5 июля в Нальчике президент Медведев встретился с членами Совета по развитию демократии и гражданского общества. Одним из вопросов повестки дня было дело Сергея Магнитского. Вниманию президента были представлены результаты анализа обстоятельств смерти юриста Hermitage Сapital.
Ознакомившись со стенограммой встречи, я обратила внимание на заключительную цитату Михаила Федотова, которую привожу полностью: «Меня волнует только одно. Случай Магнитского — это, конечно, очень печальный случай. Потому что человека не стало и, судя по всему, там действительно были какие-то преступления, которые, как минимум, привели к этому результату. Люди не должны в тюрьме умирать, если они болеют, они должны оттуда выходить лечиться, а потом их судьбу должен определять суд. Но мне просто очень не хотелось бы, чтобы мы проблему большого количества людей, которые, наверное, сидят в тюрьмах, не всегда обоснованно и справедливо, сводили к проблеме одного дела. Потому что у меня порой возникает ощущение, что в нашей стране есть только две проблемы, которые должны волновать тех, кто занимается правами человека, прокуроров, в конечном счете президента, — это дело Магнитского и дело Ходорковского. Большие серьезные дела, но я считаю, что все-таки мы должны смотреть глубже».
В кои веки не могу не согласиться с Михаилом Александровичем, даже отбросив весьма интересный стиль его выступления… «судя по всему… были какие-то преступления, которые, как минимум, привели к этому результату…» Да, люди не должны умирать в тюрьмах. Людям не должны отказывать в лечении. И в отношении людей не должны фабриковать уголовные дела. А те, кто осмеливается на совершение «каких-то, как минимум, преступлений» должны нести ответственность.
Но последние годы научили меня быть реалистом. О какой готовности привлечь к ответственности может идти речь, если председатель Совета Михаил Федотов по какой-то причине считает, что результаты работы общественных комиссий могут быть скрыты от этой самой общественности: «Журналисты очень просили нас организовать им утечку информации, показать, хотя бы одним глазком. Мы стояли насмерть, как партизаны. Мой вопрос — Дмитрий Анатольевич, теперь мы можем разместить этот наш доклад на сайте Совета? Если Вы говорите «нет» — значит, нет. Значит, он будет только у Вас. Если Вы говорите — «да», значит, его узнают все».
Так что, скажем спасибо Дмитрию Анатольевичу за его «да размещайте, где хотите».
Это дает возможность напомнить Федотову еще раз о том, что, наверное, только он считает, что в стране только два знаковых дела — Магнитского и Ходорковского.
Внимательно изучила все материалы рабочей группы Совета по делу Магнитского.
В глаза бросилась страшная схожесть многих факторов, которые привели к гибели юриста Магнитского, с обстоятельствами дела Таисии Осиповой.
Судьи, принимая решения о заключении под стражу и Магнитского, и Осиповой, обосновали это тем, что они обвинялись в совершении тяжких преступлений. Немаловажную роль сыграли и такие факторы, как потенциальная возможность оказать давление на свидетелей, а также тем, что обвиняемые могли скрыться от суда и следствия.
Президент Медведев, как нам всем известно, юрист, который к тому же с первых часов своего президентства декларировал борьбу с правовым нигилизмом.
К сожалению, Сергея Магнитского ни одна аналитическая справка уже не вернет к жизни. Однако, его судьба может предотвратить новые смерти. С Биллом Браудером — генеральным директором инвестиционного фонда Hermitage Сapital — мы встретились примерно год назад. Тогда я спросила: «Почему Магнитский все-таки остался в России? Ведь он уже понимал, что готовится его арест?» Браудер объяснил, что Сергей до самого конца не верил, что раскрытие им схемы хищения денег из российского бюджета российскими чиновниками может привести к его аресту. Оказалось, государственные интересы гроша ломаного не стоят перед интересами системы, которая своих не сдает.
Итак, Медведев получил аналитику специалистов по делу Магнитского, которые в своих выводах вынесли жесткий приговор порочной системе: «подкрасить нельзя демонтировать». Однако, надо бы еще знаки препинания правильно расставить. А для этого нужно спасти Таисию Осипову.
И президент не может сослаться на неосведомленность: Всемирная организация по борьбе с пытками уведомила нашего гаранта о законности ситуации в Смоленске. Реакции пока не было. Да и Михаил Федотов уведомлен. Да только он решил свое участие ограничить пересылкой обращения по Осиповой той же прокуратуре, которая ведет расследование. Не мудрено, что в их ответе все представленные их вниманию вопросы разбивались как волны о скалу утверждением о том, что Осипова просто наслаждается условиями в СИЗО и не имеет ничего против своего содержания в стенах данного учреждения. Обещали некое письмо, собственноручно составленное Осиповой, показать, да, видимо, так и не нашли. Хотя уверяли, что она уже его подготовила.
Уже при принятии решения о заключении Осиповой под стражу судья Дворянчиков проигнорировал информацию о наличии у Таисии тяжелого заболевания, а также то, что ее дочери Катрине всего лишь пять лет (на момент принятия решения о заключении матери под стражу). В своем постановлении судья безапелляционен: «сведений о том, что Осипова не может содержаться в СИЗО по состоянию здоровья не предоставлено. Органами предварительного расследования предприняты меры к попечению в отношению малолетней дочери подсудимой — ребенок передан родственнице Осиповой».
То есть, судья Дворянчиков уже при вынесении решения о взятии Осиповой под стражу интерпретировал закон в интересах следствия и Центра «Э», для которых все, что они организовали было банальной операцией по взятию заложника.
Во-первых, Осипова на тот момент была подозреваемой, а не подсудимой. Таким образом, он уже в январе 2011 года продемонстрировал свою предвзятость. Во-вторых, часть 1 статьи 108 УПК РФ подчеркивает, что «в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение» И, соответственно, судья Дворянчиков проигнорировал реальные фактические обстоятельства. Обвинение в совершении тяжкого преступления не может являться основанием для заключения под стражу. Статья 99 УПК РФ подчеркивает, что данное обстоятельство должно приниматься во внимание судом лишь при наличии доказанного основания для заключения под стражу, а не вместо него. Пока же продолжающийся в Смоленске процесс выявляет все больше и больше фактов предоставления недостоверных и заведомо ложных свидетельств именно со стороны обвинения, включая фальшивую отрицательную характеристику на Осипову, якобы составленную участковым, который таковым уже не являлся на момент подписания документа. Ну, не удалось протолкнуть филькину грамоту незамеченной. И ладно: следователи что-нибудь еще придумают.
Что касается заботы органов следствия об интересах маленькой девочки, то стоит обратить внимание на заключение специалистов-психологов, которые пришли к выводу о том, что Катрина перенесла тяжелую психологическую травму в связи с обыском в их доме и задержанием матери. У нее на глазах ворвавшиеся дяди избили ее любимицу — французского бульдога Дану. К безобидному псу на глазах девочки был применен электрошокер. Со двора доносились визги еще двух собак, которым тоже сильно досталось от антиэкстремистов. Девочку заперли одну в ванной комнате. Там ребенок провел около двух часов, и затем Катрину увезли в Заднепровский РОВД.
Адвокатами был поднят вопрос об изменении меры пресечения и освобождении Осиповой из-под стражи со ссылкой на интересы ребенка. Судья Дворянчиков на заседании 8 июля в этом отказал. Срок содержания Осиповой под стражей был продлен еще на 3 месяца, до 11 октября 2011 года.
До сих пор открытым остается вопрос о проведении реально независимого медицинского освидетельствования Таисии. То, что произошло накануне заседания 8 июля, когда Таисию неожиданно под конвоем отправили в смоленскую областную больницу, можно охарактеризовать только как жестокое обращение.
Таисию держали прикованной к кровати. В туалет водили в наручниках. Ей не разрешили взять с собой продукты и зубную щетку из камеры.
Несмотря на то, что она объявила сухую голодовку, ей вкололи глюкозу на второй день, что, естественно, спровоцировало ухудшение ее состояния. Адвоката Шапошникову к ней не допустили.
11 июля состоялось очередное заседание суда. На нем были заслушаны показания самой Таисии, в том числе о многочисленных фактах угроз со стороны сотрудников антиэкстремисткого отдела. По словам тех, кто присутствовал на заседании, ни судья, ни прокурор не сочли нужным задавать подсудимой какие-либо дополнительные вопросы. То есть, выслушали… И дали понять, что эта часть истории для них не важна.
Накануне заседания тюремщики также попытались воспрепятствовать встрече второго адвоката Осиповой — Светланы Сидоркиной — со своим клиентом. Судебное заседание было назначено на два часа дня. Сидоркина пришла в девять утра и услышала, что Таисия уже в суде. Оказалось, что Таисию увезли из СИЗО уже в шесть утра. Два часа продолжался скандал с подключением судьи. В итоге, встреча все-таки была разрешена.
Муж Таисии Сергей рассказал в своем блоге о том, что по окончании судебного заседания 8 июля между Таисией и гособвинителем состоялся примечательный диалог. Таисия сказала, что в кассационной инстанции приговор не пройдет и его отменят. На что прокурорша ехидно заметила:
«Мы же тоже можем допускать ошибки в приговоре… А вообще это замкнутый круг, и ты по нему будешь ходить долго».
Этот замкнутый круг еще можно разорвать. Это — наша обязанность. И потому я не могу понять, а уж тем более принять, расшаркивание господина Федотова перед Дмитрием Медведевым во время обсуждения причин убийства человека системой под названием государство. Точно так же, как я не могу принять запоздалые потуги Медведева каким-то образом нивелировать отрицательные последствия для государевых слуг, попавших в список ответственных по делу Магнитского.
Российская система правосудия все больше напоминает накренившийся на правый борт теплоход «Булгария». Кое-как держится на плаву, да все чаще дает сбои. Пока не потонет. Унося все чаще и чаще жизни невинных . Не мудрено, когда вся государева — не государственная — система заточена на обслуживание интересов приближенных, а не закона.
www.kasparov.ru
20.07.11.