В этой публикации о «Петле зачистки» я через интервью воссоздаю, каким видели фильтрационный лагерь мать Апти Исигова и жена Зелимхана Умханова.
Известно, что фильтрация в 2001-2003 годы была бессмысленной, так как в списках предполагаемых боевиков указывались фамилии, которые были внесены во время первой войны, или фамилии амнистированных.
По этой причине 2 июля 2001 года у военных не было никакого списка, и в Серноводске они забирали всех подряд.
«В этот день собрали [в поле] человек 700… Когда мы там были, людей еще подвозили… Майор из Самашек говорил: «Вот мы их забираем, у нас такой есть приказ забирать всех мужчин от 14 до 55 лет» (2001-07-02-Серноводск-ТМ-2001).
В то же самое время женщины — родственницы задержанных — ждали результатов фильтрации и находились поблизости. Для них действие начинается в 16 часов дня на поле между Самашками и Серноводском.
«Я сразу пошла на это поле, где собирали людей, потому что я знала, что там людей собирают. Это было часа в четыре. К полю близко не подпускали. Люди стояли на расстоянии где-то полкилометра от этого, от этого поля, дорога на Самашки. Там такой щит стоял у дороги, военный. Дальше опять, [через] метров 500 опять стоит оцепление. И там дальше опять, наверное, метров 500, и там только собирали людей… Но видеть это с того места, где мы стояли, это ну никак там, не видно было» (2001-07-02-Серноводск-ТМ-2001).
Наша заявительница описывает преграды в поле, какой-то щит, далее — оцепление. И все-таки через два часа — к 18 часам — женщинам удается подойти ближе к фильтропункту.
«[Это было] поле свободное большое там, за селом прям, в сторону Самашек. Рядом есть там строения, но они [военные] подальше от этой строения [держали] людей. Где вот строений нету, вот туда они их вывезли. Там просто бетонное… где-то полметра часть здания. Там всех собирали. Такой вот для дома человек просто построил фундамент… И они [военные] вот в это место их сунули. Они их держали, сажали… На корточках. На голову майки одевали, вот рубашка, майка на головы, и они сразу на эти… на ноги сажали» (2001-07-02-Серноводск-ИЦ-2001).
«Когда нам удалось подойти чуть ближе, это было в шесть часов вечера, к нам выходил оттуда, с нами разговаривал майор с этого, с Самашек. Он, видимо, командовал этим оцеплением. Он выходил к нам, это единственный человек был, с кем мы могли поговорить. Больше с нами на связь никто не выходил. Ну, естественно, мы там обращались с вопросами: что, как? Он обещал, что, вообще, все обещали…
Они [военные] говорили, что у них будет компьютер, и через компьютер они будут проверять данные на человека. И вот там они собирали всех этих людей. Когда мы подошли поближе, вот этот майор к нам выходил, с Самашек он был сам, на наши вопросы «когда их отпустят?» он отвечал, что через полчаса там, 20 минут, 30 минут, подождите. Он ходил к этому, к своему командующему, приходил оттуда и сам был возмущен тем, что происходит, но ничем он нам, естественно, помочь не мог. И вот так это продолжалось часов до девяти» (2001-07-02-Серноводск-ТМ-2001).
Примерно в 21 час техника стала выезжать с поля и задержанных стали увозить в Ачхой-Мартановский временный отдел внутренних дел.
«В девятом часу с этого поля — там было очень много техники, очень много солдат, все было оцеплено, и видно нам ничего не было – стали выезжать. Выехали автобусы, 2 автобуса, БТРы и эти… Урал, несколько Уралов. Они стали выезжать. А женщины, которые стояли тоже там в оцеплении, оцепили эту дорогу. Они стали бросаться на эти машины, перекрыли дорогу. Они [военные] стали стрелять, прям под ноги стреляли, гильзы отлетали прям по женщинам, стали бросать эти шашки дымовые. Ну, естественно, они всех разогнали и проехали. Это было в девятом часу.
Потом после девяти часов в десять этот майор, который к нам выходил, он говорит: «Я, — говорит, — не знаю, что происходит, но они всех хотят – а уже темно, ночь – они хотят всех мужчин отправить в сторону Самашек». Это противоположная сторона. Естественно там тоже пост. Там, в принципе, шанса нет, что они смогут выбраться. Это командующий ему так сказал.
Он говорит: «Я сам не понимаю, что это такое. Я, — говорит, — знаю, что это ненормально». Сам был возмущен» (2001-07-02-Серноводск-ТМ-2001).
В интервью выделяются детали, из которых видно, что в 2001 году люди уже понимают, в какой момент петля зачистки затягивается безвозвратно. Например, заявительница упоминает блокпост у Самашек, куда могут увезти задержанных: «Это противоположная сторона. Там, в принципе, шанса нет, что они смогут выбраться».
Именно поэтому женщины, стоявшие у оцепления, бросаются на военную технику и добиваются тем самым освобождения большей части задержанных.
«Это длилось часа два, и, в конце концов, когда они [военные] поняли, что женщины оттуда не уйдут, они стали партиями их человек, наверное, по 50 выпускать. Сперва выпускали стариков, людей постарше. Потом где-то через час, через полчаса… партиями, понемножку они где-то к часу [ночи], уже всех выпустили, [или] к двум часам. Примерно так, между часом и двумя.
Всех выпустили, наших не было. Когда женщины обращались с вопросами «где наши?», нам сказали, что официально, и зачитали список. 4 фамилии было там людей, которых увезли в Ачхой-Мартан. Хотя люди, которые там стояли, женщины многие видели своих, когда их увозили в этом автобусе. Людей было очень много, которых забрали в Ачхой-Мартан.
Вот, значит, уже было часа 2 ночи, мы пошли домой, потому что там на поле никого нет» (2001-07-02-Серноводск-ТМ-2001).
Случайность в ходе зачистки — горькая неизбежность ее петли. Не было фильтрационных дел или списков лиц, подлежащих задержанию в начале зачистки Серноводска. И после фильтрации не было полного списка людей, официально задержанных властями. Заявительницы говорят о том, что в списке значились 4 фамилии, но свидетели видели, что в автобусе увезли около 40 человек.
«Ночью, когда уже последние, они [военные] говорят, четыре фамилии назвали, этот и этот, они их забрали в Ачхой, остальные все пришли домой. Ну, мы видели, автобусы уезжали, что полный автобус они забрали, когда фамилии они называли, нашего фамилии не было: ни Исигов, ни Умханов, ничего они не говорили… Все вернулись. А в автобусе… в Ачхой они увезли 38 человек даже. А сказали, что 4 человека мы только увезли» (2001-07-02-Серноводск-ИЦ-2001).
События в фильтропункте завершаются 3 июля 2001 года, когда «уже было часа 2 ночи».
Заявители в своем рассказе придерживаются линейной модели времени — от 16 часов дня до 2 часов ночи. Это одна линия, проходящая из прошлого через настоящее в будущее. Такая «однолинейная» модель способствует усилию восприятия события, детальному описанию горького опыта. Рассказчицы пытаются уложить все в одну историю – и это нормально и правильно. Между самим событием зачистки (июль) и событием рассказывания (ноябрь) прошло менее полугода, и еще сильна надежда повлиять на это событие — вернуть родного человека посредством рассказа о его похищении.
Источник: ano-astreya.ru
03.07.17.