Потомки Ноя: из прошлого в будущее. Часть вторая

   Язык — ключ к истории предков

 Часть вторая

Во второй половине XX века, после бесконечной ве­реницы войн, депортаций у нахчинского народа впервые появился шанс обратиться к истории своих предков (и то под тщательным наблюдением госслужб). Для изучения истории народа, на протяжении долгого исторического пе­риода являвшегося бесписьменным, очень большое значе­ние имеет языковой материал. Так, один из первых иссле­дователей языка нохчи барон П.К. Услар в своей моногра­фии «Чеченский язык» пишет: «Ведь в языке, как в зеркале, отражаются все моменты исторической жизни народа. Язык представляет неистощимое средство для изучения древнейшего времени, а потому в основу исторических изысканий должен быть положен, прежде всего, язык».

Нахчинские учёные-лингвисты (Ю.Д. Дешериев, И.Ю. Алироев и др.), ознакомившись с работами Н.Я. Марра, И.М. Дьяконова, И.М.Мещанинова и др., поняли, что нахчинские старцы были правы, когда гово­рили о происхождении своего народа из страны Шема, и обратили свои взоры к изучение мёртвых языков Древней Передней Азии. В 1990 году многочисленные версии и ги­потезы культурно-генетических связей вайнахов с древними народами этого региона (шумеры, хурриты, урартийцы и даже отдаленные от этого региона этруски) получили широкое освещение в республиканской прессе. (Выступления А. Долатова, К. Чокаева, Х. Бакаева и С-Х. Нунуева, Р. Газиева, Х. Закриева, Я. Вагапова и др.). В этот же период появились значительные научные разра­ботки на данную тему — монография Я.С.Вагапова «Сарматы и древние вайнахи», работа, рассказывающая о нахско-этрусских параллелях, работа по средневековой истории нахов, рассказывающая о нашествии Хромого Тимура и нахском государстве Сим-Сим и др.

Наиболее вероятна генетическая связь вайнахов с древними хурритами и их преемниками-урартийцами. Как указывает И.Ю.Алироев, изучение хурритского язы­ка показало, что он не родственен ни одному из расшиф­рованных древних семитских и индоевропейских языков этого региона (аккадский, хеттский, древнеегипетский и др.). В урартском языке обнаруживают некоторые лекси­ческие схождения с многими кавказскими языками (грузинский, сванский, адыго-абхазский и т.д.). Но наи­большие схождения обнаруживаются с нахским языком. И.Ю. Алироев пишет: «На сегодняшний день можно ска­зать, что учёные имеют в своём распоряжении до 400 язы­ковых единиц или надписей. Однако необходимо отме­тить, что сегодня можно считать сто с лишним языковых единиц родственными нахским.» Это значит, что больше четверти языковых единиц урартского языка родственны нахским. Это, конечно, даёт неоспоримое преимущество нахскому языку в приоритете родственности с урартским языком перед другими кавказскими языками.

Для убедительности приведём также некоторые дру­гие цитаты: «Уже теперь можно положительно утверж­дать, что определённые положения урартского языка на­ходят объяснения при помощи данных иберийско-кавказских языков, прежде всего нахских». (А.С. Чикобава). Проблемы родства иберийско-кавказских языков; «По характеру эргативности урартский ближе к бацбийско-кистинско-дагестанской группе, чем к картвельской… По степени развитости склонения урартский ближе к карт­вельским и, отчасти, бацбийско-кистинским языкам…» (И. Браун, Г. Климов. Об историческом взаимоотношении урартского и иберийско-кавказских языков).

У вайнахов много лингвистически общего с урартийцами не только в лексике, но и в морфологии и в син­таксисе. Целые словосочетания и предложения урартско­го языка совпадают с нахскими по содержанию и струк­туре построения: «Менуа-се ал-и-е» (урарт.) — «Менуа-с ола» (нах.) (чеб. «али») — «Менуа говорит»; «Иесе ш пили агуби» (урарт,) — «Ас и апари аьгна» (нах.) — «Я этот ка­нал прорыл»; «Халдини ули тараи Сардури — си алие» (урарт.) — «Халада таро (йолу) Сардуре олу» (нах.) — «Халд могущественному Сардури говорит»; «Пили гару Илдаруниани агуши» (урарт.) — «Апари гар Илдаруани огуш ду» (нах.) — «Канала ветвь (отвод) к Илдаруани про­водит», — перевёл академик И.М.Мещанинов.

Ю.Д.Дешериев и в некоторых других хуррито-урартийских словах рассмотрел лексические параллели с нахскими языками: урарт. «ду» — «делать», чеч. «дуо» -«делать», хурр. «аллай» — «госпожа», чеч. «эла» -«господин» и т.д. Хуррито-урартийские имена Мита, Мида, Хата имеются в нахских языках, но уже стали ар­хаичными и в основном сохранились в фамилиях — Ми-таев, Мидаев, Хатуев. Эти и другие факты, приведённые специалистами, не оставляют сомнения в том, что хурри-то-урартийцы являлись предками нахов.

Хурриты жили в Древней Передней Азии в 3-2 тысяче­летиях до н.э. По мнению учёных, в начале 2-го тысячеле­тия хурриты появились в северо-западных районах Месопо­тамии и Северной Сирии, куда пришли со своей древней родины — так называемого ныне Армянского нагорья. А в начале I тысячелетия Хурритское государство распадается, и появляется новое государство — Урарту, которое населяет этнос, генетически родственный хурритам. В истории госу­дарство Урарту известно тем, что оно вело бесконечные войны с гегемоном Древней Передней Азии — Ассирией.

Обращает на себя внимание топонимика в районе обитания хуррито-урартийцев. Народы, ныне обитающие там, не понимают значения этих топонимов, т.к. на их языках они ничего не обозначают.

Жители Дамаска произносят название этого города как «Демашк». Но на арабском языке это слово не имеет никакого значения. Нахчинцу (нахцу) не надо объяснять значения этого слова, хотя прошло уже три тысячи лет пос­ле того, как там обитали хурриты, и за это время любой язык мог бы претерпеть огромные изменения. «Дема-ш-к», дема — (мука, мучной), (ш) — как показатель множественного числа, (к) — показатель направления. Все слово имеет значе­ние «к муке» (во множественном числе). Мы знаем, что в прошлом район Дамаска являлся самым хлебоносным в этом регионе, и, возможно, тогда это поселение получило своё наименование по роду занятия его жителей, вероятно, перемалывавших зерно, поступавшее со всей округи.

Город Хой на северо-западе Ирана обозначает на нахском языке «стражи, город стражей». В его районе проходила граница государства Урарту. Кстати, село с таким же названием и ныне существует на юге современ­ной Чечни, в приграничном районе.

Нахичевань — (Нахиче, Нахче-ван): ван (в-а-н), ва (ву) «есть», а (-н) — обозначение назальности гласного (-а); «нахче» — самоназвание народа нахчи, т.е. «нахче есть» или «место обитания нахче».

Населённый пункт «Гергер» на северо-западе Ирана, на границе с Нахчываном, означает на нахском языке «родственный».

Арин-берд (холм на окраине Еревана) обозначает на нахском языке «холм на равнине». Два других топонима на территории нынешней Армении — «Арцах» и «Арцахист» также нахские. «Арц» — гора, а(-х) — суффикс, придающий слову значение «к чему-то, на чём-то». На­пример: лома-х, берда-х. А во втором топониме оканчание «ист», т.е. «йист» означает край, на краю (к примеру, топоним в современной Чечне «маьлх-ист», означающий «край солнца», т.е. горизонт, за который заходит солнце). Даже неграмотный нахчи без каких-нибудь разъяснений может понять смысл этих названий. Урартийские топони­мы Ван, Севан, Ереван, Ерибуни, Тушпа тоже имеют явно нахское происхождение. В этом регионе все древние топо­нимы нахского происхождения, кроме переименованных.

Некоторые учёные усматривают шумеро-хурритскую генетическую связь, о чём с уверенностью го­ворить трудно. Дело в том, что ещё не совсем определены генетические связи шумерского языка. Достоверно из­вестно, что он не родственник заменившим его в Месопо­тамии семитским языкам. Но, на мой взгляд, структура шумерского языка близка к хурритской, и перспективы генетического родства лежат именно в направлении к этому языку. Вряд ли мог шумерский язык исчезнуть, во­все не оставив преемника, родственного языка. Франклин Фолсом пишет: «В шумерском языке слоги состоят из од­ной гласной и одной или нескольких согласных. Боль­шинство шумерских слов были односложными». («Книга о языке»). Примечательно, что в нахчинском языке слог имеет точно такой же состав, и в большинстве, слова также являются односложными.

Многие шумерские топонимы, также как и хуррито-урартийские, находят объяснение при помощи нахских языков. Так, долину между Тигром и Евфратом шумерий­цы называли Сенара. На нахчинском «сийна аре» означа­ет «зелёная равнина». Может быть, это и есть та самая равнина, на которую, по преданию вайнахов, спустились с горы «Къап-лам» их предки, потомки Ноха [а.с.в.]. Из­вестно, что дикое междуречье Тигра и Ефрата в древ­ности было оплодотворено благодаря труду пришлых людей, его освоивших, и что шумерское государство бы­ло первым государственным образованием после всемирного потопа. Реку Тигр шумерийцы называли «Аранца-хи», а на нахчинском языке словосочетание «Аренца-хи» означает «равнинная река». В вавилонском царстве, соз­данном на развалинах шумерского, был город Ор, что на нахчинском языке означает «яма». Действительно, город был расположен в глубокой низине. Самый древний из известных людям на земле эпос Древнего Междуречья, «Песнь (сказание) о Гильгамеше», также содержит явно нахские лексические единицы, например хинана (нах.) «хин-нана» — мать воды (языческое божество).

Шумерский язык перестал быть разговорным во II тысячелетии до н.э.. Но высокоразвитый письменный шумерский язык ещё долго обслуживал духовно-социальную и научную сферу новых хозяев Месопотамии — семитов (вавилонян и ассирийцев). На протяжении поч­ти ещё тысячи лет в аристократических кругах народов Месопотамии человек, не знающий шумерский язык, счи­тался необразованным. На мой взгляд, именно в этот пе­риод могла проникнуть в семитские языки шумерская или, иначе говоря, древненахская лексика. Хуррито-урартийцы также оказали достаточно большое культур­но-языковое влияние на соседние семитские и индоевро­пейские народы. А генетические родственники хурритов -этруски, по стечению исторических обстоятельств очу­тившись в Северной Италии, привнесли туда свою куль­туру и письменность, которые коренным образом по­влияли на формирование римской культуры и латинского письма. Мне кажется, тема истории этрусков и их языка даст ответ на спор лингвистов о том, относится ли язык басков к яфетической (кавказской) семье языков и если да, то как он мог очутиться на севере Пиренейского по­луострова. Вполне возможно, что баски — это потомки аланов (древних предков нахов и других яфетических на­родов Северного Кавказа), вторгшихся в начале V века в Испанию.

Следует упомянуть о научной работе Р. Джамуханова, основанной на языковом материале и исторических сведениях, на мой взгляд, — наиболее пол­ной исследовательской работой о генетических связях нахов с народами Древней Передней Азии. К сожале­нию, она также сгорела в подвале его собственного до­ма, куда он её спрятал в металлической запаянной шка­тулке под кучей щебня, надеясь спасти от войны 1994-1996 годов. Я был знаком с отрывками этой книги. Я очень благодарен Р. Джамуханову, являвшемуся моим научным руководителем и наставником, за оказанную мне помощь в осмыслении некоторых аспектов данной работы и предоставленную мне литературу.

Возникает естественный вопрос: как же вайнахи ока­зались на Кавказе, если их предки обитали в Передней Азии? М.Н.Погребов пишет в своей работе «Закавказье в скифские времена и их связи с Передней Азией», что пос­ле падения Урартского государства, развалившегося под ударами ассирийцев после много сотеннолетней войны, многие племена мигрировали в Закавказье, где вскоре образовалось государство Кавказская Албания (Агвания, Алвания). Но Албания и её народ, как и прежде Урарту, оказались втянуты в длительные войны за сохранение своей независимости против римских завоевателей. Кое-что из истории Албании известно лишь из письменных источников их врагов — римлян (Плиний, Птоломей, Страбон), хотя албанцы и имели собственную письмен­ность (напрашивается аналогия с историей нахчиев по­следних трёх-четырёх столетий, прошедших в беспрерыв­ных войнах с Россией, о которой мы знаем лишь из их же российских письменных источников).

Государство Кавказская Албания просуществовало с IV века до н.э. по VII век н.э., вплоть до завоевания За­кавказья арабами. Исторический период (VI век до н.э. — развал Урарту и IV век до н.э. — возникновение Албании) в 200 лет, за который мигрировавший народ вполне мог освоиться в новом месте и создать государство, говорит в пользу мнения М.Н.Погребова. Албания занимала терри­тории нынешней северо-восточной Грузии, западного Азербайджана и часть южной территории современной Чечении и Ингушетии.

По словам Страбона, албанская народность образо­валась из 26 племён, где каждое племя имело свой язык и вождя. Страбон так же называет племя «гаргар» в составе Албанского государства. Возможно, это и есть те мигри­ровавшие племена из Урарту, о которых пишет М.Н.Погребов. Слово «гаргар», также как и «дзурдзуки» в исторической науке принято рассматривать как имена объединительные вайнахских средневековых племён За­кавказья.

В газете «Сельская жизнь» Сираждин Умаров опу­бликовал статью, в которой пишет, что 1300 лет назад ис­торик кавказского происхождения Каганкатвацис напи­сал в своей книге «История Агвании» следующее: «Уты (Утой), Сады (Садой), Гергары (Гергарой) братья, так как происходят от одного отца Ура».  Здесь упоминаются племена, населявшие Албанию. Мы знаем, что садой яв­ляются одним из нохчинских тейпов. А насчёт их отца Ура я выдвигаю версию, что он мог являться основопо­ложником царства Урарту. Этимология этого слова тако­ва: «Ура-ар(аре)-ту (т1е)» — дословно переводится с нах-чинского «На равнине (территории) Ура», в смысле как территория Ура. У нахчиев в прошлом было принято на­зывать государство как территорию или даже сад «беш» его правителя, что, в общем, в те времена являлось зако­номерным для всех народов. В частности, мюриды (последователи учения) Ташов-Хаджи до сих пор назы­вают Кавказ (от Анапы до Дербента) садом Ташов-Хаджи — «Воккха-хаьжи беш». Письменные источники семитов-ассирийцев, постепенно, на протяжении многих веков, вытеснявших с территории Древней Передней Азии яфетические народы и племена, также свидетель­ствуют, что они (яфетиды) имели свои государства, на­звания которых зависели от того, кто был основателем или руководителем данного государства — Халдея, Митания, Урарту и т.д. (Вано Кавтарадзе).

Утверждение Каганкатвациса расходится с утверж­дением Страбона о том, что племена Албании были раз­ноязычными. Вряд ли Страбон мог правильно судить о языках племён Албании. Скорее всего, они говорили на разных диалектах одного языка или, по крайней мере, на родственных языках. А закон иметь у каждого племени своего вождя среди кавказских народов является тради­ционным.

Слово «албан» древние греки произносили как «Алван». Ю.Д. Дешериев название страны Албания (Алвания) связывает с современным названием сёл в Ахметовском районе Грузии — Верхнее и Нижнее Алвани: «По преданию бацбийцев, рассматриваемое место полу­чило своё название в связи с тем, что там была резиден­ция какого-то царя, феодала или князя: от бацбийского (общенахского) слова «ал» (бац. «ала», нах. «эла», галг. «аьла») — «князь, феодал» и «в-а» — «есть» (где «в» — пре­фикс класса мужчин). «Таким образом, слово «Ал-в-а-н» означает «князь (феодал) есть…». (Ю.Д. Дешериев. Срав­нительно-историческая грамматика нахских языков). Именно здесь могла располагаться одна из резиденций правителей Албании (Алвании). Из истории известно, что здесь на алванском поле встречались войска Помпея и Оройса (албанского царя и полководца). Имя Оройс так­же имеет аналогию в нахском языке; его используют как возглас в мужском темпераментном танце, произносимом в кульминационный момент.

Если глиняные таблички с записями, найденные в огромном количестве, помогли учёным восстановить лексику и грамматический строй древних мёртвых языков Древней Передней Азии и Месопотамии, то дело с албан­ским языком обстоит иначе. Албанский алфавит — и то целиком неизвестен. Из античных источников (Плиний, Птолемей, Плутарх, Страбон) известно лишь небольшое количество слов — личных имён, топонимов, этнонимов. Так как о строе албанского языка, его лексике и грамма­тике ничего не известно, дешифровка письма и интерпре­тация албанского языка очень затруднительны. Но я уве­рен, что окончательная интерпретация албанского языка выявит его генетическое родство с нахчинским языком. Даже без этого, на мой взгляд, исторические факты и сви­детельства современников не оставляют сомнения в гене­тическом родстве кавказских албанцев и нахчиев.

Территория расселения нахских племён выходила за границы Албанского царства и занимала обширные рай­оны во всём Закавказье. В одной из своих работ академик Н.Я. Марр указывает: нет сомнения в том, что в прошлом нахи имели связь с Чёрным морем, хотя не приводит фак­ты, подтверждающие это. По словам же Сулейманова Ахмада, внёсшего большой вклад в изучение топонимики и тейпового института Нахчистана, нахчи тейпа мержой говорят про себя: ‘Чаьржачу х1орда йистехь Зуг1ур-хи т1ехь баьхна 1аьржа мержой бу тхо», т.е. «Мы являемся чёрными мержой обитавшими на берегу Чёрного моря, у реки Зугур-хи».

После падения Албанского царства и до своего по­явления на Северном Кавказе нахи ещё долгое время оби­тали на Южном Кавказе и принимали активное участие в общественно-политической жизни народов этого регио­на. В истории известна военнополитическая роль дзурдзуков (предков нахов) в грузинских царствах. Дзурдзуки часто выступали союзниками грузинских ца­рей и оказывали им военную помощь, в чём были незаме­нимы. Военная помощь дзурдзуков укрепляла власть гру зинских царей и способствовала централизации и усиле­нию их царств. Один из грузинских царей взял себе в жё­ны дочь влиятельного дзурдзука, и у них родился сын Парнаваз, который впоследствии царствовал на грузин­ском престоле. Немало влиятельных людей из племени дзурдзуков было в окружении грузинских царей.  

На Южном Кавказе есть много таких нахских топо­нимов, как Чартали (чертой — один из нахчинских тей­пов), Арагва (кстати, реки Алазань \у кистинцев Орга — Аргу\, Арагва \Араг-ва\ и нохчинская Орга \Аргу\ берут начало с одних и тех же гор), Шемаха и многие, многие другие.

Исследователь истории и языка вайнахов К.М. Туманов, так же как и М.Н. Погребов, пишет о миг­рации предков нахов с Армянского нагорья через Гру­зию, где они определённое время проживали; а затем, под натиском более сильных племён, продвигались в го­ры Кавказа. В отличие от М.Н. Погребова, К.М.Туманов говорит не о многих племенах, а именно о предках нахов и основывает свои доводы на базе языкового материала и исторических источниках. Учёные, а также народные предания называют два пути продвижения предков на­хов с Закавказья на Северный Кавказ: это путь по берегу Чёрного моря и далее на восток и путь через Главный Кавказский хребет, по Дарьяльскому ущелью и через Хёвсуретию.

Предки вайнахов, по всей вероятности, проникли на обширную территорию Северного Предкавказья до н.э., освоив путь по побережью Чёрного моря намного раньше второго нами указанного пути. Процесс мигра­ции с Южного Кавказа на Северный Кавказ, на терри­торию междуморья (Чёрного и Каспийского) происхо­дил медленно, на протяжении, предположительно, нескольких веков. Фактов обитания предков вайнахов на Северо-Западном Кавказе (побережье Чёрного моря), в Крыму, а также в обширных степях между Доном и Волгой достаточно много. В основном, они языкового, топонимического и отчасти исторического характера, а также в виде народных преданий, которые тоже нельзя сбрасывать со счетов. Историческая память у беспись­менного народа всегда устойчива, и сегодня нахчинские старики передают услышанные ими в детстве от столет­них старцев сказания о том, что их предки жили у бере­гов Дона и Волги (Идала). В начале I тысячелетия в ни­зовьях Дона упоминается этнос «герул», не германского или славянского, а местного происхождения. Этот этно­ним явно нахского происхождения (сравн. нах. «г1арол» — караул, дозор).

Наиболее подробно об этносах Северного Кавказа этого периода и их генетических связях с вайнахами пи­шет в своей монографии «Вайнахи  и сарматы» Я.С. Вагапов, Приводить примеры из монографии невоз­можно, так как она прямо-таки насыщена этнонимами нахского происхождения (сар-мат, совра-мат, са-мат, сир-мат, таг-мат, хари-мат, язы-мат, якса-мат и др.), их около 50. Автор разгадывает во многих этнонимах, приводимых в античных письменных источниках, предков вайнахов, таких как наски (ср.чеч. — нашхой), туски (ср, — тушины), анарты (ср. — нарты), аланорсы, хениды, сураны, арсиеты Птоломея, авхаты, авхеты Геродота, агаматы, аккисы, амадохи, андаки, апартеи, аритери, галы, габры, мазаки, мазамаки, сарды, гегары Плиния Секунда, анты Иордана, аханы Степана Византийского, гаргареи, доски Страбона и многие другие. Приводится также огромное количество (73) античных топонимов Северного Кавказа нахского происхождения. Как отзывается об этой монографии И.Ю. Алироев, уже делая выводы по первой главе, можно было назвать книгу не «Вайнахи и сарматы», а «Древние вайнахи». Культурно-языковое же влияние вайнахов ухо­дило далеко за пределы Северо-Кавказского региона.

Я.С.Вагапов выявляет некоторые индоевропейско-северокавказские лексические параллели и говорит о на­личии в доисторическом прошлом более широких общ­ностей между иберийско-кавказскими и индоевропейски­ми языками, в основном, на примерах нахско-дагестанских и индоиранских и славянских языков.

Р. Джамуханов выявил более 200 нахских лексиче­ских параллелей в германских языках (в частности, в ан­глийском языке), таких как бек (анг.) — букъ (нах.) — спи­на, биг (анг.) — бокх (нах.) — большой и т.д. Нахчинское фразеологическое выражение «гармана аре» — «бескрайняя равнина, просторы» он связывает со словом «Герман» и говорит о индоевропейско-вайнахских язы­ковых связях. Они могли образоваться в Древней Перед­ней Азии при известных культурных взаимоотношениях предков вайнахов хурритов и хеттов (древнего индоев­ропейского этноса), а также в районе Северного Пред­кавказья в междуречье Дона и Волги до нашей эры и в I тысячелетии н.э., когда его населяли и нахские, и индо­европейские племена. В этногенетической ситуации это-‘* го региона и этого периода разобраться трудно, так как через него проходили многие кочевые народы и племена и картина часто менялась, когда одни народы заменя­лись здесь другими, а на смену им приходили третьи. Как бы то ни было, о культурно-политической значи­мости нахских племён здесь сомневаться не приходится.

По всей видимости, в тот же период нахи, обогнув Азовское море, а возможно, и через Таманский полуост­ров перейдя на Керченский, освоили и Крымский полу­остров, где проживали определённое время. Почти вся древняя, не переименованная впоследствии многочис­ленными степняками, здесь впоследствии про­живавшими, топонимика Крыма также нахского проис­хождения: Керчь — (нах.) кхерч — очаг, дом, двор, усадь­ба; Ялта — (нах.) ялта — зерно, пропитание, и т.д. А крымские племена, именуемые в античных источниках единым этнонимом «скифы», не были однородными, они включали в себя и нахские племена. Доказательств этому достаточно (в той же вышеуказанной монографии Я.С. Вагапова «Вайнахи и сарматы»).

Из-за нестабильной военно — политической обстанов­ки (нашествие гуннов, в войне с которыми аланы, предки налов, потерпели поражение, а позже других степняков, которые делали степи Северного Предкавказья ненадёж­ными для оседлой жизни, и крепость предгорий и гор становилась предпочтительней)* нахские племена с за­падных и северных районов Кавказа следуют на Цент­ральный и Северо-Восточный Кавказ, где уже в горах обосновались их соплеменники, пришедшие сюда с Юж­ного Кавказа через Главный Кавказский хребет. Не ис­ключено, что часть нахских племён ассимилировалась с другими племенами этого региона.

Что же касается второго пути продвижения предков нахов из Закавказья через Главный Кавказский хребет на Северный Кавказ, то о проживании вайнахов в неда­лёком историческом прошлом в верховьях реки Терек и при его выходе на равнину говорит много исторических фактов. Древнее название самого Терека в грузинских исторических источниках обозначено как «Ломан-хи», что на нахском языке означает «горная река». Но в гор­ных районах Закавказья осталось жить небольшое коли­чество нахов (бацбийцы в Тушетии и хевсуры), часть ко­торых ассимилировалась с грузинским населнием.

Языковое и генетическое родство бацбийцев с вайнахами общеизвестно. Но генетико-языковое родство хевсур с вайнахами ещё оспаривается. Хотя хевсурский. язык, под влиянием грузинского языка, намного больше бацбийского отошёл от нахских языков, но не настоль­ко, чтобы в хевсурской речи не распознать нахской лек­сики, что я сам обнаруживал при общении с хевсурами.

Хевсур на нахском языке означает «охранное войско». Действительно, если учесть, что предки нахов, как гово­рит К.М. Туманов, уходили в горы Кавказа под угрозой более сильных племён с юга, то выходит, что хевсуры занимали стратегическое место, охраняя вход в Кавказ­ские горы. О воинственности хевсур писали с давних времён многие историки. Старики мелхинцы (мелхи -один из нахских тейпов) говорят, что хевсуры — их неда­лёкие кровные родственники. Единство традиций мелхинцев и хевсур очевидно. До сих пор среди мелхинцев мы обнаруживаем хевсурские (грузинские) фамилии, че­го не увидишь ни у одного другого нахского тейпа, кро­ме кистинцев, проживающих в ‘Грузии и носящих гру­зинские фамилии.

В этой связи стоит упомянуть и о башенной культу­ре вайнахов. Архитектурный стиль этих башен также схож с характером архитектуры народов Месопотамии и Древней Передней Азии. И итальянский исследователь А. Донини связывает духовную и материальную культуру (в частности, строительство башен) шумерийцев с Кав­казом. Интересен факт о том, что башни классического вайнахского стиля вне территории современной Чечении и Ингушетии находятся именно в районах, нами выше упомянутых: Дарьяльское ущелье, юго-восточный район Осетии, Хевсуретия, Тушетия. По всему Кавказу можно встретить башни — в Сванетии, в Балкарии, в Дагестане. Однако вайнахскую боевую башню не перепутаешь с ними. Можно найти много общего в башенной архитек­туре Сванетии, Дагестана и страны нахов, но боевая вайнахская башня имеет стиль, резко бросающийся в глаза и явно отличающий его от других (стремительно уходящая ввысь, заостряясь кверху, с машикулями под арочными оконными проёмами на верхнем этаже, нахо­дящимися на всех четырёх стенах, завершающаяся пира­мидальной каменной кровлей).

Территория расположения вайнахских башен, на мой взгляд, сама за себя говорит о границах расселения вайнахов после того, как они укрылись от мира в горах Кавказа. Таким образом, строя военные башни и укреп­ления в и так недоступных горах, вайнахи старались от­городиться от вечно их преследующего и посягающего на честь и свободу врага. За многие века вайнахам впервые удалось, закрывшись в горах Кавказа, на некоторое вре­мя передохнуть от войн и скитаний, спастись от полного физического уничтожения и набраться сил. А впереди вайнахов ждали несметные полчища монголо-татар, Хромого Тимура и других степняков и бесконечные вой­ны с самой кровожадной в истории мира Российской им­перией. Центр страны башен, район Нашха (урочище в горах современной Чечении), стал колыбелью современ­ного вайнахского народа нахчиев, укрывшей его от мира, для того чтобы придать ему сил, взрастить и вновь явить миру как борца за Истину, удивляющего мир своей без­мерной отвагой и стойкостью. Это народ, который, вечно находясь в борьбе, не успевал запечатлеть свою историю на бумаге, но крепко сохранял память о благочестивых предках и их героических поступках, передавая её через века потомкам.

Первые поселенцы предков вайнахов на территории нынешней Чечении и Ингушетии появились задолго до прибытия основных миграционных потоков с Армянско­го нагорья, а возможно, они здесь обитали с древнейших времён наравне с соплеменниками, обитавшими в Древ­ней Передней Азии, представляя собой окраину обшир­ной территории расселения — единого этноса. «Исторические связи Кавказа и Дагестана с Передней Азией были значительно более широки, чем это пред­ставлялось прежде, и наряду с материальной культурой охватывали также культуру духовную» (В.М. Котович. Некоторые фамилии о связях населения Дагестана и Передней Азии в древности). Может быть, именно по этой причине, теснимые с юга предки вайнахов продвигались на север на труднодоступные и малонаселённые террито­рии, уже давно освоенные их соплеменниками.

«Современная наука считает, что первыми появи­лись на Кавказе племена, населявшие в древнейшие вре­мена, ещё перед семитами и арийцами, Западную и Ма­лую Азию, в настоящее время известные под общим на­званием «яфетидов». В Западной Азии в то время суще­ствовал целый ряд государств с высокоразвитой культу­рой. Племена и государства эти в продолжение многих столетий вели войны за свою независимость с египетски­ми фараонами, Вавилоном и Тиграт-Палассарами Асси­рии, в результате чего подверглись разрушению и поте­ряли свободу. Утрата ими независимости наступила не одновременно. Враги покоряли их постепенно, и по мере того как покорение углублялось и расширялось, племена, утратившие уже свою самостоятельность, спасались бег­ством на Север, к Чёрному морю и к горе Арарат, а позже и к Кавказским горам…» (Вано Кавтарадзе. На путях к Конфедерации Кавказа. «Кавказский вестник», № 17-18).

К сказанному здесь добавлю, что вайнахи, сидя в не­приступных горах Кавказа, не являлись безучастными свидетелями мировых исторических событий. По крайней мере, никакие общественно-политические события на Кав­казе не проходили без их активного участия. Два северо­кавказских государства того исторического периода — Алания и Сим-Сим со столицей Маас на реке Сунжа были основаны вайнахами и родственными им племенами. Пе­ресказывать средневековую историю вайнахов не имеет смысла. Она более или менее известна и описана вайнах-скими историками советского и постсоветского периода. Сделаю лишь замечание по поводу фальсификации ис­тории осетинскими прихвостнями Москвы, с чей подачи они причислили аланов к своим предкам. Узнав об этом, наверное, древние воинственные аланы «в гробах бы по-переворачивались». В период до первой новой русской оккупации Вайнахии в 1994 году шли сильные споры по этому поводу между нахской и осетинской сторонами, и благодаря усилиям нахских историков и предоставленным ими историческим фактам осетинской стороне ничего не оставалось, как только сделать признание в научном мире о фальсификации истории алан, но помешала война.

Хочу предостеречь читателя от ложного понимания вышеприведённых фактов, как это бывало не раз после га­зетных публикаций 1990 года, рассказывавших о генетиче­ских связях вайнахов с народами Древней Передней Азии, Месопотамии и Средиземноморья, когда обывателями воспринимались эти древние народы как современные нахи (нахчи) и один из нахских родов — галгай. Собственно, нахчей тогда, наверное, и не было, т.к. это молодое этниче­ское образование, носящее имя объединительное по отно­шению ко всем вайнахским тейпам, производное от слова нах — люди. Скорее, вайнахи — это одна из генетических ветвей общего этнического дерева, сохранившая себе жизнь, т.к. все вышеупомянутые нами древние народы (шумеры, хурриты, этрусски, урартийцы, алванцы и мно­гие, многие другие) являются мёртвыми. Нахчи же — это молодой этнос с глубокими древними корнями.