Расследованием пыток и похищений людей в Чечне занимаются заезжие правозащитники, так как местным это грозит лишением жизни. Комитет против пыток — почти единственная организация в республике, которая берется за такие дела, говорится в отчете одного из блогеров, стажировавшегося на днях в Чечне в составе мобильной группы.
О степени риска можно судить по памятке для участников группы: «Выходить на улицу, в т.ч. к автомобилю, за сигаретами, продуктами и прочим в составе не менее двух человек (одного, например, легче похитить)».
Комитет направляет в Чечню группы из трех человек, которые сменяются каждый месяц. Такой вахтовый метод был придуман как мера предосторожности — чтобы перед «правоохранителями» не мелькали одни и те же лица. Группа состоит из руководителя и двух инспекторов. В конце каждого дня руководитель должен отчитаться по проделанной работе перед головным офисом Комитета.
…Сейчас в производстве группы 12 дел. Больше заявлений не берут – просто нет возможности заниматься новыми обращениями.
Типичное дело — пропал молодой мужчина, бывший боевик. Последний раз его видели в обществе неопознанных силовиков. С таким делом в СМГ обратилась Айма Макаева. Ее сын Апти Зайналов, отсидевший за участие в освободительной войне, пропал в столице в 2009 году. После колонии Апти переехал с матерью в Саратов, а потом планировал улететь в Египет, чтобы изучать ислам. Но до этого по каким-то причинам вернулся в столицу, и прямо на вокзале его и водителя такси, которого он нанял, похитили неустановленные лица в камуфляже. Над делом Зайнолова работала Наталья Эстемирова. После ее смерти, Айма с заявлением обратилась в СМГ.
Айма несколько раз пыталась встретиться с Рамзаном Кадыровым, ей даже талоны на очередь выдали. Но потом во встрече отказали, сославшись на то, что он очень занят, и принять ее не может. «Что бы я сказала Кадырову? Спросила бы, где мой сын, почему в республике пропадают люди? Может быть, он бы меня понял и помог разыскать Апти», — говорит Айма.
На вопрос, чем отличаются чеченские полицаи, например, от оренбургской, руковоитель Вячеслав Дюндин, руководитель оренбургского отделения Комитета против пыток отвечает. «В принципе, ничем. Отличие если есть, то только одно – чеченские полицейские наглее, фальсифицируют дела в открытую, потому что уверены, что им за это ничего не будет».
Одна из членов группы говорит: «Я вот зашла недавно в один отдел полиции. Так там женщины-полицеские не в форму одеты, а в какие-то балахоны. И про похищения почему не говорим? Они же есть.
Мы же знаем все, что скрывается за фасадами всех этих новостроек! Там людское горе, там». «Сколько можно бояться!» — горячится она. Но ей не дают договорить. Ведущий говорит пару фраз на чеченском и правозащитница, вздыхая и покачивая головой, садится на место. И дальше продолжается мирное обсуждение тренингов для полицейских.
«Этих правозащитников можно понять, — говорит Вячеслав, — мы приезжаем сюда на время, мы обставлены видеокамерами и выходим на улицу с включенными диктофонами, а эти люди тут живут. У них здесь семьи, родственники. Приходится постоянно оглядываться. А если с ними что-то случится, то шума-то и не будет особого. Поэтому они работают в том пространстве, в котором дают работать».
Источник: daymohk.org
20.10.12.