«Это третья и финальная статья цикла, основанного на учебниках КГБ, которые никогда раньше не предавались огласке, — учебниках советского разведывательного ведомства, в котором Владимир Путин служил оперативником, ведомства, сформировавшего его мировоззрение», — пишет в The Daily Beast журналист Майкл Вейсс. (См. также статью первую и вторую из этого цикла)
В третьей статье «рассматривается, как оперативников КГБ учили использовать советских граждан (так в оригинале, хотя ниже речь по большей части идет об эмигрантах, не имевших советского гражданства. — Прим. ред.) за границей в целях их ведомства, вне зависимости от их добровольного желания», пишет издание.
Автор продолжает: «Хотя Путин фетишизирует понятие «суверенитета», когда ему это удобно (обычно когда не хочет, чтобы США вмешивались в дела зарубежных стран, в которые предпочитает вмешиваться он), для него перестают существовать государственные границы, когда они пытаются ограничить деятельность метафизических сирот рухнувшей империи или тех, кто изменил делу ее блистательного возрождения».
На взгляд экс-резидента ЦРУ в Москве Джона Сайфера, «идея, что Кремль может обратиться к кучке русских эмигрантов, дабы те наладили тайный финансовый канал, соединяющий их отечество с эгоистическими группами политических интересов в США, вписывается в политику, заявленную Кремлем», говорится в статье.
«Третий и финальный комплект перехваченных документов КГБ, переданных в The Daily Beast одной европейской разведслужбой, демонстрирует, какую паранойю питал «Московский Центр» в отношении русских эмигрантов. Документ под названием «Использование Советского комитета по культурным связям с соотечественниками за рубежом в интересах агентств государственной безопасности» похож на два предыдущих — всецело сосредоточен на угрозах в сфере контрразведки и провальных операциях. От двух других он отличается тем, что в нем больше конкретных деталей некоторых фиаско и даже упомянуты имена (или, по крайней мере, клички)», — говорится в статье.
По словам автора, документ «был издан для служебного пользования в КГБ в 1968 году — в «ужасный год» для советских разведслужб, которые не смогли предсказать и предотвратить Пражскую весну».
«В чем-то этот пережиток шпионских методов холодной войны — в равной мере памятник тому, как Запад ловко манипулировал эмигрантскими кругами, и учебник вербовки эмигрантов в интересах Москвы», — говорится в статье.
«К примеру, мы узнаем, что в 1965 году в Ганновере (ФРГ) была создана «маленькая патриотическая группа» (эвфемизм, означающий организацию, которая была прикрытием для советского присутствия), и создал ее некий Симеонов, о котором в документе сообщается, что он «изменник Родины, в свое время приговоренный советским судом к суровому наказанию» заочно», — пишет автор.
По словам Вейсса, для членов группы были организованы поездки в ГДР для встреч с сотрудниками Советского комитета по культурным связям. «Комитет и, соответственно, КГБ, надзиравший за его работой, полагали, что Симеонов и его окружение передают достоверную информацию о деятельности их собратьев-эмигрантов в Ганновере. Но это было не так. Вся группа кишела западногерманскими «кротами».
КГБ раскрыл обман, только обнаружив, что «покровителем» группы был католический священник, милосердно предоставлявший в своей церкви помещение для собраний и часто бывавший на них. «Проверка священника по оперативным спискам указала, что мы имели дело с бывшим гитлеровским офицером, …который поддерживал связь с местными полицейскими управлениями», — пишет автор, цитируя руководство.
Был также сделан вывод, что Симеонов — «провокатор», работавший на ФРГ. «Но вместо того, чтобы разорвать связи, КГБ изменил характер операции — уже не пытался руководить группой, а старался через нее вычислить сеть западногерманских агентов, которые в нее внедрились. Русские даже прикидывали, возможно ли украсть некоторых немецких агентов. Однако в руководстве, на основе этой истории, подчеркивалось, что нужно не только влиять на эмигрантов через распространение идеологии, но повелевать ими и контролировать их полностью, чтобы они не стали добычей враждебных разведок», — говорится в статье.
В руководстве также сообщается, что контрразведка в составе канадской полиции внедрила в украинскую диаспору в Канаде некого человека по кличке «Хамелеон», который был посредником — оформлял просьбы о поездках в СССР. «Хамелеон делал для Оттавы то, что хотела бы поручить ему Москва, — изучал эмигрантов с целью вербовки или слежки, составлял их психологические профили, оценивал, как они относятся к СССР, устанавливал, есть ли у них связи с «прогрессивными» (читай «просоветскими») организациями в Канаде, а если есть, то какие. Вся эта информация поставлялась кураторам Хамелеона в полиции», — говорится в статье.
Вейсс приводит еще одну историю: «Беккер» состоял в бельгийском Союзе советских граждан (ССГ) — ассоциации эмигрантов, члены которой регулярно посещали СССР и даже встречались с сотрудниками Комитета по культурным связям». Бельгийская контрразведка, узнав о планах Беккера съездить в СССР, допросила его о «состоянии дел в ССГ, его намерениях касательно поездки», а затем сделала ему предложение о вербовке.
«Они шантажировали его, используя неуказанные материалы в форме некого «пухлого досье», как называется это в учебнике КГБ. Беккер отказался сотрудничать. Его отпустили, выдав ему телефон офицера, который пытался его шантажировать, и поручив ему выйти на связь, если «возникнут любые трудности» с поездкой. Вместо этого Беккер пошел прямо в советское посольство в Брюсселе и рассказал без утайки о случившемся», — говорится в статье.
В Америке русские эмигранты занимали ответственные посты в бизнесе, правительственных учреждениях и вооруженных силах. «Разумеется, это превращало их в предпочтительные объекты весьма особых «инициатив» Комитета», — считает автор.
«В документе рассказывается история «Капитана», который был причастен к «секретной деятельности в армии США». Дядя Капитана, по кличке «Старый», написал в Комитет по культурным связям письмо, сообщив, чем он, его родственники и друзья занимаются в Штатах. Он упомянул о должности племянника — вероятно, по небрежности», — говорится в статье. Путем переписки со «Старым» резидентура подтвердила, что «Капитан» — офицер разведки ВВС, и попыталась заняться его вербовкой, но план сорвался.
«Когда наш агент навестил Старого, через которого мы намеревались получить доступ к Капитану, и представился советским гражданином, Старый немедленно предупредил его, что его переписка с Советским комитетом известна ФБР, которое находилось в процессе захвата всех этих писем. Он сказал, что ему поручено немедленно извещать ФБР о людях, которые придут к нему и будут интересоваться Капитаном. Старый посоветовал нашему человеку больше не навещать его, чтобы избежать неприятностей», — приводит автор цитату из учебника.
По словам экс-сотрудника ЦРУ Стивена Холла, советские власти «всегда считали этих изгнанников объектом для оперативного использования, хотя те и бежали» (из СССР. — Прим. ред.).
Вейсс комментирует: «Сопоставим эту ситуацию с современной. Въезд в Россию и выезд из нее почти не ограничены, если вы не бежали оттуда под политическим давлением. Русские накапливают богатство быстрее и в больших масштабах, значительная часть этих богатств хранится (или утаивается) за границей целым поколением олигархов-миллиардеров, которые разбогатели в отечественной нефтегазовой индустрии, а в последнее время переключились на международные финансы, недвижимость, приобретение спортивных команд и многое другое.
Такие баснословно богатые русские, возможно, не эмигранты в традиционном смысле (очень многие до сих пор живут, как минимум иногда, в Москве), но их считают публичными образцами путинского режима, деятелями «культурной дипломатии», которые призваны создавать позитивный имидж глубоко коррумпированной клептократии. Следят ли за ними? В современном мире наследники КГБ не имеют необходимости эксплуатировать светлые воспоминания о детстве, а могут опираться на гораздо более убедительный аргумент — деньги», — говорится в статье.
https://www.inopressa.ru/article/29Dec2017/dailybeast/kgb.html
Chechenews.com
30.12.17.