В Первую войну в нашем доме в Гехах образовалась целая коммуна, состоящая из родственников и друзей, приехавших из бьющегося в смертельной схватке Грозного. Были заняты оба дома: большой и маленький. Я со своими друзьями поместился в крайней комнате большого дома с окнами во двор.
Мне, как хозяину, приходилось спать на полу, зато гости были устроены на кроватях и единственной раскладушке.
Люди моего поколения помнят, вероятно, эти времена, когда грозненские чеченцы почти поголовно перебрались в свои родовые селения и улицы заполнились городскими девушками в дорогих меховых шубах и драгоценностях. Странно было видеть этих ослепительных красавиц с ведрами, набирающими воду у речек или колонок.
В комнате, которую мы с друзьями превратили в свое общежитие, стоял старинный сервант, заставленный какой-то нарядной посудой. В нижней части серванта был шкаф, а в этом шкафу – несколько выдвигающихся ящиков. И тогда я вспомнил, что в одном из этих ящиков хранятся мои детские бумаги – ученические тетради с начатыми и незаконченными приключенческими романами (хорошо помню название одного из них – «Сокровища погибшего каравана»), школьный дневник за 5-й, кажется, класс, неумело написанные стишки и список нашего отряда.
Скажу несколько слов про отряд. Посмотрев в сельском клубе фильм «Тимур и его команда», мы загорелись идеей организовать такой же отряд и, по примеру добродетельных тимуревцев, защищать совхозные поля и сады от мальчишек, наших ровесников, которые лазили туда воровать овощи и фрукты. Нас собралось человек 15. Командиром мы, конечно, сразу же назначили Рамзана Н., самого сильного и храброго среди нас. Поначалу мы и в самом деле действовали на стороне добра и даже выдержали несколько нешуточных сражений с отрядами «абреков».
Сражения происходили посредством палок, причем, фильм «300 спартанцев» (я говорю о старом фильме, а не о той расистской пакости, которую снял Зак Снайдер) подал нам идею обзавестись фанерными щитами, так что мы выходили из этих битв без особых увечий. Нас стали примечать, совхозное начальство поддержало наше начинание и из Урус-Мартана даже приезжал некий парень, сотрудник районной газеты, писать о нас репортаж. Не знаю, правда или нет, но некоторые мои соратники уверяли, что о нас говорили и в какой-то радиопередаче.
Мы купались в лучах славы, наши враги были побеждены и уже не смели при нас совершать грабительские налеты на сады и поля кукурузы. Но, как было сказано неким мудрецом, тот, кто побеждает дракона, сам становится драконом. Иными словами, мы сами стали потихоньку «обносить» совхозные угодья.
Поначалу мы успокаивали совесть тем, что государство, чье достояние мы защищаем, обязано нам некоторым возмещением, но потом наша совесть надолго куда-то отлучилась и мы предались вакханалии безудержного присвоения общественного достояния. Конечно, вскоре наши грабительские рейды были замечены зоркими совхозными сторожами и нас с позором изгнали из садов и полей. С вершин почета мы рухнули в пропасть бесславия.
Делать был нечего: мы стали несчастными изгнанниками. Но отряд распускать нам не хотелось и поэтому мы переместились на курган в полях между Гехами и Валериком, который в ту пору назывался «Юьрт-барз».
Там мы соорудили что-то вроде штабного шалаша и, отложив щиты и палки, обзавелись более современным вооружением – самодельными деревянными винтовками, в которых роль затворов выполняли украденные дома оконные шпингалеты, и пистолетами, напоминающими почему-то немецкие вальтеры. Рамзан, как военачальник, достал себе хорошо отшлифованный деревянный маузер. Мы разделились на две части и начали свои военные игры: одни штурмовали курган, другие его защищали, а потом, устав от беготни, мы шли на речку или ближайший пруд купаться.
Теперь я подхожу к сути рассказа. Однажды Рамзан поручил мне составить список нашего отряда, причем, с обозначением воинских должностей. Я и составил такой список, написав столбиком 15 имен и фамилий, и против каждого имени поставив название должности: «командир отряда», «боец», «разведчик», «пулеметчик» и т.д. Я поместил этот список в ящик серванта, вместе со своими стихами и начатыми романами, запер на ключ и при этом умудрился сломать его. Не помню, сразу ключ сломался или через некоторое время.
Я решил, что теперь, когда война вернула меня из долгих странствий домой, настала пора открыть ящик серванта. Ключа, конечно, не было, но нас собралось пять умудренных жизненным опытом парней, и мы решили эту проблему, не очень сильно навредив серванту. Признаюсь, я извлек пролежавшие в ящике бумаги с некоторым волнением.
Ведь я не касался их более 20 лет. Я ушел в сад, чтобы побыть наедине с этими тетрадями. Читал наивные детские стихи, перегруженные героическим пафосом, начальные части приключенческих романов, которым, увы, не суждено быть завершенными и, наконец, добрался до списка нашего хулиганского отряда.
А в это время к Гехам вплотную подступили российские войска. Около Шаами-Юрта у них была расположена артиллерия. Над селом на бреющей высоте каждый день пролетали истребители. Российское командование требовало у жителей села не препятствовать проведению зачистки, тайком обещая, что это будет чистая формальность.
Гехинцы собирались у центральной мечети и яростно спорили: одни были за проведение этой зачистки, чтобы избежать вероятного штурма, а другие решительно выступали против. И, сидя в саду со своими детскими бумагами, я вдруг представил, как эти тетради оказываются в руках русских солдат, как они с большим вниманием читают имена и фамилии наших «разведчиков-пулеметчиков», как их, ныне взрослых молодых мужчин, хватают и увозят в фильтрационный лагерь, обвинив в «терроризме»…
Эта картина ужаснула меня. Ведь вполне могло случиться так, что гехинцы, убаюканные обещаниями российского командования, пустят войска в село, те начнут обыскивать дома в поисках оружия, и кто-то из карателей обнаружит мои детские бумаги. Это могло кончиться большой бедой и виноват в этом был бы я. Поэтому, не раздумывая долго, я разорвал наш детский боевой список на мелкие клочки и бросил в воды протекающей по саду речки.
Chechenews.com
01.03.24.