2011 год стал годом восстания и борьбы арабских народов за их свободу. Эти события произошли 20 лет спустя после подъема народов Центральной и Восточной Европы и около 30 лет после свержения большинства диктатур в Латинской Америке и Азии. 2012 год в свою очередь будет отмечен огромным числом разнообразных выборов. Речь идет о России, США, Египте, Мали, Франции, Венесуэле, Зимбабве, Южной Корее и многих других государствах. Тем не менее, все эти выборы и народные движения не означают, что демократия смогла прочно утвердиться повсюду в мире. 2012 год определенно не станет годом народной власти. Китай, где смену Ху Цзиньтао начали готовить еще очень давно, служит ярким примером авторитарного режима, которому удалось пережить окончание холодной войны. Путинская Россия также представляет собой режим, который готов вернуться к старой советской автократии.
Одна американская журналистка напомнила Валери Жискар д’Эстену (Valéry Giscard d’Estaing), что в бытность президентом Франции некоторые сравнивали его с монархом. Бывший французский лидер дал ей такой ответ: «Те, кто это говорили, не знали, кто придет мне на смену». Это неотъемлемая часть избирательной демократии.
Результат выборов всегда несет в себе неопределенность, и это проводит разделительную черту между авторитарными режимами и тем, что президент США Авраам Линкольн охарактеризовал как «правительство из народа, созданное народом и для народа».
Во время визита в Париж лауреат Нобелевской премии мира из Йемена Тавакуль Карман также вернулась к этому понятию, подчеркнув, что манифестации против Али Абдаллы Салеха, который находится у власти в ее стране уже 32 года, нацелены на реализацию права на «ротацию власти мирным путем». В то же время, хотя такая «ротация» и представляет собой важнейший минимум, она не означает установления демократии. Так, после падения режима Мубарака (сам он оставался у власти на протяжении 29 лет, несмотря на проведение «свободных» выборов) Египту все еще далеко до настоящей демократии: военная хунта по-прежнему удерживает власть и продолжает репрессии против манифестантов.
То же самое касается ситуации в Ливии после смерти Каддафи или в Тунисе после свержения Бен Али. Кроме того, в беседе с главой французской дипломатии Аленом Жюппе Тавакуль Карман особо подчеркнула ценности, которые, которые должны сопровождать такое преобразование: свобода, равенство, братство и «в частности достоинство женщины». Разумеется, и речи не идет о том, чтобы буквально применять повсюду в мире принципы американской и французской революций. Ведь ситуация, культура и история везде имеют свои различия. Стремление Джорджа Буша силой экспортировать свои ценности привело к катастрофическому провалу в Ираке, который отнюдь не стал «примером демократии» для остальных ближневосточных государств, несмотря на прошедший с 2003 года целый ряд выборов.
Как бы то ни было, с окончания Второй Мировой войны существует определенное число критериев и показателей, которые позволяют оценить уровень свободы в той или иной стране. Как считают в неправительственной организации Freedom House, которая была создана при поддержке американского правительства в 1941 году для борьбы с угрозой нацистского тоталитаризма, свободная страна должна обеспечить возможность политической борьбы, соблюдение гражданских свобод, свободы мысли и всех неотъемлемых составляющих правового государства, в том числе права создавать ассоциации и организации, а также свободы слова и вероисповедания. К этим критериям ряд неправительственных организаций и Европейский Союз добавляют также и отмену смертной казни. Кроме того, арабским революциям 2011 года в 2010 году предшествовало наступление на гражданские свободы в странах Магриба и на Ближнем Востоке, о чем свидетельствуют сфальсифицированные выборы в Египте и обострение коррупции.
Из анализа Freedom House следует, что 115 из 194 стран и образований в прошлом году можно было считать избирательными демократиями. За последние 20 лет их число ощутимо возросло. В то же время 47 стран (Китай, Бирма, Северная Корея, Куба и т.д.) все еще считаются «несвободными», а это почти четверть планеты. Ближний Восток и Северная Африка, где находится целый ряд союзников США и западных держав, были признаны двумя наименее свободными регионами во всем мире. До начала арабской весны в Тунисе в конце 2010 года 78% государств и 88% населения в этой зоне считались «несвободными». В число избирательных демократий удалось попасть только Израилю. Кувейт, Ливан и Марокко в свою очередь признали «частично свободными». По мнению аналитиков, ситуация в Центральной и Южной Африке складывается не в пример лучше.
При этом нельзя отрицать бесспорный факт, что в арабских странах, как и во всем мире, стремление к демократии было как никогда сильно. Опрос, который провели в 2010 году специалисты из Burson-Marsteller среди молодежи на Ближнем Востоке, свидетельствует, что более двух третей респондентов уверены, что «жить в демократической стране — самая важная цель на будущее». Этот вопрос вызывает у них еще большее беспокойство, чем безработица, хотя к 2020 году в регионе и планируют создать 50 миллионов рабочих мест для компенсации роста населения.
Более того, хотя демократия до сих пор не может прочно утвердиться в Ливии, Египте или Тунисе (этим странам еще предстоит создать независимые от правительств институты), она остается хрупкой и в других уголках планеты. Италия Сильвио Берлускони, где произошел всплеск коррупции, или Венгрия Виктора Орбана с ее губительными для свободы законами являются примерами возможных отклонений от верного пути. И это лишь подчеркивает необходимость предельной бдительности. С окончания Второй Мировой войны прошло 75 лет, и нам никак нельзя забывать, что означают отсутствие и отступление от демократии.
16.01.12.