Украинская пословица
народы в пасти зла.
Х. Фаргиев
Власти Северной Осетии лицемерно сетуют о невозможности полномасштабного разрешения проблемы ингушей — беженцев от этнической чистки 1992 г., в связи со «сложившимся морально психологическим климатом», «забывая» уточнить, что создан он их законотворческим бандитизмом и политическим разбоем. Часть примеров их политики, вылившейся в геноцид 1992 г., и отказ от ликвидации его последствий, уже рассмотрен в статье «Справедливость и закон топя в крови и словоблудии».*
Она показала непредвзятому читателю насколько РСО-А изобилует образцами законотворческого бандитизма и политического разбоя. К ним относятся и вердикты ее парламента о невозможности совместного проживания осетин и ингушей и создания для последних отдельных поселков (далее: Постановления № 84, № 105 – А. Галазов).**
Конституционный суд РФ признал данную расистско-фашистскую инициативу антиконституционной.*** Украинцы говорят: «Вовк прийшов у овечій шкурі». Вот так и «наши» нечестивцы — А. Галазов, его сообщники Ю. Бирагов, А. Дзасохов, Т. Мамсуров, М. Шаталов, напялив на себя маску радетелей за здоровье народа, замуровали в бетон экстремизма вердикт высшей судебной инстанции.
В этих целях госорганы РСО-А разродились «правовыми» актами о санитарных зонах, отселении из них граждан и упразднении сел Терк и Чернореченское (далее — «санитарные» акты).**** Такой экстремистской вылазкой власти РСО-А дополнительно к упраздненным селам закрыли для проживания ингушей села Ир, Октябрьское, Попов, Южный и г. Владикавказ. В этих селениях до бойни 1992 г. ингушей было подавляющее большинство. Поэтому нет ни малейшего сомнения в том, что истинная политическая подоплека «санитарных» актов заключалась хотя бы в частичной реализации расистско-фашистских установок Постановлений № 84 и № 105.
Напротив, прокуратура РСО-А (И. А. Чельдиев), проведя «правовую» экспертизу Закона РСО-А об упразднении селений Терк и Чернореченское (далее – Закон) и актов, послуживших основанием для его принятия, установила: «нарушений процедуры его разработки и противоречий в нем федеральному законодательству не выявлено».*
Однако при проведении «правовой» экспертизы прокуратура использовала не законодательную базу РФ, а шовинистические понятия и измышления вышеназванных вершителей законотворческого бандитизма и политического разбоя.
Во-первых, «санитарные» акты были приняты с «нарушением процедуры (их) разработки», выразившееся в отсутствии государственной экологической экспертизы, технико-экономического обоснования (проектов расширения и определения зон водозабора). Они появились только в 2002 – 2003 годах,** т.е. спустя 6 – 7 лет после принятия первых трех базовых «санитарных» актов в 1996 г. и 1998 г.
Во-вторых, власти РСО-А сами включили в указанные акты свидетельства своего законотворческого бандитизма, введя в них ключевые фразы, с головой выдающие их беззаконие. Они суть донос властей РСО-А на самих себя, в компилированном виде выглядящий таким образом: «отселить жильцов, (!) проживающих в жилых домах в данных населенных пунктах и обеспечить (их) жильем… до их поэтапного (!) отселения. Подготовить списки жителей… (!) подлежащих отселению… (и) запретить регистрацию в этих населенных пунктах».
Что же в них преступного? Их вопиющий беспредел состоит в том, что в них идет речь только о мизерном числе граждан, (!) Проживающих в этих населенных пунктах в период принятия «санитарных» актов, о подготовке списков жителей, «подлежащих отселению». Но они не содержат ни единого слова о ингушах, законно проживавших в этих населенных пунктах и не отселенных, а вышвырнутых из них в итоге преступлений против человечности, совершенных осетинскими властями и их бандами в 1992 г.
Этому экстремистскому сброду недостаточен факт совершения этих злодеяний и поэтому они добавили к ним последующий бандитский отъем собственности ингушей. Для того чтобы придать видимость законности последней государственно-мафиозной вылазке властей, прокуратура заявляет: «при принятии Закона соблюдены требования статей 10 — 13.1 … закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», ст. 14 закона РСО-А «Об административно-территориальном устройстве РСО-А».
Прокуратура соврамши!.. В этих актах нет ни слова о праве властей субъекта РФ на осуществление этнической чистки, отъема собственности изгнанников, перекрытия возможности их возврата в отчий край посредством запрета регистрации (прописки) и упразднения или закрытия населенных пунктов для проживания беженцев.
Прокуратура опосредованно признала проведение этнической чистки в селах Терк и Чернореченское: «К пояснительной записке к законопроекту («Об упразднении населенных пунктов селение Терк и селение Чернореченское» — Х. Ф.) … прилагался акт специально созданной комиссии (!!) об отсутствии жителей в населенных пунктов Терк и Чернореченское, инфраструктуры и хозяйственной деятельности с выводом о том, что (они) как географические объекты, в которых проживают жители, не существуют».
Этим циничным пассажем власти РСО-А и прокуратура нарекли себя носителями откровенно экстремистской подлости, которая не позволяет им прояснить причины «отсутствия жителей в населенных пунктах Терк и Чернореченское, инфраструктуры и хозяйственной деятельности…» Ведь они опустели не в силу естественной миграции, не из-за стихийных бедствий, а в результате агрессии властей Осетии и их банд в 1992 г. Сначала они зачищают Пригородный р-н от ингушей, грабя, сжигая и взрывая их дома, а затем бесстыдно и нагло заявляют, что часть их сел «как географические объекты, в которых проживают жители…» вообще перестали существовать.
По поводу «географических объектов, переставших существовать», прокуратура села в лужу, сообщив, что (естественно с подачи властей РСО-А), «в Общероссийском классификаторе объектов административно-территориального деления (ОК 019-95), утвержденном постановлением Госстандарта России от 31. 07. 1995 г. населенный пункт Чернореченское не значился вообще». Весьма ценное признание прокуратуры, если вспомнить, что первый «санитарный» акт был принят 25. 07. 1996 г. Таким образом, за год до «правового» оформления экстремистско-санитарной Стены, властями РСО-А был заложен первый камень упразднения или закрытия ингушских сел.
И. А. Чельдиев свидетельствует о экстремистской сути «государева ока», поведав и о решении Верховного суда Северной Осетии от 3 мая 2001 г., констатировавшего, что «указанные меры… («санитарных» актов – Х. Ф.) действующему законодательству не противоречат». Помимо прочего суд и прокуратура информируют об утвержденной в одном из «санитарных» актов «программе строительства жилья для вынужденных переселенцев». С какой целью И. А. Чельдиев привел этот отрывок? Таким образом Верховный суд и прокуратура РСО-А пытаются ввести нас в заблуждение, чтобы создать представление о том, что в программе, якобы, речь идет и о ингушах – вынужденных переселенцах из «санитарной» зоны. Однако их выдает ключевое слово программы — «Проживающих», а не «Проживавших и насильственно выселенных в 1992 г.».
Было ли у властей Осетии право не учитывать никоим образом в «санитарных» актах ингушей, проживавшах до геноцида 1992 г. в закрываемых или подлежащих ликвидации селах и наложить запрет на прописку в них? Разве суд и прокуратура РСО-А имели права игнорировать такой экстремистский шабаш? Для ответа на этот вопрос и осознания словоблудия осетинских правозахоронителей об отсутствии в «санитарных» актах «противоречий федеральному законодательству», придется ввести в бой тяжелую правовую артиллерию – Конституцию РФ.
Между строк Основного Закона РФ четко вписано, что власти РСО-А, прокуратура и суд – непревзойденные мастера экстремистских плясок. Он констатирует в ч. 2, ст. 6: «Каждый гражданин РФ обладает на ее территории всеми правами и свободами… предусмотренными Конституцией РФ». Эта и другие статьи главы 1 Конституции, могут «быть изменены (только) в порядке, установленном … Конституцией» (ст. 16). Но власти РСО-А, приняв «санитарные» акты, отменили действие статьи 6 в отношении ингушей, а суд и прокуратура утвердили, якобы, «именем закона».
Каких конституционных прав и свобод лишили ингушей – беглецов от злодеяний властей и банд двух Осетий в 1992 г. принятием «санитарных» актов? Назовем только часть из них:
— право на неприкосновенность жилища (ст.25);
— право на охрану частной собственности законом и право на лишение ее только по решению суда (ч. 1, 3, ст. 35), а не произвольно (ст. 40);
— право на свободу передвижения и выбора места жительства (ст. 27).
Скольких ингушей осетинские власти лишили перечисленных прав и свобод, если брать в расчет лишь «санитарные» акты, упраздняющие или закрывающие упомянутые в них населенные пункты? До бойни-92 в них проживало следующее число ингушей: Владикавказ – 8 988 чел., села Ир – 2 223 чел., Октябрьское – 4 219 чел., Попов – 72 чел., Терк – 2 382 чел., Чернореченское – 2 327 чел., Южный – 2 600 чел. Итого — 22 811 чел.
Таким образом, власти РСО-А предали «сожжению» на костре своей ненависти к ингушам права и свободы 22 811 граждан РФ. Суд и прокуратура РСО-А, щедро орошая этот костер «правовым» бензином, «доказывают» правомерность преднамеренного упразднения прав и свобод ингушей и произвольного, а не по решению суда, отъема их собственности. Ведь даже пепелища уничтоженных ингушских домов по Конституции РФ и законам продолжали и продолжают оставаться собственностью их хозяев.
Теперь осталось произвести «контрольный выстрел», дабы разнести в клочья экстремистские аргументы и доводы осетинских властей, суда и прокуратуры по поводу принятия «санитарных» актов… Роль «палача», уполномоченного российским правом, исполняет Конституция РФ, налагающая запрет на «издание законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина» (ч. 2, ст. 55).
Во-вторых, они «могут быть ограничены» (!) не правовым актом субъекта РФ, а «федеральным законом только в … мере … необходимой (для) защиты основ конституционного строя, нравственности, (!) здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ч. 3, ст. 55).
Однако федерального закона о возведении санитарной Стены, ограничивающей или упраздняющей права и свободы ингушей в г. Владикавказе и Пригородном р-не не было и нет в помине… Следовательно, «санитарные» акты представляют собой образец полнейшего беззакония, т.е. экстремизма.
Все вышеперечисленные положения о правах и свободах являются составной частью правового статуса личности (гл. 2 Конституции) и подлежат изменению только в порядке установленном Конституцией РФ (ст. 64). Но власти РСО-А при поддержке суда и прокуратуры установили в республике экстремистский режим отмены неугодных им норм Основного Закона РФ.
Резюмируя, можно утверждать, что власти РСО-А, игнорируя ст. 15 Конституции РФ, запрещающую издание «законов и иных правовых актов … противоречащих Конституции РФ», приняли «санитарные» акты, устанавливающие в Пригородном р-не и г. Владикавказе режим дискриминации ингушей с расистско-фашистским душком. Его суть можно описать, в одном слове измененным, выражением русского просветителя А. Новикова: «Где закон в загоне, там правит экстремист в законе…»***
Ну и последнее слово о приложении к статье от искусства. В этой роли наиболее органично будет смотреться картина «Мельница фашизма» ингушской художницы Индиры Ильсовой.**** Каковы мотивы такого выбора? Российское государство как во внутренней, так и внешней политике всегда очень жестко выступает против пересмотра итогов Второй мировой войны. Одним из ее значимых итогов является международный запрет на существование и распространение фашистской идеологии.
Однако в конце 80-х годов XX века председатель парламента Северной Осетии А. Галазов по лекалам А. Гитлера смастерил мельницу фашизма. Она была приведена в действие ингушской кровью, пролитой осетинскими властями и их бандами. К позору для Российского государства, допустившего пересмотр итогов Второй мировой войны в одном из своих субъектов, к стыду и сраму для осетинского народа, мельница фашизма функционирует по сей день, перемалывая в окровавленных жерновах права и свободы граждан РФ ингушской национальности в труху фашизма и расизма…
Хамзат Фаргиев
http://kavkasia.net/Russia/article/1513317722.php
http://www.proza.ru/2017/12/14/2389
Примечания
* См. по следующей ссылке: http://kavkasia.net/Russia/article/1502753362.php
** Предметом рассмотрения Конституционного суда РФ стали два Постановления ВС Северо-Осетинской ССР: «О Программе комплексного решения проблемы беженцев, вынужденных переселенцев и лиц, покинувших территорию Северной Осетии» № 84 от 6 марта 1993 г. и «О переговорах официальных делегаций Северо-Осетинской ССР и Ингушской Республики 18 — 20 марта 1993 года» № 105 от 26 марта 1993 г.
*** Постановление Конституционного Суда РФ от 17 сентября 1993 г. №. 17-П по делу о проверке конституционности выше указанных Постановлений ВС СО СО ССР.
**** Правительством, Парламентом РСО-А и Администрацией г. Владикавказа приняты следующие «санитарные» акты:
а) Постановление Правительства РСО-А от 25 июля 1996 г. № 186 «О зоне санитарной охраны источников питьевого водоснабжения» (Ю. Бирагов);
б) Постановление Администрации местного самоуправления города Владикавказа «Об установлении границ зон санитарной охраны 1 и 2 пояса источников водоснабжения г. Владикавказа…» № 473 от 13 ноября 1996 г. (М. Шаталов);
в) Постановление Правительства РСО-А «Об отселении граждан, проживающих в зоне санитарной охраны источников питьевого водоснабжения (сс. Южный, Чернореченское, Терк, Балта, Редант) № 89 от 18 мая 1998 г. (Т. Мамсуров);
г) Постановление Правительства Республики Северная Осетия-Алания от 20. 04. 2004 г. «Об утверждении границ зон санитарной охраны и Плана мероприятий по улучшению санитарного состояния территорий трех поясов зон санитарной охраны (ЗСО) и предупреждению загрязнений источника водоснабжения и водозаборных сооружений г. Владикавказа» № 97 (М. Шаталов);
д) Закон РСО-А «Об упразднении населенных пунктов с. Терк и сел-е Чернореченское» №60-РЗ от 30 ноября 2007 г. (Т. Мамсуров).
* Ответное письмо Х. Фаргиеву от И. А. Чельдиева — и.о. начальника отдела по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействию экстремизму, от 05. 09. 2017 г. № 27 – 182 – 2017.
** Имеются в виду след. документы с указанием в скобках времени их принятия:
а) государственно-экологическая экспертиза (12 июля 2002 г.);
б) заключение гос. СЭС на Положение о зонах водозабора (11 октября 2002 г.);
в) заключение Главгосэкспертизы Госстроя России (15 января 2003 г.).
*** В оригинале — слово «вор». Оно заменено на подходящее по теме – «экстремист».
**** Было бы весьма уместно, если бы ингушские живописцы озаботились созданием портретной галерии «героев» двух Осетий – А. Галазова, С. Хетагурова, Г. Кантемирова, Б. Дзуцева, Э. Бароева, О. Тезиева и их идеологической челяди в кровавом обрамлении, символизирующем пролитую ими в 1992 г. кровь ингушей.
Хамзат Фаргиев
http://kavkasia.net/Russia/article/1513317722.php
http://www.proza.ru/2017/12/14/2389
Chechenews.com
15.12.17.