«Когда я здесь сижу и мы слышим самолет, что сейчас часто происходит, я узнаю его по звуку. Если самолет над нами — это понятно по максимально сильному звуку — и если это российский самолет, то он не наносит удар по тому месту, где мы находимся. Он атакует за два или три километра отсюда», — рассказывает сирийский журналист Рами Джаррах, давший интервью корреспонденту The Daily Beast Майклу Вейссу.
Рами Джаррах рассказал журналисту издания,, как он различает, какое именно государство сейчас бомбит мирное население Алеппо. По его словам, «сирийские самолеты когда-то летали так низко, что фактически можно было видеть пилотов в кабине, а российские самолеты с неизменяемой геометрией крыла летают на гораздо большей высоте, так что они выглядят как кресты или знаки «плюс» в облаках».
Они бомбят с большой высоты, чтобы избежать пуль «душки», зенитного пулемета советских времен, — как правило, только он и доступен антиасадовским повстанцам для сдерживания вертолетов и реактивных ударных самолетов, иногда успешного, отмечает Вейсс.
Джаррах документирует ужасы многосторонней гражданской войны для своей службы по сбору информации в открытых источниках ANA Press, поясняет автор. «Родившийся на Кипре и учившийся в Лондоне, он впервые получил известность на западных телеканалах в 2011 году как англоговорящий очевидец того, то тогда еще было мирным протестным движением против баасистской диктатуры», — говорится в статье.
«Джаррах вернулся в Алеппо два месяца назад — он хотел своими глазами увидеть, что в действительности представляет собой российское вмешательство», — пишет Вейсс.
«Россия убивает мирных жителей и ведет информационную войну. Я хочу, чтобы каждый человек на этой планете знал это, признают они это или нет», — заявил Джаррах.
Американский активист сирийского происхождения Кенан Рахмани, который провел часть ноября в провинции Идлиб, отмечает, что ущерб, нанесенный сирийским режимом, меньше по сравнению с разрушениями от российских бомбардировок.
«Русские разрушают больше зданий и уменьшают шансы сирийцев остаться в живых внутри помещений. Но это тот же вид коллективного наказания. Если хочешь жить в оппозиционных районах, то последствия будут такими», — говорит он.
«Бомбардировки Алеппо были особенно сильными в последние десять дней. Если ранее в декабре город переживал по три-четыре авианалета в день, то теперь это до 20 ударов, круглые сутки, причем около дюжины приходится на ночное время», — говорится в статье.
Согласно Джарраху, российские самолеты иногда возвращаются несколько раз в одно и то же место, часто поражая первых прибывших туда сотрудников спасательных служб из так называемой «Гражданской обороны» (Civil Defense) или «Белых шлемов» (White Helmets), которые вытаскивают жертв из-под завалов после предыдущей бомбардировки.
«Сначала он поражался, зачем русские решаются убивать так много людей. Затем он вспомнил логику убийства режима Асада в первые дни революции», — пишет Вейсс.
«Застрели одного участника акции протеста — и все разбегутся, — поясняет Джаррах. — Затем, на следующий день, придет еще больше людей, и придется застрелить пять человек, чтобы достичь той же цели. Русские хотят убить сразу много людей, так, чтобы не пришлось убивать еще больше потом?».