ZEIT ONLINE: Австрию принято считать примерным союзником Германии. Известна даже фраза Ангелы Меркель о том, что Вернер Файман (Werner Faymann) приходит к ней с отсутствием какого-либо мнения, а выходит уже с ее мнением. Это в прошлом?
Андреас Маурер: Картина, будто Австрия слепо следует немецкой политике, хотя и популярна среди немцев, но это не так. Всегда существовали конфликты интересов. Австрия возглавляла так называемую «Группу семи карликов», которая в начале 2000-х годов в ходе переговоров о договоре ЕС выступала против укрепления роли лидеров ЕС.
— Но именно в миграционном вопросе Вена была партнером Берлина. Почему ситуация изменилась?
— Есть минимум две причины. Одна — чисто внутриполитическая. Министр внутренних дел Йоханна Микль-Ляйтнер (Johanna Mikl-Leitner) и ее Австрийская народная партия пытается обогнать Хайнца-Кристиана Штрахе (Heinz-Christian Strache) и Австрийскую партию свободы. Перенимается часть их аргументов против беженцев и ислама, чтобы заполучить голоса правых популистов. Нельзя забывать о том, что в Тироле как раз проходят местные выборы, роль которых в Австрии выше, чем в Германии, и начинается предвыборная борьба за пост федерального президента.
— Поворот связан только с внутриполитическими причинами?
— Нет, вторая причина связана во многом с тем, что Австрия очень остро реагирует на процессы образования различных групп в ЕС, в которых она не участвует. Если вспомнить о Венской конференции балканских стран, бросается в глаза, что шесть стран-основательниц ЕС с прошлого декабря встречаются на уровне послов и государственных секретарей. Саммит проходил на уровне министров иностранных дел в Риме без комиссии и без участия Австрии.
— И все же Венская конференция не вызвала много положительных эмоций.
— С точки зрения Брюсселя то, что подобные конференции проходят в Вене, ничего не дает. Но с австрийской перспективы это последовательно в политическом плане. Говорят, что европейского решения не получится достичь так быстро, и поэтому мы встречаемся со странами, на которые у нас есть экономико-политическое влияние и которые частично зависимы от Австрии — балканские страны.
— Небольшая Австрия стремится к господствующему положению и показывает свой нрав, потому что не может присутствовать на встречах стран-основательниц?
— За этим действительно может скрываться идея того, что старая Австро-Венгрия рассматривается как зона влияния Вены, чтобы контролировать коридоры сегодняшних потоков мигрантов. Австрия до прошлой осени была более менее индифферентна в вопросе о том, как относиться к беженцам, которые не проезжают через страну в Германию, а остаются в ней. Только Австрийская партия свободы успешно взялась за эту тему и диктует свой курс. Прижатой ею к стене чувствует себя, прежде всего, Австрийская народная партия.
— Что еще объединяет Германию и Австрию в миграционном вопросе?
— Обе страны не заинтересованы серьезно в том, чтобы оказывать поддержку Греции при Алексисе Ципрасе (Alexis Tsipras). Хотя и говорят о том, что есть стремление решать проблему совместно. Но затем нарастает давление на Грецию, чтобы страна укрепила свои внешние границы. Это грубо и бесцеремонно. Мнение Йоханны Микль-Ляйтнер о том, что можно просто-напросто отправить туда корабли, наивно. Морская граница в Эгейском море не контролируется, об этом все знают. Но все осознанно просчитывали то, что беженцы прибудут в Грецию, и там будет гуманитарный кризис. И в этом участвуют Германия и Австрия.
— Анонсированная верхняя граница в 37500 претендентов на получение убежища в этом году была резко раскритикована. Но Австрия была бы все еще среди стран, которые принимают наибольшее количество беженцев. Почему же такой шквал критики?
— Это верно, но при объявлении просто цифры многое игнорируется. Например, что многие въезжают нелегально. Основная проблема заключается в том, что с европейской точки зрения очень тяжело понять, что страна говорит, затем принимает определенное количество беженцев, а затем закрывается.
— Министр иностранных дел Себастиан Курц (Sebastian Kurz) около месяца назад заявил, что необходимо увеличить давление, чтобы прийти к общеевропейскому решению.
— Да, но беженцев же это не интересует. Факт, что мы столкнулись с наплывом беженцев, связан и с тем, что Турция и Россия ведут силовую игру. Кремль точно знает, что в тот момент, когда бомбы падают на Алеппо, формируется новая волна беженцев. Россия вносит расколв в ряды Евросоюза и преуспевает. Это наказание за одностороннюю политику ЕС в отношении Украины.
— И Вы считаете, что Австрия невольно поддерживает российскую политику в Европе?
— Нет, так бы я не сказал. Но государства, которые не придерживаются того, что Европейский Совет принял в конце февраля, не противятся силовой политике России.
01.03.16.