Воскресные жесткие задержания во время митинга сделали главное – они лишили легитимности инаугурацию президента Путина.
Воскресные жесткие задержания во время митинга — с драками, со скандированием: «фашисты», со слезоточивым газом, с наглухо перекрытым Большим Каменным мостом и с анархистами, вполне профессионально прорывавшими оцепление, — сделали главное Они лишили легитимности инаугурацию президента Путина.
Путин – не законно избранный президент.
У законно избранных президентов не бывает «каруселей» на выборах. Не бывает инаугураций под куски асфальта, летящие в омоновцев. Законно избранные президенты на выстраивают на Большом Каменном мосту многотысячные кордоны из омоновцев, не перекрывают в центре станции метро, пытаясь уберечься от митинга, и у них после разгона митинга не остаются на мостовой кеды и башмаки.
Законно избранные президенты не закрываются от народа за византийской церемонией и тщательно отобранными гостями; их приветствуют избиратели, а не патриарх Кирилл Нанопыльный.
Это уже — пир во время чумы. Это уже — раскадровка будущей кинохроники. Здесь — залитая недвижным светом византийская роскошь, пир Валтасара, бронированные «мерседесы», (разумеется, не отечественные), камеры, парящие на немыслимой высоте, чтобы запечатлеть каждый шаг инаугуранта (разумеется, камеры тоже иностранной выделки) — а здесь — слезоточивый газ, башмаки и толпа на улицах.
Пресс-секретарь Владимира Путина считает, что полиция могла бы действовать и жестче. Ну, жестче, это уже Кровавое Воскресенье. За «жестче» счета в заграничных банках арестовывают.
Тут говорят о непротивлении злу насилием, вспоминают Махатму Ганди, который до того додавил своим мирным авторитетом англичан, что они тихонечко ушли. Чтобы уйти по-английски, надо быть англичанами. Попробовал бы Махатма Ганди свое ненасилие против путинского ОМОНа.
И совсем уж как-то на этот раз оплошали анчоусы на Поклонной. Дело даже не в том, что их было мало — спонтанно могут собраться свободные люди, автобусы спонтанно не соберешь. И не в том, что глаза резали флаги «Почты России» — карнавального учреждения, которое не функционирует совершенно: посылку из-за рубежа в XXIвеке нельзя получить, — зато в отделениях которого любезно выдают кредиты пенсионерам всего-то под 455 миллиардов процентов годовых. А в том, что было неважно, сколько вообще анчоуса было на путинге, потому что ясно — ни стоматологи с их факельными шествиями, ни анчоус умирать за Путина не будет.
6 мая стало ясно: то, что происходит, — это необратимый процесс. Он идет волнами, и каждая волна — сильней предыдущей. Она не имеет никакого отношения к выборам губернаторов (которых не разрешили), к либерализации процесса регистрации политических партий (которые не имеют смысла в отсутствии выборов).
Это процесс, в котором навстречу друг другу, загибаясь вверх, устремляются две кривые. Во-первых, кривая беспредела. В XXIвеке, в стране, вроде бы сообщающейся с миром посредством интернета, инвестиций и самолетов, мы живем, как в средневековье. У нас уровень убийств на 100 тыс. населения такой же, как в Англии XVIв. У нас уровень чинопочитания такой же, как в корейском царстве Силла. У нас чиновники, помахивающие айфонами и айпадами, давят своими колесницами зазевавшихся смертных, как их давили французские аристократы времен ancienregimeсо своим правом преимущественного проезда, и наши улицы устроены, как императорский Лоян — трехрядное движение, справа одни, слева другие, а посередине — только император.
Во-вторых — кривая недовольства этим беспределом, потому что не может страна в XXIв. жить, как жили в XVI-м, и креативному классу не продашь, что насилие, беспредел и взятки — это, дескать, наш национальный обычай. Это не национальный обычай — это просто стадия, которую проходит в развитии общество. Каковы бы ни были нынешние недостатки Европы, Дэвид Кэмерон не может оттяпать голову жене и сказать, что поступает в соответствии с национальными обычаями времен Генриха VIII.
О да, есть еще масса отягчающих обстоятельств. Одно — это громадные деньги, выделенные на армию и полицию. Никто не заметил, но наши военные-полицейские давно уже не бедные босяки, которые ради «детишкам на молочишко» вынуждены крышевать проституток и подторговывать героином. После предвыборных повышений доходы в армии и полиции достигли вполне латиноамериканских пропорций. 5000 дол. для генерала (Сердюков еще вызвал на службу 4 тыс. уволенных было в запас генералов, под новые пенсии), 1500 для лейтенанта, аналогичные увеличения — для ментов.
Другое — гигантское количество люмпенов в России. Вполне сознательная политика развращения народа (у нас уникальная система, у нас даже институты и университеты стали способом люмпенизации населения, потому что там не столько дают образование, сколько отучают от физического труда) привела к тому, что миллионы и миллионы избирателей России либо ничего не делают в государственных учреждениях, либо ничего не делают вообще, а на рабочие места опять же вполне осознанно завозятся мигранты — коллективные рабы с правильным азиатским менталитетом. Беспредел растет — и негодование растет. Оба процесса неостановимы, и над обоими Путин не властен. Он имел возможность выпустить пар в свисток, и вместо этого завинтил гайки. Ну что ж, пар сорвет крышку.
Нет, оранжевой революции в России не будет. И не надейтесь. «Оранжевая революция» — это когда оппозиция побеждает на выборах, а потом власть, поколебавшись, уступает ей. Выборов не будет, и колебаний у власти — тоже. Поэтому революция в России будет самая обычная. Не розовая и не оранжевая, а кровавая. И на каждом митинге, как на наковальне, будут отковываться и закаляться ее лидеры, нравятся они нам или не нет.
http://www.novayagazeta.ru/columns/52467.html
07.05.12.