Фото: Борис Березовский во время встречи с представителями власти Республики Чечня. Виктор Васенин/Коммерсант
Во второй половине 90-х, с 29 октября 1996 года по 5 ноября 1997 года, Борис Березовский занимал пост замсекретаря Совета безопасности и «решал вопросы» в Чечне. В частности — выкупал заложников. Последствия его действий до сих пор вызывают ожесточенные споры. Глава правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов считает, что Березовский, расплачиваясь за важных заложников крупными суммами, инициировал в регионе рынок работорговли.
Александр Черкасов, председатель совета правозащитного центра «Мемориал»:
— Какова, на ваш взгляд, роль Березовского в чеченских событиях — был ли он на самом деле миротворцем или чуть ли не пособником террористов, как многие считают?
Борис Абрамович был высоким государственным чиновником, заместителем секретаря Совета безопасности чуть больше года. Т. е. он должен был думать и действовать как государственный человек. И вот он сталкивается с проблемой заложников в Чечне. Осенью 1996 года там остается достаточно много пленных, при этом торговля людьми как массовый бизнес еще не началась. ГУИН МВД уже передало туда список чеченцев-уголовников, сидящих в тюрьмах, и стало понятно, что их можно менять на пленных, попытки «приватизации» пленных уже начались.
Их можно было освобождать, и к тому времени уже были структуры, которые этим занимались, — была в Ханкале группа розыска, два полковника из штаба Северо-Кавказского военного округа, в представительстве Совбеза был человек, который вроде должен был подчиняться Березовскому, были какие-то армейцы и достаточно мощные общественные силы. Но всем им не хватало одного — политической воли. Командование было озабочено примерно одним — вывести войска. Обо всем остальном они предпочитали забыть.
Борис Абрамович в своем обычном стиле энергично разъезжал по Чечне, и в конце 1996 года его приезд совпал с ситуацией, когда там, на границе Чечни и Ингушетии, оказались в заложниках пензенские омоновцы. Что делает Березовский? Он встречается с похитителями, а не с представителями пусть слабой, но власти.
— Встречается как представитель Совбеза?
Нет, встречается сам, без опоры на ту структуру, которую он вроде бы должен представлять. Не как представитель государственной власти. Встречается и решает вопрос.
— Привозит чемодан с деньгами?
Платит Радуеву. Деньгами и легковыми автомобилями. Омоновцев освобождают, это прекрасно. Но его поступок — это шаг в запуске рынка по захвату заложников.
Дальше. 19 января 1997 года похищают двух журналистов канала ОРТ — Романа Перевезенцева и Вячеслава Тибелиуса. Эпидемия уже начинается, ясно, что это становится поветрием — похищать людей и на этом наживаться. Что делает Березовский? Он опять решает вопрос. Что это значит? Платит Басаеву. Не законной власти, не антитеррористическому центру Чеченской республики, не президенту Чеченской республики он дает какие-то средства, а Шамилю Басаеву, который патрон похитителей. Речь шла о сумме около 2 миллионов долларов. Становится ясно, что это прибыльный бизнес. Рынок разогрет, рынок запущен.
— Сколько было еще выкупов со стороны Березовского?
Он платил еще как минимум дважды. Я понимаю, что люди, которых он освобождал, это люди, которых нужно было освободить. Это были корреспонденты компании «ВИД» Владислав Черняев и Ильяс Богатырев, их освободили летом 1997 года. Вот эти разовые инъекции крупных сумм, с одной стороны, разогревали рынок работорговли, а с другой — финансировали самые экстремистские, фундаменталистские, террористические группы в Чечне.
— Березовский понимал, что он делает? Что им двигало?
Это были действия бизнесмена. Им двигало желание «решить вопросы». Он считал, что простым методом можно решить сложную задачу.
В школьной арифметике есть такие простые задачки: ты ее решаешь, находишь простое решение, а там подвох — например, что-то делится на ноль, не имеет смысла. Т. е. ты нарушаешь какие-то запреты, очень абстрактные, тебе недоступные — что нельзя делить на ноль, извлекать корень из отрицательного числа и так далее… Решения Березовского были как раз такого рода. Можно считать их морально неприемлемыми.
Да, мне могут сказать: Израиль отдал тысячу палестинцев за одного Гилада Шалита. Но там государство действовало как единая структура, это было общенациональное дело, к тому же там была огромная дискуссия — правильно это или нет? Но так просто платить и создавать у похитителей впечатление, что у них получится еще раз и еще… Действовать из соображений не только текущего момента, но из каких-то более высоких позиций — этого Березовскому всегда не доставало.
Он был прагматик, который просто не понимал, что достигнутое им решение, отложенная цена вопроса, могут быть больше. Когда Рушайло (Владимир Рушайло, десятый секретарь Совета безопасности — прим. ред.) пришел в Совбез, он уже действовал как государственный человек, как руководитель силовой структуры, которая, в данном случае, защищала интересы граждан.
Этим непониманием, кстати, объясняются поражения Березовского и в других делах. Столь же эффектное, а в конечном счете — неэффективное решение Березовский принял и в российской власти: та самая операция «преемник» по приводу к власти Владимира Путина, который в итоге вынудил Березовского уехать из России. Тогда Березовский считал, что это его победа.
— Вы лично виделись с Березовским? Пытались донести свою мысль по поводу выкупа заложников?
У меня с ним была короткая встреча в 2003 году. Я ему высказал свою мысль как физик математику: на языке решений школьной программы системы уравнений и равенств и проверки результатов на принадлежность корней области определения.
— И как он это воспринял?
Он понял. Понял, встал и ушел. Видимо, не был готов с этим согласиться.
— Он понял, что запустил механизм поощрения работорговли?
Он ускорил его.
— Что было в этой сфере до Березовского?
Тогда это все только начиналось. Причем по этой же логике действовали представители тюремного ведомства, точнее — Главного информационного центра МВД. У них была картотека с данными всех сидящих в тюрьмах чеченцев. Когда в Чечне работала комиссия по розыску пропавших без вести, она отправляла запросы в Москву, в инфоцентр МВД: нет ли у вас такого пропавшего, не сидит ли он где-нибудь в тюрьме? Понятно, что все эти пропавшие были убиты и закопаны вскорости после того, как их задержали или похитили федеральные силовики. Проверять это каждый раз — долгая работа.
Что сделали люди из инфоцентра МВД? Они придумали «гениальный» ход — взяли список всех уроженцев Чечни, сидящих в российских тюрьмах. Чтобы каждый раз не делать поисковую работу, они одну выборку сделали и послали ее в Чечню. Этот список быстро оказался у родственников уголовников, в контексте того, что вот этих людей можно менять на пленных. Так что мвдшные чиновники, облегчая себе работу, тоже «решили вопрос» для себя. Не думая, что такого рода сведения должны оставаться у них. Вот после этого стали перекупать солдат. Они приобрели какую-то ценность, сперва не очень большую, сотню долларов. Березовский своими действиями поднял цену заложников. И вот такая эффектная, но не эффективная политика с ним не ушла.
Источник: www.publicpost.ru
27.03.13.