Адвокат Илья Новиков звонит Олене Карпюк в Киев, включает громкую связь и держит телефон так, будто он собирается говорить. Напротив за решеткой стоит Николай Карпюк, смущенно улыбается. Слышно, как детский голос десятилетнего сына Тараса говорит: «Тата, я люблю тебя». «Я тоже люблю тебя», — отвечает Николай, вцепившись в решетку руками.
Это для него предназначен разговор, он не видел семью почти два года, после того, как весной 2014-го был задержан в России. Процесс над украинцами Николаем Карпюком и Станиславом Клыхом проходит в Верховном суде Чечни и длится уже больше восьми месяцев.
По мнению следствия, в 1994 году Карпюк и Клых, состоявшие в запрещенной сейчас в России националистической организации УНА-УНСО, вместе с другими членами прилетели в Тбилиси, чтобы «горными перевалами и заброшенными трассами» пройти в Чечню.
Здесь украинцы якобы намеревались принять участие в войне против федеральных сил на стороне Ичкерии. Для этого Карпюк вместе с Александром Музычко, братьями Тягнибоками и другими членами националистического движения Украины якобы создали военизированное подразделение «Викинг» и в его составе воевали против федеральных войск.
По версии обвинения, во время штурма Грозного 31 декабря 1994 года они убили и ранили несколько десятков российских солдат.
«Вам предстоит решить, верить ли единственному свидетелю обвинения или нет», — напутствовал присяжных заседателей адвокат Карпюка Илья Новиков.
Действительно, за неимением других документальных свидетельств позиция обвинения строилась на показаниях украинца Александра Малофеева, который осужден на 24 года. До этого он по меньшей мере три раза был осужден за грабеж в Крыму и один раз — уже в России. Сейчас он осужден за участие в Чеченской войне, в том числе за военные действия в 1997 году.
По словам Малофеева, в партию УНА-УНСО он был принят в 1991 году, то есть когда ему было 15 лет. В 1994-м он приехал в Чечню, где воевал вместе с Карпюком, Клыхом, Музычко и другими националистами. В 1997 году он «воевал в различных районах Чечни».
«На мой вопрос, где же он в Чечне воевал в январе и феврале 1997 года, Малофеев отметил, что тогда по всей Чечне шли бои. Непонятно, где Малофеев мог воевать, когда федеральные войска были выведены из Чеченской Республики в декабре 1996 года? Судя по показаниям Малофеева, так называемая Первая чеченская война после подписания хасавюртовских соглашений не закончилась. Она продолжалась именно для Малофеева. Но остается непонятным, где он находил в Чечне войска, чтобы воевать с ними?», — выступил в прениях адвокат Карпюка Докка Ицлаев.
В показаниях Малофеева Карпюк и Клых 31 декабря 1994-го воевали на площади Минутка, у железнодорожного вокзала и защищали Президентский дворец. Брали в плен российских солдат, пытали их и насиловали черенком от лопаты.
В Грозный Малофеева не привезли, он выступал в качестве свидетеля обвинения по видео-связи. Очень подробно рассказывал о криминальном мире Крыма, называл авторитетов, охотно демонстрировал наколки по всему телу. Показания о событиях в Чечне были настолько расплывчатыми, что в итоге адвокаты заявили: «Малофеев вообще вряд ли был когда-нибудь в Чечне».
Отчим и бывшая супруга украинца это подтвердили в суде. Судья Вахит Исмаилов, который председательствовует по делу Карпюка и Клыха, запросил из Керчи уголовное дело Малофеева. Когда документ поступил в Верховный суд Чечни, выяснилось, что в 2000 году он отбывал очередной срок наказания в Крыму, а не обучался боевому делу в неких лагерях Салмана Радуева в Веденском районе. Это явное противоречие прокурор Сергей Блинников объяснил с немалой фантазией: он обвинил СБУ в фальсификации уголовного дела.
«Он не отбывал наказание, это легенда, которая была придумана заранее. Так делают все спецслужбы в мире», — заявил Блинников. Сидевшие в зале мужчины в штатском переглянулись как будто с пониманием. Как пошутила адвокат Клыха Марина Дубровина, теперь Малофеев может требовать пересмотреть решение крымского суда, раз прокурор считает, что это легенда.
В последнем слове адвокаты разделили между собой анализ обстоятельств гибели и ранений всех 43 потерпевших — военнослужащих российской армии, принимавших участие в новогоднем штурме Грозного.
«В ходе судебного следствия гибель десяти военнослужащих не подтверждена доказательствами, исследованными в ходе разбирательства настоящего уголовного дела и, следовательно, не может быть вменена нашим подзащитным», — пришла к выводу Марина Дубровина. Гибель остальных военных произошла в этот день в разных районах Грозного — от Президентского дворца, до поселка в 13 км от центра. На площади Минутка не погиб в этот день ни один человек, потому что бои туда еще не дошли.
«Как могла быть 1 января на Минутке война? Не могла там быть война, потому что с той стороны они никак не заходили. 1 января война была в районе железнодорожного вокзала, в районе консервного завода и в Старопромысловском районе. Они к Минутке не могли пробиться. Погибших солдат на Минутке быть не могло. Они, скорее всего, погибли в танках, БМП. Это уже потом они стали давить, и бои на площади Минутка начались в конце января», — говорит мне участник тех событий, защищавший Президентский дворец.
«Украинцы действительно воевали в Грозном, но никакого отряда «Викинг» не было — это реалии боевых действий в Абхазии, — поясняет Илья Новиков. — Но утверждения: «воевали украинцы» и «воевали Карпюк и Клых» — это не одно и тоже».
«Там были Сашко Белый, — рассказывает журналист Асланбек Дадаев; он присутствовал в это время в Грозном. — Но никаких боевых подразделений украинцев. Собственно, Белый и несколько украинцев с ним были безоружными. Они пошли отражать штурм с ножами и штыками в руках. Уже когда он вернулся с пленным, он взял у него оружие. Есть же видео, где допрашивают этого пленного капитана, снимал парень Белал Ахмадов, погиб потом с Масхадовым. Капитан остался жив, приглашал потом боевиков к себе на свадьбу, когда было перемирие», — рассказал журналист.
Почти весь день после прений сторон судья давал напутственное слово присяжным перед тем, как они пойдут в совещательную комнату. Вопросы, которые предложил судья на рассмотрение, касались двух эпизодов: участия в бандформировании и убийство российских военных.
Адвокаты попытались вопросы поменять, указывая, что нельзя использовать эпизоды, по которым украинцев не обвиняют, например, незаконный оборот оружия: в обвинении не фигурирует, а в вопросах подробно описывается, как Карпюк снабжал «Викинг» оружием и боеприпасами. И ни слова о том, что оба украинца отказались от первоначальных показаний и заявляли о пытках. Во время последнего слова Клых задрал штанину, повис на клетке и стал показывать следы ожогов на ногах.
«Все, что создано в этом уголовном деле, строится на том, что меня заставили себя оболгать. Зачем факты, доказательства, когда существует электрический ток. Не получилось электрическим током, мне сказали: завтра здесь будет твой малолетний сын, и с ним будут делать то, что делали с тобой. Тогда я сказал: «Да, я подпишу всю вашу гнусную ложь». И подписал», — рассказывал Карпюк в последнем слове.
Когда Клых вместо последнего слова стал читать стихи: «Владикавказ. Здесь в 43-м были остановлены тевтоны. Здесь Один, чтобы стать сильнее, был распят. И за Христа, и за Аллаха, бились здесь народы», — судья приказал вывести его из зала.
«Наденьте мне на голову мешок. Меня в Ессентуках вели в клетку с мешком на голове», — вспомнил Клых в ответ. Вечером присяжные ушли в совещательную комнату. Единства между ними явно не было, решение сразу принять не удалось и председатель коллегии попросил перерыв до утра. Утром решение было принято и оформлено за полтора часа. Когда председатель — грузный мужчина, часто прерывающийся, чтобы попить воды, — читал длинный текст вопросов и ответов, присяжные старались не смотреть на адвокатов и в клетку. Коллегия признала украинцев виновными. Но единогласно или нет, какой был расклад голосов — не уточнили. Клых, по мнению присяжных, заслуживает снисхождения.
«Рабы не могли отпустить человека», — пожал плечами Карпюк и стал уговаривать адвокатов, которые восемь месяцев вели дело, не принимать решение коллегии близко к сердцу. Клых почти все время оглашения вердикта читал газету и не обращал ни на что внимания.
Неожиданно для всех в зал суда на оглашение вердикта пришел представитель пресс-службы главы республики.
«А документальные свидетельства, что украинцы были в Грозном есть? — спросил он меня уже после процесса. — Вот от Белого множество фотографий и видео».
Когда узнал, что таких свидетельств нет, удивился: «А на основании чего же они решение принимали…».
«Единственное преступление мое перед Россией — это то, что я украинец, — заявил во время последнего слова Карпюк. — Правильно сказал командир группы, которая пытала меня: «Ты пересек границу Российской Федерации? Здесь прав не существует». Как шутят тут чеченцы: разве ты, Николай, не знал, что в Российской Федерации быть украинцем — это уголовно наказуемое деяние? Теперь знаю».
Чеченцы действительно относятся к украинцам в Грозненском СИЗО с симпатией
Когда все ждали присяжных, судья попросил приставов дать Карпюку воды.
«Не положено, — ответил командир конвоя. — Вдруг она отравлена будет».
«Ну так купите ему в закрытой бутылке, человек же сидит», — ответил Исмаилов.
Клых от воды отказался.
24 мая прокурор потребует для украинцев наказания. Теоретически, он может запросить и пожизненное, но защита будет требовать отменить обвинение в убийстве по истечению срока давности — прошло более 15 лет. Вторую статью об участии в банде отменить так вряд ли удастся, хотя с Малофеева как раз это обвинение было в итоге снято.
«Мы рассчитываем, что и Карпюк и Клых, как и другие украинские политзаключенные — Сенцов, Кольченко, Афанасьев, Солошенко, Литвинов, Выговский, и другие войдут в обменные процессы и уже до конца года вернутся домой», — выразил надежду Илья Новиков.
В тот же день, когда был вынесен вердикт присяжных, суд продлил срок заключения для Карпюка и Клыха еще на три месяца.
«В трехдневный срок мы подадим апелляцию. Мы будем сражаться, а что еще делать», — ответила на это адвокат Марина Дубровина.
Антон Наумлюк, специально для «Новой газеты», Грозный
Источник: www.novayagazeta.ru
20.05.16.