Уже давно стратегия Москвы заключается в том, чтобы «доводить Вашингтон до белого каления», пишет Жак Шустер в Welt Online. Поэтому, считает он, было ясно, что Россия все же предоставит Сноудену убежище: конфликт со Штатами нужен Путину для того, чтобы «удостовериться в собственном величии».
«Хочется протереть глаза и еще раз взглянуть на дату, чтобы удостовериться, что живешь в августе 2013-го, а не в годы холодной войны», — отмечает автор статьи. Подобно лучшим агентам былых времен, Эдварду Сноудену удалось в одиночку осложнить отношения между Россией и США, и теперь Обама, возможно, отложит визит в Москву.
Решение не самое мудрое, считает Шустер: месть не должна играть роль в мировой политике. Кроме того, временное убежище для Сноудена в России — только «символ ледникового периода, а не сама причина охлаждения».
Причину автор материала видит во внутренней политике России, где «раздуваются антизападные настроения». Существование подобных настроений журналист объясняет тем, что Россия до сих пор не оправилась от распада Советского Союза и Российской империи, хотя Борис Ельцин «еще пытался на словах освободить страну от имперского самосознания». Путин же старается «укрепить в стране потребность в статусе мировой державы» и использовать это стремление «против либеральной оппозиции».
«Ложный вывод о способности быть наравне с США, — продолжает Жак Шустер, — позволяет избежать болезненных вопросов, нерешенных с 1991 года: где место многонациональной российской империи и что есть Россия на самом деле?»
Путин знает, подчеркивает Шустер, что Россия, за исключением ядерного оружия, «уже давно не способна конкурировать с США», поэтому по возможности старается довести «оставшуюся сверхдержаву до белого каления»: в Грузии, Иране, в связи с усыновлением российских детей или в случае с Эдвардом Сноуденом.
«Путин будет продолжать донимать Обаму, где может», — пишет Жак Шустер, сомневаясь и в вероятности мирной конференции по Сирии. «Успокаивает то, — заключает он, — что Россия все равно больше не сверхдержава, а холодная война закончилась. Путин может сколько угодно тосковать по старым временам».