тоже
видела в интернете.
Вот и все. Я и так написала много лишнего. Но не написать не могла.
До свидания.
С уважением к читателям и участникам «Беседы», Татьяна Рубцова.
И «да умоется кровью тот, кто усомнится в нашем миролюбии!» — как
сказал остроумнейший автор «Ричарда Длинные Руки», Гай Юлий Орловский.
Они и умылись. Как это больно.
Редакция Chechenews.com благодарит Татьяну Рубцову за этот объективный материал.
Chechenews.com
04.01.18.