Путин выпроводил Медведева из истории, поощрительно похлопав его чуть повыше задницы. Для этого Путин созвал заседание Государственного Совета Российской Федерации. Извините, что изображаю это странное мероприятие с помощью торжественных заглавных букв. На самом деле восторга никакого, но писать по-маленькому грамматика не велит.
Некоторые, возможно, полагают, будто это Медведев сделал сам. Будто это он, пользуясь куцым огарком полномочий, распахнул золоченые врата Большого Георгиевского зала, чтобы послать прощальный поцелуй высшей тысчонке-другой главных лицемеров страны.
Но такие дела без хозяина не делают. Больно дорого. Пока приедут, пока уедут – фактически целый день вырван из рабочего ритма страны. Я не о том даже, во что станет зарплата всей этой оравы: президентская Администрация, весь кабинет министров, большинство замминистров, актив обеих палат парламента, верхушки Верховного и Конституционного судов, партийные бонзы, губернаторы близкие и далекие… Не о том, как носились полиция и спецслужбы, все в служивом мыле… Не том, как блестели под ярким апрельским солнцем тысячи самых роскошных автомобилей России, купленных, между прочим, на наши с вами деньги.
Но есть и другой счет. Намного более веский. За каждым из министров, судей, депутатов тянется долгий шлейф бумаг, ждущих подписи, просителей, ждущих решения, подчиненных, ждущих указаний. Все это будет отложено, самое малое, на две недели. Седьмого мая грянет долгожданная инаугурация, это день святой. Восьмого будут утверждать премьер-министра, тоже не до трудов праведных. И только после 10 мая можно будет, потянувшись и поковыряв в послепраздничных зубах, устало протянуть: «Тэк-с, значит, что там у вас?».
Для того чтобы выбить табурет из-под полумесячной работы страны, нужен серьезный повод. Отчет человека, которого весь мир считал пустышкой на троне, таковым быть не может. У Медведева не может быть политического завещания, потому что ему нечего завещать. Никто не претендует на медведевское наследство, а потому ему приличествовало уйти из Кремля по-английски, не прощаясь.
Но они так любят церемонии! Что тот, что этот. Обожают парады, млеют от рукоплесканий, мнят себя обожаемыми и незаменимыми. А когда врут, то с забавной неизменностью не могут удержаться от «честно говоря» и «хочу сказать откровенно».
Когда президент Соединенных Штатов покидает свой пост, он молча стоит рядом со своим преемником, после чего так же молча улетает домой. Нынче у них 64-й – значит, все 63, которые были прежде, отбыли без прощальных спичей. У них там считается, что четырех лет в Белом доме вполне достаточно, чтобы выговориться дотла. Что же до оценки проделанной работы, то её дают граждане. А бывший президент тому лишь внимает. А если не согласен с критикой, то на общих основаниях отбрехивается в мемуарах.
Нечто подобное было и у нас. До сих пор никто не выступал в Кремлевских палатах «на посошок». Тут Медведев первопроходец. Скорее всего, он был бы не прочь выступить и на майской инаугурации – от нашего стола вашему столу. А что? Ельцин Путина благословлял, Путин Медведева напутствовал, как бы не вышло дискриминации, Владимир Владимирович.
Этот тандем, при всей его игрушечности, уже давно стоял поперек горла его автору. Допустить младшенького до мало-мальски серьезной роли на грандиозном спектакле, который разыграют 7 мая в честь Путина, никак невозможно. А после Дмитрию Анатольевичу предстоит вообще скукожиться до прежнего Димы.
Хотя, с другой стороны, оттягивать было больше некуда. Какой-никакой, а все же президент. Надо уважить хоть напоследок. Вторник 24 апреля был самым последним из дней, пригодных для публичного выноса его компактного тела, чуть содрогавшегося в конвульсиях покидающих его полномочий. Во вторник зал был еще полон – в среду для его заполнения пришлось бы закупать «наших» из Кемерово. Накануне весенних каникул Россия привычно пустеет начальниками, миллиардерами и знаменитостями. Туда, туда, туда! В Европу, на Запад, на Юг! За бугор, к виллам, яхтам, детям, бабам и баблу!
Но во вторник они пришли – все, как на подбор. Помните, знаменитое художественное полотно под названием «Заседание Государственного Совета»? Великий Репин, создавший его, хотел зримо воплотить торжественность. Высшую торжественность! Если бы Илье Ефимовичу удалось протиснуться в тугие ряды современного российского начальства, если бы он сумел, с присущей ему гениальностью, отразить состояние Георгиевского зала, то самым точным словом для этого состояние было бы – скука. Все они, президенты, депутаты, богачи, кинозвезды, просто подыхали от скуки.
Не будь строгого путинского указания, только бы Медведев их и видел. Даже в те, ныне далекие времена, когда Медведев ещё вяло возбуждал плаксивую интеллигенцию туманными намёками на второе президентство подряд – даже тогда кремлевская служба знала, у кого под лавкой главный кнут. Не раз и не два высшие сановники страны публично брякали: «Президент Путин», и далеко не всегда замечали свои оговорки.
До сих пор неизвестно, удалось ли Медведеву убедить своих домочадцев в том, что он работает президентом страны. Но для всех прочих вопросов не было. До мартовских выборов Путина называли «хозяином» очень многие. Сразу после марта – все. Соответственно, на Медведева больше не тратили имен существительных. То ли из экономии, то ли из обычной вредности, присущей холопам, все прекрасно обходились указательным местоимением «этот».
Вышколенная прислуга не нуждается в приказах. Она всё понимает по губам. Слеза исторической победы ещё катилась по холодной щеке триумфатора, а кремлевская челядь уже обновила свой новояз. «Хозяин приказал!» – «А этот в курсе?» – «Надо будет, скажут и этому».
Даже в ряду очень странных заседаний Государственного Совета нашей страны данное заседание выглядело очень странным. Напрягите ум, вонзите ногти в ладони и попытайтесь вспомнить хоть одно из этих собраний, где бы что-нибудь существенное решилось, где-бы распахнулись новые горизонты, плодотворно брызнули новые идеи и Родина наша славная, хоть ползком, преодолела бы несколько метров на пути к светлому будущему. Вспомнили? Нет? Не мучьте себя. Чего не было, того не было.
Но там хоть говорили. Этот говорил то, тот – это. Одного поправят, другого поддержат, третий потом внукам на даче орет: «Вон там, видишь, голова за графином! Так это твой дед». Конечно, тоже не место для дискуссий, но все же какое-то колыхание атмосферы наблюдалось.
Здесь же распахнулись золотые ворота, вошел человек и говорил ровно час. Никто не возражал, не спорил, не поддерживал и даже не благодарил за службу. Так что для чего они все сюда съезжались, осталось неизвестным. Послушать, что он скажет? Так, поверьте, он не сказал ни единого слова, которого бы каждый из бросивших свою работу и приехавших в Кремль на длинном заграничном автомобиле не слышал, по крайне мере, сто раз.
Хотя лично мне запомнилась в изложении Д. А. Медведева одна важная мысль. Подчёркивая каждое слово, он выразительно произнес:
– Свобода лучше, чем несвобода.
Сказано действительно здорово. Но меня не покидает смутное чувство, будто я где-то это уже слышал.